Огнем и водой
Шрифт:
Он объяснил ситуацию Кисе, которая поинтересовалась, отчего это он так наморщил лоб, словно решает невесть какую сложную задачу. Вместе посмеялись над честолюбивыми планами Гертруды Яковлевны.
Киса была в какой-то смешной рыжей шубке, которая делала ее похожей на лису. Вадим ей так и сказал:
– Ты теперь не Киса, ты теперь лиса Алиса!
Киса взяла его под руку.
– Пошли, Базилио, найдем какого-нибудь Буратинку, которого можно кинуть на пять золотых…
– Ах, что за слог! – возмутился он. – Неужели ты думаешь,
– Лучше просто погуляем, – сказала она. – Я как-то устала от людей.
Киса курила «Винстон», жаловалась на то, что никак не может отвыкнуть от этой марки, пора переходить на что-нибудь более демократичное. Вадим нарочно привел ее в тот самый магазинчик с кальянами и трубками, чтобы купить «Винстон». Кое-что у него было отложено на черный день, а поскольку Верочка была далеко, можно было и на себя потратиться немного.
– Мерси, мерси!
Потом все-таки зашли в блинную. Киса, несмотря на приличные красинские доходы, сохранила неприхотливый вкус, и, глядя на нее сейчас, Вадим вспоминал давние деньки, когда они вот так же с Марковым, Сагировым и Красиным забегали в какое-нибудь кафе, и Марков, который сорил своими нетрудовыми, как он сам выражался, дискотечными доходами, угощал всех.
А сейчас было приятно просто сидеть рядом и смотреть на нее – Вадим удивлялся, что раньше не замечал, насколько Киса красива. Почему не замечал?! Потому что любил Наташу. Только немного грустно от того, что за ними стоит тень погибшего Красина.
И еще Маркова, который когда-то давным-давно делал Кисе предложение. А еще был Акентьев – знатный диджей, о судьбе которого Киса не имела теперь никакого представления.
– Знаешь, это он помог мне с работой! – сказал Вадим. – Альбинка хлопотала.
– Ты доволен?
Он кивнул. Насчет подвалов распространяться не стал. Это была его личная тайна.
– Расскажи что-нибудь… – попросил он.
– О Красине?
– Если хочешь.
– Знаешь, не о чем особенно рассказывать… Любила, только мы с ним мало говорили.
– И что будешь делать?
– Еще не решила… Я же, в сущности, никто, Вадим. Домохозяйка. Кое-какие средства (она поставила ударение в конце) есть, а дальше буду подыскивать себе работу по плечу.
У Кисы оставались деньги, накопленные за время совместной жизни с Красиным. Кроме того, у нее была старая Серегина машина и мотоцикл.
– Стоит в спальне, в смазке, и упакован! – сказала она и пояснила: – С этой инфляцией лучше вкладывать деньги в вещи, вот мы и купили мотоцикл – на черный день!
– Но почему в спальне?! – смеялся Домовой. – У Сереги же вроде гараж был?
– Был. Только гараж могут взломать. У его соседей взломали. Вот он и решил подстраховаться, чтобы все яйца в одну корзинку не класть. Хотел переставить в прихожую, начал шкафы сдвигать, да не успел…
Домовой покачал головой.
– Я тебя прокачу! – сказала она. – На мотоцикле.
– Киса… – Вадим замялся, не хотелось отказываться: совместная поездка с Кисой – то, что нужно, но он с предубеждением домоседа относился к мотоциклам.
В голове мгновенно промелькнула страшная картинка – они вместе с Кисой в каком-нибудь кювете – сцена из программы «600 секунд». Должно быть, все было написано на его лице, потому что Киса рассмеялась.
– Не волнуйся, не останется твоя дочка сиротой – я буду тихо. Тебе понравится.
И он согласился, взяв с нее слово не превышать скорости – какая там самая медленная из возможных?
– Не испортим товарный вид?
– Я уже нашла покупателя – один Серегин кореш, на поминках договорились, еще до того, как ты пришел. Видишь, какая я нехорошая! – сказала она, печально улыбнувшись. – Он не будет против, если мы разок прокатимся, нормальный мужик.
– Ты хорошая, – сказал он серьезно.
Возвращался домой с легким сердцем. Напрашиваться в гости к Кисе было еще преждевременно. Вадим был старомоден в таких вопросах. Боже мой, а ведь еще сорок дней не закончились. К черту, не думать!
Тем не менее задумался. И думал, наверное, не меньше пяти минут, остановившись возле винного магазина, так что, в конце концов, один из представителей пролетариата, разжалованного новой властью из гегемонов и заливавшего горе привычным способом, обратился со стандартным вопросом:
– Будете? – Он кивнул на магазин.
Все, в конце концов, может быть. И этот неплохо одетый гражданин не откажется раздавить на двоих маленькую – третьего, видимо, в эту погоду было не сыскать.
– Простите? – не понял Иволгин – голова у него была занята другим.
Пролетарий вздохнул разочарованно, махнул рукой и отошел, оставив Иволгина наедине с его мыслями. Тот двинулся через улицу и едва не угодил под несущийся на полной скорости большой черный джип. Машины эти еще не стали обыкновенным делом, и один их вид внушал трепет обывателям, ассоциируясь с бритоголовыми бандитами с автоматами наперевес. Вадим в число этих паникеров не входил, но подумал, что нужно сосредоточиться, иначе он, и правда, попадет под машину, а это сейчас особенно некстати.
Это, впрочем, всегда некстати, хотя Домовой хорошо помнил, что однажды таким образом встретился с Альбиной Вихоревой.
Машина притормозила у него за спиной, и водитель засигналил, привлекая внимание. Иволгин обернулся, за рулем сидела эффектная брюнетка. И показала эта брюнетка ему фирменный заграничный жест, выставив в окно кулак с вытянутым вверх средним пальцем.
Вадим усмехнулся и проводил ее добродушным взглядом. Он побрел дальше, по тротуару. Спустя еще минуту рядом остановилась длинная черная машина.
– Господин Иволгин?
А вот это было уже странно – Вадим не мог припомнить человека, который дружелюбно улыбался ему в окно.