Огнем, мечом, крестом
Шрифт:
— Не дороже колокола, — произнес Мстислав «Удатный», сглотнув, и потрясенно разглядывая дымящуюся воронку. А Шипов только довольно прищуривался — яркое весеннее солнце резало глаза. Началась весна — он в этом мире прожил год и пару месяцев, а уже история сильно изменилась, причем для этого не столь много потребовалось — только оказаться в нужном месте в нужное время, как говорится. Однако знания страшная штука — человечество их накапливает десятилетиями и веками, а он тут в одночасье массу «инноваций» вывалил — сколько оказывается, в голове информации бывает, которую в обыденной жизни за ненужный «хлам» воспринимают, как тот
— Это малая пушка, ее фальконетом именовали в моем времени, — Шипов шлепнул длинный и относительно небольшой ствол ладонью — из него они палили свинцовыми ядрышками по бревенчатому срубу для наглядности. Впечатляющее зрелище, адский грохот, вспышка, длинный «язык» пламени и дыма, и результат — тонкое бревнышко проломлено. Представить, что будет с конем, несложно, тут главное попасть в несущуюся на орудие стену конницы. А подпустив совсем близко, можно жахнуть картечью — один выстрел они произвели по специально поставленной изгороди с овцами. Полученные «кровавые», в буквальном смысле, результаты князей изрядно вдохновили. Вот только самого Лембиту они не обрадовали, причем чисто с моральной точки зрения — такой «прогресс» придет на полтора века раньше. А это страшно — ведь европейцы моментально примут его на вооружение, секрет пороха не утаишь, найдутся мудрые головы, что путем эксперимента воссоздадут его приблизительный состав. И огнестрельное оружие, подобно чуме, быстро разойдется по всем странам. И начнутся войны на два века раньше на совершенно ином техническом уровне, а там безудержная экспансия. И невольно задался вопросом — а оно надо?!
— Вот только порох вводить раньше времени не нужно — предварительно следует за двадцать лет отработать всевозможные способы и подготовить людей в глубокой тайне. Как видите, тут у меня только трое эстов, причем неграмотных, и в их верности я уверен. А для полевой войны нам достаточно арбалетов более совершенных конструкций и умелых стрелков в доспехах. И поверьте — любая конница просто будет перебита. Лошади слишком большие цели, чтобы в них промахнутся. И лишь при крайней нужде, если нельзя сжечь крепость, можно подорвать башню или стену. Единичные случаи не вызовут резонанса, и секрет удастся сохранить.
— Пожалуй, тут ты прав, брате, — после долгого размышления отозвался Владимир Мстиславович. И обвел вокруг себя рукой:
— Все это следует сохранить в тайне, не нужно пока. Тут как палка — одним концом ударишь ты, но другим потом ударят тебя. Нет, сейчас такой страх не нужен, а вот через двадцать лет нам потребуется, дабы нашествие монголов отразить, чтобы обратно в степи ушли…
— А стоит ли? Может быть лучше вместе с ними на европейские страны пойти и там все города в пепелища превратить?
Лембиту говорил тихо, хотя подслушать их не могли — по еще крепкому льду перешли на пустынный остров, где у него и был устроен небольшой «полигон». И произнеся слова, понимал, какую они могут вызвать реакцию. Потому постарался донести простую мысль:
— Зачем своей грудью защищать тех, кто ударит тебя в спину? А так наши враги понесут чудовищные потери, им не меньше полувека придется в себя приходить, заново отстраиваться. И в развитии будут остановлены — ведь «прогресс» не всегда к лучшему, как я здесь понял.
Шипов посмотрел на князей, он уже успел им растолковать значение многих слов, для других непонятных, а им достаточно
— К тому же у меня вопрос один имеется — устоят ли наши южные княжества, если по ним пусть не стотысячная, а вполовину меньшая орда пройдется? Сможем мы вывести в поле достаточно войск — ведь для этого требуется объединить все русские земли. По силам ли это нам троим?
Ответ братьям не требовался — они сражались на Калке и прекрасно понимали, что полуторного перевеса едва хватило для успешного сражения, но отнюдь не для убедительной победы. Но тесть все же ответил с самым мрачным видом, на лице собрались морщины.
— Нам нечего противопоставить — степные города, и там, где редколесье, неизбежно потерпим поражение в битве, если выведем войска в поле. Оборонять города бессмысленно — сожгут, а люди вымотаются, туша пожары. Рязанскую, черниговскую и северскую землю потеряем сразу, про южные княжество и «клобуков» и говорить не приходится — сам ведь сказал, что все там выжгут. Если только в леса не уйдем, и твоими «танками» все речки не перегородим по льду. Засеки рубить на всех дорогах, дружинами крепкими усилить, все ополчение созвать. И то большую часть владимирских и смоленских земель захватят, больно там полей много. Но лучшую и большую часть земель потеряем, а люди, те, кто живые останутся, в лесах токмо спасутся, на север уходить будут, в безлюдье.
— Не по силам нам объединить Русь, брате. Как князей уговорить сможем, если у «Удатного» два собственных зятя на него волками хищными поглядывают, и дочерей против него настроили. Недаром говорят, что дочь отрезанный ломоть, до которого не дотянешься.
Владимир Псковский помрачнел, засопел — и замолчал. Сам ведь с такой ситуацией столкнулся, когда дочь за брата епископа замуж выдал. Но заговорил дальше, приглушенно:
— Биться нельзя — все пожгут, и не биться тоже — не поймут.
— Почему же не поймут, еще как поймут, — усмехнулся Лембиту. — Из Рязани епископ сбежал, сказав фразу — «не красен бег, но здоров». Земли мои в углу, за лесами и болотами, зимой и летом трудно проходимые для любой конницы. Если всей полоцкой землей овладеем, то отсидеться можно, как и новгородцам. А там только силу ратную копить и на юг потихоньку выдвигаться. Так стоит ли двести лет таким бесплодным занятием заниматься. Не лучше ли десятину монголам отдать, и вместе с ними походом к «последнему» морю немногие дружины отправить, чтобы полюбовались пожарищами да с богатой добычей вернулись? А вопрос стоит именно так — или мы их пожжем вместе с монголами, либо монголы нас вначале пожгут? Выбор нужно делать сейчас и исподволь готовится к неизбежному. Как в мое время говорили бабам — если насилие неизбежно, то лучше лечь и раздвинуть ноги, постараться при этом получить удовольствие.
Князья ухмыльнулись невеселой шутке, ухватились ладонями за бороды. Невеселая вырисовывалась картинка, действительно, лучше не знать, что предначертано свыше. Особенно в такой гиблой ситуации, которая сложится во время татаро-монгольского нашествия. Ведь за несколько лет целенаправленными походами будет покорена большая часть русских княжеств, за исключением тех, куда в любое время года дорог нет, по рекам продвигаются, через леса и болота. Понятно, что в тоже Полесье или на Новгород степная конница в больших силах не пройдет, а с малыми можно и справится.