Огненная буря

Уилсон Патриция

К двенадцати часам она была согласна отдать что угодно за бутерброд с ветчиной и чашку чаю. Один раз представившись ее мысленному взору, аппетитная картинка никак не желала пропадать. Подумав о том, что ей предстоит бессонная ночь, сопровождающаяся приступами голода, Алисса надела шелковый халат и осмелилась покинуть комнату. Остальные обитатели погруженного в тишину дома явно крепко спали. Алисса облегченно вздохнула и потихоньку спустилась по большой лестнице, выходившей в коридор. Оттуда было легко добраться до кухни, из которой не доносилось ни звука. Она тихо устремилась туда, думая только

о еде.

Там не было свинины, чтобы сделать бутерброд, но там был сыр и буханка восхитительного хлеба местного производства. Алисса поставила чайник на огонь, сделала себе огромный бутерброд и вонзила в него зубы. Божественно!

Она тихонько замурлыкала и протанцевала до буфета, размахивая бутербродом. Сменив мелодию, Алисса несколько раз провальсировала вокруг огромного стола, ожидая, пока закипит вода. На обратном пути к чайнику она сделала грациозный поворот, наблюдая за тем, как кружится подол ее халата. Алисса воображала, что присутствует на большом балу с красивым черноволосым мужчиной, который по неизвестной случайности имел лицо Кирана. Она улыбалась, уплетая бутерброд. Что-то привлекло ее внимание, и она подняла голову. Киран стоял, опершись на открытую дверь, и изумленно взирал на нее. Было видно, что он тоже еще не ложился. Радость Алиссы мигом улетучилась.

Если бы она была с ним в хороших отношениях, все было бы гораздо проще. Но сейчас, когда их последняя встреча была преисполнена вражды, когда ее последние действия по отношению к нему были высокомерными и угрожающими, она чуть не задохнулась от смущения. Бутерброд, который она положила в рот, чтобы иметь возможность размахивать руками с еще большей грацией, был все еще зажат зубами. Алисса чувствовала себя словно собака, пойманная в тот момент, когда пытается стащить мясную кость. Она почувствовала нелепость происходящего. Ее щеки вспыхнули, прежде чем она пришла в себя и взяла бутерброд в руку.

– Я… э-э-э… делала бутерброд, – неловко объяснила она, проглатывая то, что находилось во рту. – Чайник еще не закипел.

Он медленно и вежливо кивнул, но ничего не сказал.

– Теперь он вскипел, – нервно заметила Алисса. – Я сделаю себе чаю, прежде… прежде чем вернуться обратно в постель.

Киран лишь кивнул еще раз, и она подумала, не принял ли он ее за сумасшедшую. Ее лицо горело, она отвернулась от него и с отчаянием взглянула на чайник. А что еще оставалось делать? Алисса слишком сосредоточилась на том, какой странный у нее был вид, когда она дирижировала мелодией, слышной только ей. Когда она подняла чайник, руки задрожали, и она вынуждена была поставить его обратно.

Сверху легла еще одна рука. Руки Кирана были уверенными и надежными, когда он наливал воду в чайник для заварки. Алисса не знала, что ей предпринять, чтобы выйти из затруднительного положения.

– Спасибо.

Она собиралась произнести это твердым голосом, но в итоге получилось нечто чуть более громкое, чем шепот. Киран усугубил ситуацию, ничего не ответив, и Алисса налила себе чаю немного трясущимися руками. Взяв чашку с блюдцем, она понесла ее к столу, разбрызгивая чай. Покосившись на Кирана, Алисса заметила, что он с интересом за ней наблюдает. Она знала, что сейчас скажет какую-нибудь глупость, если откроет рот, поэтому сделала все, что смогла, – нервно прикусила нижнюю губу.

Вдруг он громко засмеялся теплым веселым смехом. Алисса глазам своим не верила. Она беспомощно смотрела на него.

– Несите чашку обратно, вылейте ее и начните снова, – предложил он, широко улыбаясь, – если только вы не собираетесь пить чай из блюдца. Впрочем, как хотите – можете пить и из блюдца. Я не прочь на это посмотреть. Вы заставили меня понять, чего мне недоставало много лет. Я явно нуждаюсь в хорошем развлечении.

Алисса повернулась к раковине. Она держала голову опущенной, когда выливала чай. Киран пересек кухню и повернул к свету ее лицо. Он выглядел в высшей степени веселым, его глаза были прикованы к ее упрямым губам.

– Вспомните об этом в следующий раз, когда вы захотите убежать и предоставить мне обедать в одиночестве, – сказал он с издевательской улыбкой. – Потому что в следующий раз я буду ждать полуночного кордебалета!

Киран быстро наклонился, и его рот накрыл ее губы с большей нежностью, чем она могла ожидать от такого холодного, безжалостного мужчины. Его губы задержались, потом он поднял голову и облизнулся.

– Мм… сыр, – оценивающе пробормотал Киран. – Мы должны сделать это еще раз. Я чувствую, что и сам хочу есть.

Алисса испугалась. Намек был слишком очевидным, и пока что она не сделала ничего, чтобы освободиться от его объятий. Она отпрыгнула, как испуганная кошка, и быстро направилась к двери.

– А как же чай? – крикнул он ей вдогонку все тем же голосом, содержавшим издевку.

Но Алисса уже взлетала по лестнице, чтобы как можно скорее оказаться в своей комнате. Уже давно она не ощущала такой слабости в ногах из-за кого-то. Да и, честно говоря, проведя некоторые подсчеты, она не смогла даже вспомнить, чувствовала ли она себя когда-нибудь таким образом. Она вбежала в комнату и с размаху села на кровать, прижав руки к горячим щекам и стараясь понять, что именно произошло. Не успела она привести свои мысли в порядок, как открылась дверь и вошел Киран с чашкой чаю.

– С молоком, без сахара, – объявил он, показывая, что за его обычным безразличием кроется большая наблюдательность.

– Вы… вы не постучали, – с дрожью произнесла Алисса.

– Это значит, что я могу приходить регулярно, если сначала постучу? – Он смотрел с притворной надеждой.

Алисса уставилась на него с ужасом, а он слегка улыбнулся, ставя чай на маленький столик, стоявший в центре.

– Пейте чай, маленькая алебарда, – мягко посоветовал он.

Алисса поднялась на трясущихся ногах и распрямилась, запоздало стараясь установить контроль над создавшейся ситуацией.

– Я не маленькая алебарда!

– Нет?

Киран окинул взглядом стройную фигурку в шелковом халате.

– Тогда я сменю выражение. Пейте чай, красивая алебарда… и ложитесь спать. Завтра вам понадобится весь ваш ум, потому что вы остаетесь на страже. Я уезжаю.

– Ой! – Алисса утратила всю свою надменность. – Почему? Куда? Вы мне не говорили.

– Я говорю вам сейчас. Я собирался объявить вам об этом за обедом, но вы, если помните, убежали.

– Как… как долго…

Она смотрела на него с возрастающим испугом, и Киран с удивлением поднял брови.