Огненная дорога
Шрифт:
— Думаю, самое время рассказать, почему вы стараетесь никому ее не показывать.
— Значит, она сама ничего вам не говорила.
— О чем не говорила? — раздраженно прошипел Каль.
Алехандро не отвечал, застыв с каменным лицом, на котором ничего нельзя было прочесть.
— Вот вернусь к Марселю и попрошу ее открыть мне свой секрет, — с угрозой произнес Каль.
— Она этого не сделает.
Каль схватил Алехандро за воротник и притянул к себе.
— Не будьте так уж уверены в этом, лекарь.
Их взгляды встретились; обоих трясло от мысли, что им не обойтись друг без друга. И тут Алехандро услышал звуки шагов на каменных ступенях и шелест одежды. Оглянувшись, он увидел, что по лестнице, оживленно беседуя, спускаются де Шальяк и Фламель. Снова повернувшись к Калю, он прошептал:
— Все, время вышло. Нужно что-то придумать, чтобы вытащить меня отсюда. Из этого дома сбежать нелегко, меня постоянно охраняют.
— Тогда как…
— Я найду выход.
Де Шальяк, в изящно развевающемся алом одеянии, шел через зал вместе с краснолицым алхимиком. Алехандро не сомневался, что сейчас на него обрушится град вопросов.
— На верхнем этаже этого особняка есть забитое деревянными планками окно, выходящее на запад. Там меня и держат. Завтра после наступления темноты я брошу оттуда письмо. Не подведите меня, а не то…
Договорить, однако, он не успел; де Шальяк и его спутник уже стояли рядом.
— Какая дружеская беседа! Признайтесь, вы были знакомы раньше.
— Нет, сэр, мы только сегодня познакомились, — вежливо ответил Каль, — но поскольку этот джентльмен лекарь, а их, как сказал мой дорогой дядя Этьен, в наши дни очень мало, я и подумал, что стоит расспросить его о хвори, которой я страдаю. Она может… м-м… огорчить женщину.
— Ах! — Де Шальяк взмахнул рукой. — Эти грязные болезни. Ни слова больше!
— По счастью, мы как раз закончили. Добрый доктор дал мне, кажется, превосходный совет.
— Он же превосходный лекарь. Вы поступите мудро, если прислушаетесь к нему. Не возражаете, если я тоже дам вам совет?
— Будьте добры. Я рад любому совету в этой области.
Де Шальяк улыбнулся.
— Тогда советую вам, молодой человек, быть осмотрительным в выборе женщин.
Каль и Алехандро обменялись быстрыми взглядами.
— В данном случае, сэр, — сказал Каль, — девушка сама меня выбрала.
И с вежливым поклоном он отошел.
Алехандро настолько погрузился в себя, что не сразу осознал, что Фламель обращается к нему. Пришлось попросить повторить вопрос и, услышав его, быстро придумать, как объяснить появление у него рукописи.
— Я купил ее у аптекаря.
— Где, можно узнать?
— Точно не помню. В то время я путешествовал и не всегда знал даже названия деревень, через которые проезжал. Кажется, на севере. Нет, постойте… может, и на юге. — Алехандро с виноватым видом пожал плечами. — Я плохо запоминаю такие детали.
Фламель, с пылающим от возбуждения лицом, посмотрел на де Шальяка и снова перевел взгляд на Алехандро.
— Я долгие годы искал эту рукопись. В наших кругах ходили слухи о том, что она существует, но никто никогда ее не видел. Найдя ее, вы оказали миру неоценимую услугу. Скажите, а как она попала к аптекарю?
— Я его не спрашивал, а сам он ничего не объяснял. Наверное, она досталась ему от какого-то еврея. Возможно, во время погрома в Страсбурге. Или он купил ее у еврея, которому удалось сбежать.
— Мало кто сумел сбежать, слава Господу.
— Хватило бы и одного, — с горечью ответил Алехандро.
Желая предотвратить дальнейшее углубление в эту неприятную тему, в разговор вмешался де Шальяк.
— Я заметил, ваш перевод успешно продвигается.
— Это правда, но осталось еще очень много.
— Вы как раз добрались до страниц, где речь идет о преобразовании одних видов металлов в другие, — сказал Фламель. — Для меня было бы большой честью узнать, что вы там прочтете. Я даже мог бы помочь вам, поскольку понимаю смысл многих символов, которые встречаются в рукописи.
— Это замечательная идея! — воскликнул де Шальяк.
И Алехандро понял, что у него нет выбора, что они уже обо всем договорились, пока были в его комнате. Интересно, как де Шальяк объяснил заколоченное окно? Если алхимик вообще заметил этот факт.
Званый ужин закончился, и гости один за другим начали расходиться. Ушел и Каль вместе с Марселем, оставив Алехандро в страхе, что может никогда не вернуться. А вот надоедливый алхимик заверил его, что вернется непременно.
Вот-вот собирался уйти и Джеффри Чосер. Алехандро отвел его в сторону и прошептал:
— Помните, вы должны поговорить с вашим принцем. Скажите, что я страстно желаю помочь ему.
Чосер понимающе кивнул.
— Скоро вы услышите обо мне, не сомневайтесь.
Парнишка подошел к де Шальяку и попросил написать записку, объясняющую его долгое отсутствие. Получив ее, он отбыл: юноша, перед которым открыт весь мир. Алехандро проводил его завистливым, тоскливым взглядом. Своим авантюрным характером и пытливым разумом Чосер напомнил Алехандро его самого, молодого и свободного, пока он не споткнулся на своем пути.
Правда, приверженность парня английскому внушала опасения, однако в данный момент Алехандро это не слишком заботило. Да и что остановит такого сообразительного, предприимчивого молодого человека, как бы мир ни относился к предпочитаемому им языку?
Они лежали на соломенном тюфяке в своей комнате наверху, и Кэт дрожала от ужаса в объятиях Гильома, хотя ночь была теплая.
— Почему нельзя пойти туда сейчас?
— Он сказал, завтра.
— Де Шальяк! — простонала она. — Кто бы мог подумать?