Огненная кровь. Том 1
Шрифт:
— Да я убью тебя! — рявкнул Драгояр, пытаясь нащупать рукоять кинжала или баритты, но в этот зал не разрешалось проносить оружие.
— Как скажешь. Только не здесь. Позже. Не будем портить дорогие ковры, папаша бы это не одобрил. — Альберт бесцеремонно поднял серебряную крышку на блюде, с которым подошёл слуга. — Что у нас тут на десерт после фазана? Клубничный мусс! Ну, вот после него в самый раз!
— Договорились, — произнёс Драгояр многообещающе.
— И только не делай такое лицо, будто уже сочиняешь мне эпитафию! — хмыкнул Альберт и выпил немного вина.
— Я сильнее тебя!
— А
— Альберт, ты, кажется, перегибаешь палку, — вмешался Гасьярд.
— Что, дядя Гас, как я погляжу за десять лет ничего не изменилось в этом милом зверинце? Стабильность — признак мастерства.
— Почему же не изменилось, — ответила Милена, — кое-что изменилось в худшую сторону — ты вот в конец оскотинился, Альберт. Впрочем, это и не удивительно, если общаться в основном со шлюхами.
— Милена, послушай, — Альберт прищурился, и лицо его исказила жёсткая усмешка, — я вот думал, что ты перерастёшь свою желчь, когда выйдешь из подросткового возраста. Но я ошибался. Так что, поверь, говорю тебе как лекарь, желчь портит цвет лица, пей больше воды, той, что течёт из источника на горе. Она, конечно, воняет, как тухлый сыр, но я уверен, что с твоей силой духа ты даже конский навоз сможешь есть из вазочки с улыбкой, если это поможет стать тебе красивее.
— А я вижу, что, став лекарем, ты окончательно опустился до уровня того уличного отребья на котором обычно практикуются лекари, — парировала Таисса. — Видимо стал среди них своим.
— Ну знаешь, прелесть моя, у этого тоже есть свои плюсы, — Альберт поставил бокал на стол и скрестил на груди руки.
— Какие же? Для своих шлюхи стоят дешевле? — Таисса усмехнулась, отпивая из бокала.
— Когда ты на самом дне, милая сестрица, тебе уже некуда дальше падать, зато всегда есть к чему стремиться. В отличие от таких, как ты, думающих, что подпирают небо диадемой. Вернее, очень хотят его подпирать, но, как говорится, не дал бог жабе хвоста…
— А ты как был невоспитанным ублюдком, так им и остался. Надеюсь, ты найдёшь свою судьбу в каком-нибудь злачном переулке, — Таисса хотела ответить с достоинством, но в её словах оказалось слишком много неприкрытой злости.
— Я даже уверен, что эту судьбу будет направлять одна изящная ручка в перстнях, — он подмигнул ей и, обведя глазами сидящих за столом, спросил, — ну и кто ещё желает бросить камень в блудного пса? Ничего, что я слегка изгадил ваши ковры?
— Да! Ты, верно подметил про пса! Эти годы рядом с собаками Салавара, видимо, не прошли даром! — выпалила Милена.
— Что-то мало жёлчи, сестрёнка! Теперь, видимо, боишься, что папаша не придёт на помощь и не станет драть меня кнутом? Согласен, странное ощущение — папаши уже нет, а он как будто всё ещё здесь.
— Оставь отца в покое, Альберт, ты словно напрашиваешься на удар бариттой, — произнёс внезапно Истефан, который молча наблюдал за этой перепалкой.
— Ну наконец-то до кого-то дошло! Я вроде и не скрывал такого желания! Ну, кто желает хорошенько подраться во славу дома Драго? Утро вполне подойдёт.
— Берт, ну успокойся ты уже, — рука
— Успокоиться? Нет, дядя Тибор, как говорят лекари — аut non tentaris, aut perfice!* Кто желает удовлетворения — завтра на рассвете за конюшнями, думаю, все и так знают это место. Папаша любил стегать меня там кнутом, надеюсь, он порадуется этому в светлых садах Миеле.
(*прим. (лат.) — или не берись, или доводи до конца)
Появился Себастьян, и Альберт встал, обратившись к нему:
— На твоём месте, братец, я бы сто раз подумал, прежде чем оставлять твоего нежного ягнёнка среди этих волчиц. Потому что свора сегодня в полном сборе и уже почуяла кровь, а неискушённая душа для них — лёгкая добыча. За сим откланиваюсь. Я не любитель клубничных муссов.
Он швырнул салфетку на стол. Взглянул на Иррис, и ему вдруг показалось, что в её глазах мелькнуло что-то похожее на благодарность.
Глава 13. Один хороший день
Иррис проснулась на рассвете. Хотелось выйти на прогулку, но она не решилась, боясь встретить в саду или патио кого-нибудь из родственников Себастьяна. Она внутренне ёжилась от этой мысли, поэтому осталась на балконе и, сидя в кресле, разглядывала утреннее море в розовой дымке облаков над горизонтом.
Вчерашний день вспоминался с содроганием.
Могла ли она подумать, что день её помолвки окажется настолько ужасным? Когда закончился торжественный обед и проводы гостей, она ушла в свою новую комнату отдохнуть. А на самом деле почти полчаса просто проплакала. Мыслимое ли дело — она так редко плакала в своей жизни, а тут рыдала просто не в силах остановиться. Почему?
Наверное, от разочарования. Она так надеялась на то, что её новая жизнь в Эддаре будет похожа…
…на сказку?
Нет. Хотя бы на то, что было у её родителей, пока мама была жива. Тихие семейные вечера, завтраки на веранде, мирные беседы у камина о книгах, долгие прогулки к побережью… уважение и любовь.
Наивная! Вряд ли в этом дворце кто-то вообще знает, что такое уважение и любовь!
Армана привезла её вещи, и, сославшись на головную боль и усталость, Иррис осталась с ней в комнате, пропустив ужин и проводы гостей. Слушала её болтовню о нравах семейства Драго и лишь сильнее погружалась в пучину отчаянья. В какой-то момент она даже подумала, что будь у неё возможность вернуться, она бы вернулась, сбежала бы из этого змеиного гнезда, не оглядываясь. Сейчас, кажется, она бы с радостью провела утро в обществе мадверских тёток, лишь бы только не встречаться со своими новыми родственниками.
Себастьян пришёл рано, ещё до завтрака, терпеливо подождал, пока Армана поможет ей одеться, и, церемонно поцеловав руку, шепнул на ухо:
— У меня есть для тебя подарок.
— Подарок? Какой подарок? — спросила она с интересом, но интерес этот был фальшивый.
Ей не хотелось подарков. Ей, по большому счёту, сейчас не хотелось ничего, если только сбежать отсюда на край света. Но нельзя обижать жениха отказом, и она постаралась тепло ему улыбнуться — Себастьян ведь не виноват в том, что родился в такой семье.