Огненная кровь. Том 1
Шрифт:
— Ну как что? — пожал тот плечами. — Зубы драть, делать настойки от колик, открою лекарню, женюсь на купчихе…
— А если без фиглярства?
— А если без фиглярства, дядя, — ответил Альберт серьёзно, — то давай-ка оставим прелюдию для прекрасных дам и перейдём сразу к делу — карты на стол и без дураков, согласен?
— Ну, если без дураков…
— Что тебе от меня нужно?
Гасьярд стал медленно палец за пальцем стягивать перчатку с левой руки и, не глядя на Альберта, произнёс негромко:
— Скоро состоится совет…
— …и ты, очевидно, пришёл предложить
— Смотрю, ты как всегда, быка за рога, — Гасьярд прищурился, — а чью ты планировал занять до моего прихода?
— Ну, быка за рога всяко лучше, чем кота за яйца, — усмехнулся Альберт, — я, дядя, планировал выслушать все предложения и выбрать подходящее. Сам понимаешь, папаша ничего мне не оставил, так что имей ввиду — мой голос обойдётся недёшево. И он пока свободен. Отсюда два вопроса: сколько и за кого?
Гасьярд положил перчатки на край стола, медленно поднял шляпу и принялся счищать с неё невидимые пылинки, хотя шляпа и так была идеально чистой.
— Ты, наверное, не знаешь, что на самом деле случилось с Салаваром?
— Насколько я слышал, он упал с лошади и сломал шею.
— И ты в это поверил? — Гасьярд провёл пальцами по серому перу и посмотрел на Альберта.
— Раз ты хочешь произвести на меня впечатление этими словами, очевидно, это была всего лишь… официальная версия? — Альберт склонил голову, внимательно разглядывая выражение лица дяди.
— Да.
— И что же случилось на самом деле? Все обманутые им женщины, наконец, собрались и задушили его чулками?
— Не совсем, но… его действительно убили.
— Хм. Кто?
— Ну… не знаю… Его много кто ненавидел… включая тебя.
— Интересный поворот в разговоре, — усмехнулся Альберт.
— Как ты узнал? — спросил Гасьярд, не сводя с племянника глаз. — Ты приехал так быстро, что, сам понимаешь, это наводит на некоторые мысли.
— Если бы я решил укокошить папашу, поверь, я не стал бы этого скрывать. И более того — сделал бы это эффектно, с оркестром и фейерверками. Ты же знаешь — нет ничего лучше публичной драки. Меня не было здесь десять лет, и если я не сделал этого тогда, когда он драл меня на конюшне кнутом, то с чего бы мне ехать ради этого сейчас через всю Коринтию? С чем, по-твоему, должен быть связан именно этот момент? Или ты полагаешь, что я однажды встал с утра и подумал — а не убить ли мне Салавара Драго? — Альберт махнул рукой и криво усмехнулся абсурдности обвинений дяди.
— Может и так, — спокойно ответил Гасьярд. — Так всё-таки, как ты узнал?
— Мне пришло письмо. В Индагар.
— Письмо? От кого?
— От женщины и… она не представилась. Так что подозревать тебе нужно не меня, а искать убийцу среди многочисленных обиженных любовниц Салавара. Думаю, одна из них наняла кого-нибудь свернуть папаше голову.
— И зачем любовнице Салавара приглашать сюда тебя? Об этом ты, видимо, не подумал?
— Хм. Вначале я вообще подумал, что это тётя Эверинн, но она была… не слишком рада меня видеть.
— Эв? Это вряд ли.
— Я тоже так решил. Это не Милена, не Таисса и не Хейда, как ты успел заметить за обедом. Так что, — Альберт
— Но, очевидно, что она знала о волеизъявлении Салавара на твой счёт. Иначе зачем приглашать тебя сюда в такой момент? Разве не для того, чтобы с твоей помощью повлиять на решение совета? — вкрадчиво спросил Гасьярд.
— Ах, вот оно что! Ну, логика в этом, безусловно, есть. Только знаешь, я и впрямь ни сном, ни духом кто эта женщина.
— И мы возвращаемся к моему первому вопросу — так на чью сторону ты хотел встать, когда только приехал в Эддар?
— То есть, ты думаешь, что тот, кто написал мне письмо — и есть наниматель убийц Салавара? И узнав, чью сторону я собираюсь занять, ты узнаешь, кто они?
— Было бы логично.
— А почему тебе было не понаблюдать за мной втихую и не узнать это самостоятельно? Я же могу и соврать. Вдруг мне уже заплатили, и я намеренно скрою имя? Меня настораживает твоя откровенность, дядя, — Альберт впился в Гасьярда взглядом. — Зная тебя, могу сказать, что ты вовсе не за тем пришёл, чтобы выяснить, на чьей я стороне. Тогда зачем? Почему ты явился ко мне, едва успев доесть клубничный мусс?
— Потому что я вижу, что ты и сам не знаешь, кто втянул тебя в это.
— Допустим, и что с того?
— А то, что раз ты не знаешь, кто пытается тобой играть, то, как ты сказал, карты на стол — я предлагаю тебе занять вполне определённую сторону — мою сторону, — произнёс Гасьярд, не отводя глаз. — Видишь ли, Драгояр и Милена не поддержат Себастьяна на совете, а значит будет поединок. И мне бы не хотелось, чтобы в поединке победил Драгояр. Думаю, и тебе тоже.
— А ты, стало быть, поддержишь Себастьяна и хочешь, чтобы я тоже его поддержал?
— Возможно. Себастьян ведь будет не самым плохим главой Стрижей, согласен? Он достаточно умён и дипломатичен, он хорошая кандидатура. Ты не думал о том, чтобы забыть старые обиды?
Альберт прищурился.
— Забыть старые обиды? Дядя, я не настолько глуп, чтобы поверить в то, что смерть Салавара враз превратила тебя голубя мира. Я не хочу просчитывать твоих ходов, но я уверен, что Себастьян только пешка, которой ты пожертвуешь, когда придёт время. И я совсем не против, знаешь, я ведь не слишком дорожу братскими узами, так что мне глубоко плевать, что будет с домом Драго дальше. Волеизъявление папаши не превратило меня в хранителя семейного очага. Но, если ты хочешь, чтобы я поддержал на совете того, кого тебе нужно, хоть Себастьяна, хоть Тибора, хоть Дуарха с рогами — называй сумму.
— А ты изменился, Альберт, поумнел, — Гасьярд взял перчатки и похлопал ими по другой руке, — и я даже удивлён. А я редко бываю удивлён. Кстати, вижу, твоя сила выросла с тех времён, как я видел тебя в последний раз. Интересно, откуда она?
— Живительный воздух скандрийских болот, отсутствие солнца и треска с капустой творят чудеса, дядя, — усмехнулся Альберт и развёл руками.
— А если серьёзно?
— Я пил силу из младенцев-подкидышей, старушек и бродяг… я же лекарь, — прошептал Альберт притворно-зловещим тоном.