Огненная лилия
Шрифт:
— Лето. Вечер. Самое простое платье сойдет. Уверяю вас!
— Да у меня на самом деле нет подходящей для такого случая одежды, — призналась Линетт.
— Ой, да это, вообще, не имеет никакого значения! — весело воскликнула женщина. — Мы тут не модничаем. Послушайте, платье, которое сейчас на вас, отлично подойдет.
— Может, мы и придем, — Хантер улыбнулся миссис Браун.
— Вот и хорошо!
Она повернула наконец ключ и толкнула дверь, которая со скрипом отворилась.
— Что ж, тогда я оставляю вас помыться и приготовиться.
Она обернулась к Мэри Маргарет.
— А ты, милая, если хочешь, пойдем со мной. Я отведу и познакомлю тебя со своими ребятишками.
Женщина, ведя за руку Мэри Маргарет, удалилась. Линетт и Хантер остались стоять на пороге комнаты. Линетт помедлила, а потом все-таки вошла. Хантер последовал за ней, опустил на пол чемоданы и закрыл за собой дверь. Линетт заметила, что не может взглянуть на Хантера. Она обвела взглядом маленькую комнату, которая, как ей показалось, была почти полностью занята двуспальной кроватью с высоко взбитой периной, застеленной пестрым покрывалом.
Она не представляла, как они смогут здесь вместе спокойно провести ночь. Сегодняшняя ситуация была еще более интимной по сравнению с той, когда им несколько раз приходилось спать под открытым небом. Тогда они находились рядом, но у каждого была своя отдельная постель и каждый укрывался своим собственным одеялом. Да и располагались они на некотором расстоянии друг от друга. Здесь же сама комната, казалось, подавляла их, обволакивая атмосферой близости.
— Не беспокойся, — быстро сказал Хантер, будто угадав ее мысли. — Я не буду тут спать.
— А куда ты пойдешь? — удивленно спросила Линетт, решившисй посмотреть на него. — Хозяйка сказала, что все комнаты заняты.
Хантер пожал плечами.
— Не знаю пока. Может быть, переночую в сарае, или, если будет нужно, даже просто под деревьями. Если ты помнишь, мне даже приходилось спать под открытым небом.
— Да, но что, если тебя увидят? Всем покажется очень странным.
— Я что-нибудь придумаю… скажу, что мы поссорились и ты выставила меня за дверь.
Глаза его поблескивали.
— Да какое это имеет значение? Мы больше никогда не увидим этих людей. Не все ли равно, что они о нас подумают?
Линетт хотела было начать протестовать, говоря, что ей совестно, что она будет чувствовать себя виноватой, если будет спать в доме, в удобной постели, в то время как Хантер — в сарае или на голой земле под звездами. Но говорить ничего подобного Линетт не стала. Потому что покажется, будто бы она сама хочет и настаивает, чтобы Хантер спал с ней в одной комнате, и даже в одной кровати.
Поэтому она придержала язык, не собираясь давать Хантеру повод думать, будто ее переполняет неудержимая страсть к нему, будто она хочет затащить его поскорее в постель, используя первую благоприятную возможность.
— Ты прав, — холодно сказала Линетт и подошла к умывальнику, все еще чувствуя себя очень стесненной рядом с Хантером, но больше ничего нельзя было поделать. Не идти же ему прямо сейчас устраиваться в сарае. И, кроме того, он не раз уже видел, как женщина занималась своим ежедневным туалетом. По утрам, в его присутствии, она умывалась и расчесывала волосы. В данный момент все было как всегда. Изменилось только место действия.
Хантер сел на единственный в комнате стул, ничего не оставалось делать, как только наблюдав за своей спутницей. Линетт налила в таз теплой воды, смочила в ней губку и принялась стирать с рук и лица дорожную пыль. Он, действительно, видел эти процедуры уже много раз и раньше, но неожиданно обнаружил, что этот обычный ритуал по наведению личной чистоты интересует его ничуть не меньше,
чем когда-то. Кроме того, видеть ее за этим волнующим занятием в спальне было что-то совсем отличное от той же процедуры, но которая совершалась на фоне природы, в естественной обстановке. Хантер, поерзав немного на стуле, попытался отвлечься от созерцания Линетт, занимающейся интимными делами, и попробовал думать о чем-нибудь другом. Но ему не удалось.
Линетт расстегнула две верхние пуговицы блузки, чтобы вымыть шею. Взгляд Хантера следил, не отрываясь, за движением губки сверху вниз, то есть от подбородка к груди. Он невольно вспомнил ощущение этой мягкой кожи под своими губами. Картина умывающейся девушки, нахлынувшие воспоминания распалили внутри него огонь. Продолжать молча сидеть становилось опасно.
— Пойдем ли мы на танцы? — задал вдруг он первый пришедший на ум вопрос.
Линетт повернулась и немного удивленно посмотрела на него.
— Не знаю. Я, вообще-то, серьезно не думала над этим предложением, — заметила она.
— Ну, так как?
Линетт предположила, что у нее появилась возможность снова оказаться на танцах с Хантером. Но не понравилось поднявшееся в ней от этой идеи волнение. Ее собственная взволнованность по поводу вечерних танцев настораживала.
— Я… Я, вообще-то, устала.
— Да, наверное. Но это был бы выход из нашего положения.
— Не понимаю?
— Мы бы немного развлеклись на свежем воздухе.
— Смотри сам. Можно попробовать. — Он немного помолчал.
— Возможно, это гораздо лучше, чем весь вечер просидеть в душной комнате, — продолжал он настойчиво.
— А-а.
Линетт поразила разумность его предложения. Провести весь вечер в комнате с Хантером будет просто невозможно. Вся мебель здесь — это только один стул и одна кровать. А пришлось бы дожидаться темноты, чтобы он смог пойти спать во двор. Намного лучше провести это время на танцах, в окружении веселящихся людей. Там будет чем заняться, чем отвлечься. А если задерживаться дольше в комнате, то, действительно, ничего не останется делать, как думать о Хантере да смотреть на огромную постель, которая стоит прямо перед носом и занимает собой все свободное пространство. Такой ситуацией не следует злоупотреблять.