Огненная лилия

Кэмп Кэндис

Все годы, что Хантер отсутствовал, она была мертва. Ее душа, лишившись всех, кого любила» опустела. А когда Хантер вновь возник на ее жизненном пути, она ожила и поняла, что он ее судьба, ей нет жизни без него. Где-то глубоко-глубоко в душе Линетт инстинктивно ощущала, что Хантер тоже любит ее. Она почувствовала, увидела это той ночью, когда они так стремительно отдались друг другу. Каждый слишком много значил для другого, каждый был неотъемлемой частью другого, и врозь они уже не могли нормально существовать. Может быть, Хантер не осознает, не хочет

признаться в этом даже самому себе. Но Линетт больше не сомневалась.

Можно понять Хантера. Он испытал такую боль, что просто не смеет позволить себе опять бесконтрольно отдаться своим чувствам.

Но не сможет постоянно удерживать в себе эту страсть и преодолеть любовь к ней, которая все еще слабо горит, но снова и снова временами пламенем вспыхивает в нем… Каждый раз Линетт видит его горящий взгляд. Каждый раз, когда Хантер не может удержаться от поцелуя, смеется вместе с ней над общей шуткой, обнимает ее, чтобы утешить, — всякий раз она видит проявление его любовного чувства. Там, глубоко в нем, продолжает жить любовь. Линетт уверена. Эта любовь просто спрятана за решеткой сомнений и страхов Хантера.

Когда-нибудь она окрепнет и станет достаточно сильной, чтобы превозмочь все. Просто нужно подождать, и однажды Хантер будет принадлежать ей, как когда-то в юности.

Даже отдыхая в объятиях Хантера, она чувствовала жар его тела. Он хочет ее, и это непреодолимое любовное желание вернет его ей. Мысли разожгли сильное пламя внутри Линетт, и ее губы тронула манящая улыбка. Она хотела его ничуть не меньше, чем он ее. А пробудить в нем влечение было настоящим удовольствием. Ее щека прикоснулась к обнаженной груди. Моргая, она слегка дотронулась до его кожи ресницами и почувствовала, как в ответ на такое движение вздрогнуло все тело мужчины.

— О-о, Хантер.

Ее легкое дыхание ласкало кожу. Она потерлась щекой о его грудь, мягко и нежно, словно кошка. Хантера словно обожгло. Он подпрыгнул, кожа внезапно стала раскаленной, точно огонь.

Разжав объятия, он быстро встал и отошел от Линетт. Женщина в недоумении посмотрела на него. На загорелом лице Хантера проступил румянец, глаза лихорадочно блестели. Он несколько секунд раздумывал. В каждой линии тела застыли отчаяние и страсть.

Потом, что-то промычав, он резко отвернулся и отошел от нее в другой угол комнаты, молча, быстрыми злыми движениями надел рубашку и застегнул ее.

— Хантер? — беспокойно спросила Линетт. — Ты сердишься на меня?

— Нет, — сухо ответил тот, не глядя на нее. — Ты не виновата, что так воздействуешь на меня.

Он закатал рукава.

— Но думаю, будет лучше, если я сейчас же уйду отсюда. Мне нужно побыть одному.

Линетт не ответила, просто вежливо отвернулась и бесцельно стала смотреть в окно, пока Хантер одевался. Но через несколько минут из противоположного конца комнаты донесся раздраженный возглас, заставивший Линетт вздрогнуть и обернуться. Что-то случилось. Выругавшись, Хантер с отвращением бросил на кровать развязанный галстук.

Линетт едва сдержала

смех.

— Тебе помочь?

Он бросил на нее быстрый взгляд.

— Да.

Линетт вопросительно смотрела на Хантера.

— Пожалуйста, — добавил он после минутной паузы.

— Давай попробую.

Линетт обошла кровать и встала перед ним. Стоя в нескольких сантиметрах, она взяла галстук, сделала узел и, потянувшись, надела на Хантера, потом стала затягивать узел, стараясь, чтобы он получился плоским и аккуратным. Заглянув в глаза Хантера, она увидела, что тот смотрит сосредоточенно прямо перед собой, прикладывая усилия, чтобы не взглянуть на нее. Слегка улыбаясь, Линетт действовала неторопливо. Наконец, она завязала галстук и отступила назад, оценивающе осматривая свою работу.

— Ну, вот. Так, мне кажется, хорошо.

— Спасибо.

Он выглядел только благодарным, не больше, схватив пиджак, набросил его на плечи, потом надел шляпу и зашагал к двери.

— Я подожду тебя внизу.

Линетт кивнула, не позволяя себе улыбнуться, пока он не удалился. Она расчесала волосы и уложила их в гладкую прическу, которая больше всего подходила к ее правильным чертам лица. Затем надела чистое белье. Но так как никто не приносил отглаженные юбку и блузку, она не могла закончить свой туалет. Накинув на себя куртку, стала ждать. Молодая леди уже подумывала, не придется ли снова одеваться, чтобы отправиться на поиски своей чистой одежды.

Потом в дверь постучали. Когда она открыла, то была удивлена, увидев на пороге саму миссис Браун.

— Извините.

Женщина вошла в комнату, неся на руке голубое платье. Линетт с любопытством взглянула на него, ничего не понимая. Она недоумевала, что не видно ее блузки и юбки.

— Когда Мэйзи, наша служанка, гладила вашу блузку, мне в голову пришла замечательная идея! У меня есть несколько платьев, которые подошли бы для танцевального вечера.

Линетт непонимающе смотрела на нее.

Миссис Браун засмеялась.

— Знаю, знаю. Вы считаете, что мои платья будут болтаться на вас.

— Ну что вы! Миссис Браун, — Линетт ничего не понимала, — я ничего такого не думаю, но…

— Подождите! Вот мое предложение.

— Какое же?

— Вам хотелось пойти на танцы в более подходящей одежде, чем просто юбка и блузка.

— Да, действительно.

— Как вам это платье?

— Но, миссис Браун, я не знаю.

— Не сомневайтесь, оно вам подойдет;

— Видимо, — в голосе Линетт звучали все же нотки удивления.

— Когда-то я была намного тоньше и сохранила несколько самых лучших своих платьев. Это, может быть, совсем чуточку великовато вам… Но вы только немного потуже затяните пояс, и будет отлично! Вы могли бы сами выбрать в гардеробе, но времени не оставалось. Я решила взять это голубое. Я запомнила, какие у вас красивые голубые глаза. Понимаете? Поэтому я велела Мэйзи погладить именно это платье.

— Но я не могу так много от вас требовать, — запротестовала Линетт.