Огненные Ифриты
Шрифт:
— Она бы развенчала в его глазах образ царицы Савской. — ответил Ангел. — Он отбросил бы её от себя с отвращением. Красивая кукла с глупыми мозгами — вот что такое Лилит. Он бы почувствовал в ней грязь души и не искал самообмана, как с тобой.
— Ты ничего не понимаешь, ангел, а людских делах. — с сочувствием произнесла Маргит, глубинным нервом души чувствуя, что он не играет и не лжёт. — Я счастлива самым малым его вниманием к себе. Я упиваюсь каждым мгновением с начала нашей встречи. Я всем готова жертвовать, лишь бы остаться с ним. Я его люблю, и он меня любит.
— Это ошибка, это ошибка. — прошептал Ангел. — Он находится во власти чар,
Она молча отвернулась и стала спускаться по лестнице, не удостаивая больше ангела и слова. Он ничего не сможет сделать против воли Соломона, он связан своей службой, он просто ангел.
Небесный воин посмотрел на царицу сверху, когда она пошла к источнику. Потом он оттолкнулся от опоры, падая с высоты спиной вперёд, извернулся на лету и легко приземлился на ноги. Догнал её и пошёл рядом, стараясь приноровиться к шагу.
— Послушай, женщина. — заговорил он примирительным тоном. — Отчего бы тебе не вернуться к своему мужу? Не вечно же ты собираешься здесь оставаться?
Маргит остановилась и резко повернулась к нему.
— Что ты знаешь о моём муже?!
— Я только знаю, что ты явилась к нам из другого мира. Я видел тебя в обличье джиннии.
— Да, это так. — призналась Маргит. — Но это временно. На самом деле я человек.
— Так отчего же тебе не вернуться к мужу? — снова заговорил он, смягчая голос. — Разве ты не любила его? Разве он не будет ждать тебя? Разве не будет в горе?
— Разве я говорила, что останусь тут навсегда?
Ангел словно поперхнулся и некоторое время смотрел на неё широко раскрытыми глазами, а потом спросил с надеждой:
— Так ты уйдёшь? Оставишь его?
— Видишь ли, — усмехнулась Маргит. — я бы осталась с Соломоном до самой смерти, да он не зовёт. Но, если всё же позовёт, то будь уверен: я брошу всё и пойду за ним, куда бы он меня ни звал. Я готова скитаться с ним в безлюдных пустынях, пересекать горы пешком, голодать и умирать от жажды.
С минуту ангел смотрел на неё без всякого выражения в глазах, потом проговорил:
— Я скован запретом, а то не задумался бы тебя убить.
Он развернул прозрачные крылья и собрался улететь, но Маргит остановила его вопросом:
— Скажи, что здесь за игра ведётся? Кто и почему манипулирует жизнью Соломона? Каким силам надо, чтобы он поступал так или иначе? Почему он не может сам собой распорядиться?
— Тебе неведомо, женщина, что есть такая вещь, как долг. Что я буду объяснять тебе, когда ты готова бросить всё на свете ради своей химеры?! Ты углубляешься в самообман, не замечая множество прорех в твоей иллюзии. О, если бы я мог сдёрнуть с твоих глаз это покрывало слепоты! Я бы перенёс изгнание, лишь бы он вернулся в разум и отказался от тебя! Он нужен нам, мы без него — ничто!
— Послушай ты теперь. — произнесла царица Савская, терпеливо вынеся весь этот вздор. — Я понимаю, что творю. Я знаю, какое место занимает Соломон в той череде царей, которая когда-то станет незыблемостью. Я понимаю, ты боишься, что хоть одна фигура выпадет из этой цепи. Он тоже беспокоится о своём долге. Но ведь вот что интересно: он заранее позаботился о том, чтобы оставить себе достойную замену. Он посадил регентом в Иерусалиме своего советника Берайю. А они ведь очень похожи внешне. Немного изменений, и никто не догадается, что царя подменили. А в этом случае цепочка царей не прервётся — официально история
— Берайю… — пробормотал ангел в задумчивости.
— Соломон увлечён своими планами, у него грандиозные задумки: он мечтает отправиться на поиски затерянного города додонов. Такие люди, как он, совершают исторические перевороты, создают царства, порождают собой легенды. Я мечтала о таком человеке всю жизнь. Я нашла его.
— Как мне жаль, что я не могу тебя убить. — ответил ангел. — Я бы уничтожил и саму эту планету с её тайной и её историческим обманом.
***
— Ну где ты пропадаешь?! — в досаде воскликнул Соломон при виде входящей в спальню Маргит. — Время же уходит!
— Что за спешка? — удивилась она, видя, как он быстро одевается.
Всё, сказанное ангелом, проникло, словно разлагающий яд, в её сознание, поэтому она была погружена в свои мысли. О каких иллюзиях говорил он? Иллюзией было чувство Соломона к ней? Нет, все ощущения, все впечатления, каждый факт и каждый миг, что были между ними с того момента, когда они встретились — всё говорит за то, что он поглощён ею, и с каждым днём всё больше. Иллюзией было её чувство, её любовь? Нет, нет! Обманывается ангел, а не она и не Соломон. Он им зачем-то нужен, у них какие-то планы насчёт него, и вот всё небесное воинство вмешивается в их отношения. Но не может ничего поделать, потому что царь свободен в своей воле. Он ведь тоже говорил что-то о своих обязанностях, о своём долге. Но колебания его слишком очевидны — царь ищет последний аргумент, чтобы перевесило его желание, а не долг.
— Надо спешить, пока ветер держится! — воскликнул в нетерпении царь. — Ты забыла: я обещал тебе воздушный корабль!
Воздушный корабль!! Так это всё серьёзно?! Неужели он стал бы так над ней шутить — ведь честолюбие Соломона столь очевидно: он терпеть не может ситуаций, в которых ему приходится испытывать конфуз! Каким же может быть его воздушный корабль?
Царь не дал ей даже перекусить, а потащил прочь из опочивальни. Покинув дворец, они вышли на просторную террасу, с которой открывался вид на озеро Тан. Было ещё довольно рано, и солнечные лучи полого стлались из-за восточных вершин, располосовывая зелёный травяной покров неровным тенями и придавая водной глади вид тёмного алмаза. Но было среди этой мирной картины нечто совершенно чуждое пейзажу: между дворцом и озером вспухал на траве огромный пузырь алого цвета. Поверх пузыря скользила крупноячеистая сеть. Пузырь подрагивал, переваливался с боку на бок и медленно рос. Вокруг его алого купола ходили слуги Соломона, чем-то очень занятые.
— Это же воздушный…
Она едва не брякнула "шар", до такой степени её это потрясло. До изобретения воздушного шара ещё чуть меньше трёх тысяч лет!
— Это мой воздушный корабль. — с гордостью сказал Соломон, царственным жестом протягивая руку. — На нём я собирался совершить облёт горных цепей и увидеть с высоты вход в те пещеры, о которых говорил тебе.
Маргит смотрела на царя, онемев от изумления. Он нисколько не сомневался в успехе, хотя совсем не сложно представить, в какие сумасшедшие переделки может занести его этот первый летательный аппарат. Он может свалиться с высоты, его может разбить о гору. Его может захватить воздушными потоками и унести чёрт знает как далеко. Но даже если всё пройдёт прекрасно, и он успешно сядет — то просто затеряется в непроходимых горах в сотне километров от озера! Он не может этого не понимать!