Огненные слёзы
Шрифт:
Корт сидел на одном диване с Ютой, глядя в узкое окошко под потолком. В него было видно лишь серый асфальт и ноги редких прохожих. Юта меланхолично крутила в пальцах большую кружку чёрного кофе. Время от времени она подносила её ко рту, чтобы вдохнуть крепкий, горьковатый аромат, и печально вздыхала.
Искоса наблюдая за Ютой, Корт отметил, что её лицо больше не было фарфорово-бледным. Несмотря на то, что при выходе в пустыню она всегда носила хилт, всё же её кожа слегка загорела. Особенно это было заметно сейчас, в темноте кафе. Казалось, что её лицо и руки покрыты шоколадно-бронзовой пыльцой.
Заметив, что Корт
— А, вот вы где! Простите, что опоздала!
Это была Кирли. Быстрым уверенным шагом она приблизилась к их кабинке. Корт поднялся ей навстречу.
— Спасибо, что согласилась встретиться с нами. Сейчас это — смелое решение.
— Не благодарите. Пока я для вас ничего не сделала, но вы действительно меня заинтриговали.
Кирли Коул, бывший редактор Юты, а также та, кто сумел открыть для них врата Вечного Города, была высокой энергичной женщиной под сорок. Стильно и дорого одетая, в туфлях на высоком каблуке, с короткой, небрежно уложенной стрижкой, она с первого взгляда производила впечатление самодостаточной успешной женщины. К тому же настолько свободомыслящей, независимой и проницательной, чтобы поверить в историю, которую Корт и Юта собирались ей поведать.
А ещё у Кирли было влияние в городе. Она уже пять лет являлась главным редактором «Первой Полосы» — наиболее солидного и непредвзятого новостного издания Лиатраса. Так что у неё, как ни у кого другого, была возможность донести до людей ту правду, которую Корт с Ютой раскопали.
Юта и Кирли тепло обнялись, как старые подруги.
— Ты выглядишь гораздо лучше, чем когда болталась у Корта на плече, — чуть усмехаясь, заявила Кирли, по обыкновению говорившая, что думает. — А ещё ты изменилась, хотя никак не могу понять, в чём именно. Если честно, у меня до сих пор в голове не укладывается, что в пустыне живут люди, и ты побывала среди них.
Юта вздохнула.
— Порой я и сама не могу в это поверить. С тех пор, как началась вся эта история, всё вокруг кажется мне не таким, как раньше. Взять, например, город. Раньше он был для меня всем. И хоть он всегда казался мне чересчур шумным, немного высокомерным и часто назойливым, но это был мой город. Я знала его, как знают близкого человека. Мне казалось, что, несмотря на все недостатки, он честен и открыт для всех лиатрасцев.
Но теперь всё это в лучшем случае кажется красивым сном, а в худшем — грязной ложью, которой он пичкает наивных жителей.
Корт отметил, что Юта говорила с Кирли очень открыто. Очевидно, она полностью ей доверяла и не привыкла ничего от неё скрывать.
— Ты расскажешь мне, как пришла к таким выводам? — Кирли достала из сумочки небольшой цифровой диктофон, а затем выложила на стол блокнот и ручку.
— Для этого мы здесь. Мы расскажем тебе всё, что узнали. Я уверена, что никто, кроме тебя не сумеет лучше преподнести эту информацию. А она должна дойти до людей, поверь мне.
Юта как могла сжато и даже сухо изложила Кирли факты, опустив некоторые подробности, касавшиеся кулона её матери и богини Амальрис. Корт лишь изредка дополнял что-то в её рассказе, но в целом Юта справилась гораздо лучше, чем мог бы справиться он сам. При этом она с ловкостью и сноровкой гребца, ведущего лодку через пороги бурной реки, обходила все щекотливые и опасные места. «Вот что значит настоящая журналистика», — неожиданно понял Корт. Очевидно, это было у Юты в крови.
На протяжении всего рассказа на лбу Кирли, как тучи на предгрозовом небе, собирались складки. Её лицо становилось всё серьёзнее. После того, как Юта закончила говорить, женщина тяжело откинулась на спинку дивана. Она немного нервно крутила в пальцах шариковую ручку.
— Неужели всё это правда? И если так, почему ты сразу не обратилась ко мне? Я могла бы помочь. Вместо этого ты подвергла себя такой опасности. Без обид, Корт, но вам не стоило возвращаться в город. Вы могли бы просто послать мне сообщение, в котором изложили бы все детали.
Корт открыл рот, чтобы что-то сказать, хотя, по большому счёту, был согласен с Кирли, но Юта перебила его:
— Не думаю, что ты поверила бы во всё это, если бы не увидела собственными глазами. К тому же, мы должны были удостовериться, что эта информация попадёт в нужные руки. Всё это слишком рискованно и опасно, чтобы пустить на самотёк.
Кирли продолжала хмуриться, постукивая ручкой по столу.
— Ладно, — наконец произнесла она. — Если всё это действительно так, а у меня нет оснований вам не верить, то люди должны узнать правду. Я позабочусь об этом. В скорейшем времени я подготовлю серию статей. И уж не сомневайтесь, этот материал попадёт на первую полосу.
***
Сквозь синеватый купол навеса, раскинувшийся во все стороны насколько хватало глаз, чуть ниже точки зенита, бледным пятном проступал желтоватый Аттрим. Белоснежный Туарис, висевший над горизонтом на юго-западе, казался искрой какой-то иной, неземной жизни, бесконечно прекрасной и столь же чуждой. Его яркий неживой свет смягчался фильтрами навеса, так что Юта могла спокойно наблюдать за обоими светилами — непривычное чувство, забытое за время жизни в Утегате.
Юта перевела взгляд вниз, на бесконечный унылый лес из серых каменных плит одинаковой формы и размера. Они располагались на одном расстоянии друг от друга, разделяемые прямыми линиями дорожек. От этого Юта тоже успела отвыкнуть — от прямых линий и симметрии строений, а также от мысли о том, что своих родных и близких можно хоронить.
Юта скользила взглядом по надписям на надгробиях, — единственном, чем различались захоронения. Некоторые были совсем свежими, со всех сторон засыпанные искусственными цветами. Другие плиты были старыми, с изъеденным временем камнем и стёршимися надписями. Блёклые, пожелтевшие фотографии провожали двух живых, забредших во владения мёртвых, с немым укором во взглядах. И Юта поспешно отводила глаза, как будто тоже была виновата в том, что потомки перестали ухаживать за могилами предков.
Внезапно Юта поймала себя на том, что думает о смерти и мёртвых, как атлург.
Корт бесшумно шагал позади, странно угрюмый и неразговорчивый с тех пор, как они покинули здание ЛАС. Юта обернулась и поймала на себе тяжёлый взгляд его потемневших глаз. Корт поравнялся с ней.
— Есть кое-что, о чём я должен тебе сказать, — без предисловий начал мужчина. — Думаю, то, что случилось с твоим другом, не связано с тобой.
— Что? — Юта не поверила своим ушам.
Она повернулась к Корту. Он говорил монотонно, как заевшая пластинка.