Огненный дождь
Шрифт:
Гарм нагло ухмыльнулся, играя плетью. Гардар несомненно шутил. Пятьдесят на пятьдесят будет делёж! И тот серый легконогий номадер, которого он приметил, достанется ему и только ему.
Они посмеиваясь тянули паузу – игра двух военоначальников, которым скучно просто так ждать момента, когда войско снова способно будет двинуться в путь, а потом стало поздно. К Гарму, покрытый грязью, усталый и неразговорчивый, подскакал одинокий всадник. Нет, не одинокий – ещё двое придержали коней у подножия холма. Тоже грязные и усталые – дороги даже в Базилике по весне далеки от совершенства, а эти молодцы наверняка поспешали, срезали по целине…
Граф Гарм медленно, этак величаво взял из протянутой руки небольшой, весь покрытый печатями свиток, долго и довольно неумело, смазав этим всё впечатление, ломал. Потом вчитался
– Что там? – нетерпеливо спросил Вылузга.
– Да сам понять не могу! – пожал плечами растерянный и расстроенный граф. – С чего-то вдруг в Тангарию возвращаться требуют. В бои с базиликанцами не вступать, даже избегать их всячески.
– Ну и ну! – удивился воевода. – Это ж получается, у меня теперь только пять сотен останется?! Вот и прогулялись до моря! А как хотели, помнишь?!
– Чего ж тут не помнить? – мрачно пожал плечами Гарм. – Вчера только думали на эту… как её там… Пампайю пойти!
– Там что, так и пишут – сразу? – озаботился Вылузга.
– Так и пишут! – подтвердил граф. – Немедленно по получении собрать всю тысячу и двигаться к Тангарии. Нарушение приказа караться будет жесточайше. Дальше ты уже слышал!
Вылузга только сплюнул в грязь, метко угодив в след от копыта.
– Ладно, надо так надо! – подвёл он итог разговору. – Собирайся, не то государя своего прогневишь!
– Да, пора… - вздохнул Гарм. – Мне, даже если прямо сейчас отправлюсь, полный день до Тангарии добираться! Дороги у базиликанцев, конечно, хорошие, но вокруг них – море грязи!
Вылузга фыркнул.
– Ты только не думай, что я отдам тебе свою часть добычи! – внезапно встрепенулся граф Ловезский. – Так что пошевеливайся тоже. Пока я не уехал. И вон того жеребца я себе хочу!
Вылузга вздохнул – тяжело и протяжно. Жеребец, номадер-маанег 127 , и у него самого вызывал самые лучшие чувства. Стоил он дорого, выглядел бодро и иметь его под седлом для любого воеводы было престижно и здорово. Увы, придётся уступить…
– А, бери! – махнул гардар рукой. – Уступаю!
Гарм даже не поблагодарил. Коротко кивнул, низя взгляд и развернул коня прочь. Уже от подошвы холма раздался его оглушительный рык:
– Венцлав, собирай людей!
127
Номадер-маанег – чистокровный конь
Венцлав конечно торопился и оказался совсем неплох, собрал воинов всего за полчаса, оторвав их от грабежа и наполнения собственных кошелей. Но он опоздал. К тому моменту, как он, довольный собой, подъехал к военоначальникам, он весёлого оживления, последовавшего за победой, не осталось и следа. Мрачный воевода гардаров лишь косо глянул на Венцлава и больше никак не отреагировал на его появление. Со смурным лицом выслушал доклад и граф Гарм, до недавнего времени – приятель и вожак Венцлава по разбойничьей шайке. Шайка, кстати, была немала размеров и держала в страхе весь север Данарии. И юг Ассании, кстати, тоже. До самой до войны и все первые годы. За голову Гарма, в ту пору тридцатилетнего молодца, ещё старший брат нынешнего августа, Брут Славный давал три тысячи золотом. Филипп Красивые, не мудрствуя лукаво, увеличил эту сумму в три раза. И тем не менее Гарм до прошлого года орудовал в Данарии, как раз в окрестностях графства Ловез и ушёл оттуда лишь по призыву императора. Награда была хороша! Графство и приближённость к венценосной особе государя! Другое дело, его вдруг отослали прочь, они больше двадцати дней проболтались в походе, вдалеке от центра жизни. И вдруг – возвращение! Так почему же нерадостен граф?!
– Да ладно, езжай! – махнул рукой Вылузга. – Выкрутимся как-нибудь! Не впервой…
Гарм смолчал, только криво, как от неспелой сливы перекосил рожу. Вылузга уже для своих сотников, съехавшихся на его зов, сообщил новость. Видимо только что доставленную, раз ещё никто не знал:
– Базиликанцы на нас идут! Тысячи две пехоты! Эти, которых мы тут порезали, видать их заступом были! А мы и не знали… Так что вот так!
– Уйти не успеем? – косо глянув на него, спросил Венцлав у графа.
– Успеем! – мрачно ответил тот. – Но не уйдём!
– Почему?!
Граф Гарм пристально посмотрел на помощника. Взгляд его был тяжёл и одновременно добродушен:
– Ты сам не догадываешься?
– Да нет, отчего же! – отвёл взор догадливый Венцлав. – Тебе стыдно бросать своих в беде!
– Верно! – усмехнулся Гарм. – Мы остаёмся. И будь что будет! Не накажут же нас за это!
6.Император Теодор и граф Гарм. Вечер 5 дня месяца Цветеня.
А и зря ж он так думал! Приняв решение, император Теодор уже не раздумывал, идя по пути измены. Именно измены – он и сам понимал, что оставляя перед началом весенней, решающей компании гардаров один на один с базиликанцами, бросает союзников на волю Господа. Поредевшие, лишённые снабжения и находящиеся в тысячах вёрст от Родины полки и дружины гардар ни в коем случае не теряли своей силы. Но они уже не могли бы рассчитывать на победу. По крайней мере, при столкновении с главной армией августа Филиппа. По слухам, август, под рукой которого оказался всего один город – пусть и такой могучий, как Великий Город с его эргастериями и огромной массой населения – сумел поставить под аквилы арифм почти сто тысяч. Конечно, немногие из них чего-то стоили, но стоило вспомнить про базиликанских магов, отчего-то вдруг пропавших, исчезнувших из сражений, как на душе сразу становилось тревожно. Тут ещё Гарм отличился… Получив приказ возвращаться – этот приказ был послан всем командирам торингских полков и все его исполнили – он не подчинился и более того, вступил в бой с отрядом базиликанской пехоты. Было сражение, базиликанцы были наголову разбиты; в тот же день – а вернее поздней ночью – победоносный регимент графа Гарма Ловезского – восемьсот довольных собой панцирников, бывших разбойников и прочего отребья, на хороших рысях прибыли в Тангарию. И привели с собой полторы сотни пленных базиликанцев – солдат и командиров. Их появление на улицах базиликанского города вызвало уныние в душах горожан и ярость императора. Впрочем, выплеснуть её Теодор пока не имел возможности: нахальный граф сутки отдыхал, император его не беспокоил. Правда, вот именно в этот час, час захода Огненного Ока, граф Ловезский, бывший разбойник а ныне, после победы и вообще удачного рейда по вражеским рубежам – один из ближайших вельмож императора, должен был наконец заявиться пред ясные очи своего государя. Император, стоявший у окна, даже слышал как внизу оглушительными отзвуками грома разносится голос Гарма. Графа здесь любили, про его низкое происхождение и довоенные «подвиги» успели позабыть даже нобили меча, самые заносчивые и надменные. Кажется, среди гвардии даже начали ходить слухи, что именно Гарм – умелый командир, храбрый и отважный, может занять пост генерала гвардии, который был свободен с времён сражения при Сальме и гибели там «Серебряных». Вместе с ними погиб и генерал Амальрик, храбрый до безумия, но слишком наивный для войны. А вот Гарм – так считали гвардейцы – в самый раз. Прямой, но познавший войну изнутри, он мог бы стать неплохим генералом. По крайней мере на военное время. Жаль, этим чаяниям гвардии не суждено сбыться…
Гарм вошёл без доклада, весёлый, довольный собой. Успевший отчистить одежду и самого себя от грязи и пота дороги. Покрытое лёгким весенним загаром лицо его вмиг стало серьёзным, как только он увидел императора; граф преклонил колени.
– Слава тебе, мой император! – его голос тоже выражал довольство жизнью и император с великим трудом сдержался, чтобы не высказать Гарму всё, что думал по этому поводу. Похоже, это дошло до графа, потому что победная улыбка его, обнажившая нездоровые, но ещё крепкие зубы увяла и Гарм уже не так уверенно встал с колен.
– Здравствуй, граф Ловез! – холодно приветствовал его император. – Я смотрю, ты по-прежнему всем доволен? Даже счастлив!
– Мой император! – осторожно возразил Гарм. – Всем быть довольным нельзя! Но если ты хочешь знать, да – я доволен! Мы одержали блестящую победу, потеряв всего сотню людей! Базиликанцы же наголову разбиты и теперь недосчитаются двух тысяч солдат! Не самых плохих – нам пришлось изрядно попотеть, пока мы не взломали их оборону! У Вылузги два сотника полегли там…
– Вылузга, это – варварский воевода? – вскинул бровь император. – Я гляжу, ты с ним сдружился!