Огненный Подвиг. часть I
Шрифт:
Можно представить себе, каким ценным пособием будут такие дневники, которые приведут к истинному знанию, не отделенному от жизни, не отвлеченному, но такому же насущному, как знание приемов боя и умение стрелять для воинов земных.
Вместо того, чтобы развивать и совершенствовать земные армии, каждый человек мог бы обладать более целесообразными и могучими армиями в себе самом и направлять эти силы на водворение великой жизни на Земле, если бы он осознавал хотя бы частично психическую энергию — высшую из человеческих сил. Но дневники очень помогут в этом, если будет нужное чтение Книг и если сознание будет соответствовать качеству записей, нужному для продвижения.
Было замечено, что желая в какой-нибудь день не допускать определенного проступка,
воскресенье — раздражение,
понедельник — обидчивость,
вторник — грубость,
среда — осуждение,
четверг — недовольство,
пятница — страх,
суббота — самомнение.
Было замечено, что очень скоро такое распределение крепко врезалось в сознание, и пробуждаясь утром, например, в воскресенье, мы уже готовы к встрече с врагом — с раздражением. Интересно заметить, что в будущем каждое воскресенье приобретает колорит нераздражения, и сознание в эти дни будет действовать как автомат, постоянно напоминая о принятом решении. Еще интереснее то, что перечисленные семь свойств со временем не допускаются сознанием уже в каждом дне, и тогда можно начать думать о качестве каждого свойства в отведенные ему дни недели.
То же можно сказать и об утверждении добродетельных свойств. Но, конечно, предлагается строго продумать, прежде чем избрать и распределить свойства. Здесь не излишним будет не только знание своей шкалы, но и знание светил.
Фиксируя ошибки и добрые дела, мы в конце концов заметим, что причина их лежит в нескольких отрицательных свойствах и нескольких основных добродетелях. Из них-то мы и можем избрать по семь, и когда настанет время позаботиться об улучшении качества, то от этих свойств мы затронем разветвления как вниз, так и вверх, не забыв об их родителях, сестрах, братьях и детях. Может быть, таким путем мы когда-нибудь придем к несению в каждом дне какого-то одного качества, которое включит в себя все, и, что самое главное, это качество будет полным и действительным аккордом, но не жалкой попыткой, когда сразу применяющий это единое качество и считающий, что он делает это блестяще, не применяет его и на тысячную часть, ибо он еще не познал практически всей широты и всего объема этой великой силы.
Говоря о семи днях недели, семи отрицательных свойствах и семи качествах, мы имеем в виду семь основных центров нашей конституции и сердце как синтез синтезов. Но о дальнейшем пусть каждый подумает сам.
Учение говорит: "Разве не увлекательно, если опытным порядком можно установить шкалу качеств?". Уже теперь мы видим, насколько это интересно и насколько при действительном совершенствовании шкала качеств становится необходимой.
2 апреля 1939 г.
СОМНЕНИЕ
"Пусть только сомнения не заслонят свет нахождений."
(Аум, 599).
Вера творила чудеса; вера спасала; вера вела к победе и рождала героизм. Даже в малых делах, даже в обыденной жизни мы не раз убеждались — насколько успешнее было то, что сопровождалось верой в успех, в себя, в помощь Высших Сил. Но так ли бывало там, где допускалось сомнение? Вело ли сомнение к спасению, к победе, к успеху и героизму? Каждый скажет — никогда; напротив: там, где появлялось сомнение, вместе с ним всегда приходили разрушение и гибель. Особенно там, где борьба требовала длительного напряжения, где уже истощались последние силы и терпение, в час, когда уже был предрешен успех и до полной победы оставался какой-нибудь миг, если появлялось сомнение — страшные силы хаоса врывались в эту брешь, и прекрасное строение рушилось накануне завершения. Этот момент последнего напряжения особенно излюблен темными для нанесения решительного удара, для посылки смертельных стрел сомнения. А ведь сказано: "Мы много скорбим, когда видим малодушные уклонения или нежелание поставить себя на край пропасти. Но чем можно нагнести энергию, как не крайним положением?…" (Сердце, 30).
Представим человека, который может пройти по узкому бревну через пропасть. Он может сделать это легко, просто и прекрасно. Но в безобразные конвульсии превратятся его движения, если хотя бы на миг он допустит сомнение. Можем представить, во что обратился бы труднейший акробатический трюк, если бы акробаты усомнились в своих способностях? — Вместо восхищения зрители почувствовали бы страх и жалость к трагически-неуверенным исполнителям. Конечно, появление сомнения не всегда означает полную неудачу, но качество достигнутого страдает всегда. Как часто вместо прекрасной победы, которая была так возможна, благодаря сомнению выявились жалкие и уродливые результаты. Представим, как кто-то, полный лучших чувств, понес своему другу дар, полный великого значения. Представим его священное состояние в этот момент и те прекрасные мысли, которые должны окружать такое деяние. Как безобразно было бы следствие, если бы тот, кому предназначен дар, усомнился бы вдруг в доброкачественности намерений дарителя и обвинил бы его в нечестных побуждениях.
Но если в обычной жизни сомнение так разрушительно, то сколько же вредно оно там, где непосредственно состязаются силы духа и разрушения. Учение говорит, что сердце может жить, лишь питаясь связью с Миром Высшим, что лишенное этой связи сердце начинает разлагаться. Сколь же чудовищно сомнение, если оно способно обрезать эту серебряную нить совсем или исказить общение!
Вспомним глубоко символичное повествование о сомнении Евангелия: "… лодка была уже на середине моря и ее било волнами, потому что ветер был противный. В четвертую же стражу ночи пошел к ним Иисус, идя по морю. И ученики, увидевши Его идущим по морю, встревожились и говорили: это призрак; и от страха вскричали. Но Иисус тот же час заговорил с ними и сказал: ободритесь это Я, не бойтесь. Петр сказал Ему в ответ: Господи, если это Ты, повели мне прийти к Тебе по воде. Он же сказал: иди. И вышел из лодки, Петр пошел по воде, чтобы подойти к Иисусу; но видя сильный ветер испугался и, начав тонуть, закричал: Господи! Спаси меня. Иисус тотчас простер руку, поддержал его и говорит ему: маловерный! зачем ты усомнился?" (От Матфея, гл. 14, ст. 24–31).
Как прекрасна была вера Петра в своего Учителя. Как вспыхнули центры, нейтрализовавшие вес при виде Владыки, идущего по водам, и вдруг легкая тень сомнения — и ученик стал утопать. Хорошо, что он еще не усомнился в силе Учителя и позвал на помощь. Истинно, только верой в своего Гуру человек может идти к нему верхним — единственным — путем, и когда, настойчиво атакованный стрелами сомнения, он позволит удержаться в сознании хоть одной из них, то разверзается черная бездна вод, и на поверхности высшей сферы не остается даже следа его.
Так в самых высоких и самых обычных примерах можно проследить убийственный вред сомнения. Недаром вера противополагается сомнению — этому чудовищному пожирателю психической энергии, которой мы поднимаемся в Огненный Мир. Как можно идти, если мы не верим в Учителя, как можно двигаться, если мы не верим в наш путь, как можно сражаться, если мы усомнились в могуществе данного оружия?
Подошедший к Учению, подходит к развитию своего шестого принципа — интуиции, поэтому не удивительно, что уже развитый пятый принцип — интеллект, некогда признанный господин, не может отдать свою власть без боя. Нет такой власти, которая сдалась бы без сопротивления, значит, нет такой власти, которая бы водворилась не путем битвы и победы. Как ветхий мир восстает против Нового, так же неизбежно восстание интеллекта. И сколько духов пало у заповеданной ступени. Вот почему сомнение так сильно своей логичностью. Но логика интеллекта — это ограниченная логика очевидности. Действительность познается лишь высшей логикой — чистотою сердца.