Огнепад: Ложная слепота. Зеро. Боги насекомых. Полковник. Эхопраксия
Шрифт:
Под ребра «Тезею» врезалась желейная туша. Низ качнулся точно маятник. Шпиндель в другом конце вертушки вскрикнул, словно обжегшись. Я едва не ошпарился – вскрывал в кубрике грушу с горячим кофе.
«Ну, началось! – подумал я. – Мы подошли слишком близко, и они открыли огонь».
– Какого?..
На общей линии вспыхнул огонек – Бейтс подключилась из рубки.
– Только что врубился маршевый. Меняем курс.
– Куда? Зачем? Кто приказал?
– Я, – ответил Сарасти, показавшись в дверях.
Все замолчали. Сквозь кормовой люк в вертушку просачивался скрежет. Я пинганул систему промразверстки «Тезея»: фабрика перенастраивалась на массовое производство легированной керамики.
Радиационная защита. Твердый, плотный материал, массивный и очень простой, в отличие от управляемых магнитных полей, на которые мы обычно полагались.
Из своей палатки, моргая спросонья, выбралась Банда.
– Какого хрена? – проворчала Саша.
– Смотрите!
Сарасти потянулся к КонСенсусу и встряхнул его.
Не инструктаж – ураган: гравитационные колодцы и орбитальные траектории, симуляции касательного напряжения в аммиачно-водородных грозовых тучах; стереоскопические ландшафты, погребенные под фильтрами всех длин волн, от радио до гамма-излучения. Я видел точки излома, точки перегиба и нестабильные равновесия; складки катастроф в пятимерном пространстве. Наращивания с трудом переваривали такой объем информации, а биологический полумозг с трудом осознавал краткое резюме.
Там, внизу, на самом виду, что-то пряталось.
Аккреционный пояс Бена вел себя скверно, но простым глазом его хулиганство было не заметить. Сарасти пришлось проанализировать траектории чуть ли не всех планетезималей [30] , камней и крупинок. И ни он, ни их с Капитаном совместный интеллект не могли назвать эту круговерть следствием некоего давнего возмущения. Пыль не оседала; ее часть маршировала по указке чего-то, что даже сейчас протягивало невидимую руку с вершин облачного слоя и срывало обломки с орбиты.
30
Планетезимали – небольшие тела изо льда и камня диаметром от нескольких метров до нескольких километров, образующиеся в кольцевых облаках газа и пыли.
Не все обломки находили цель. Экваториальный пояс Бена постоянно мерцал практически мимолетными метеорными вспышками, гораздо более слабыми, чем яркие следы скиммеров. Однако все упавшие камни не вписывались в распределение частот. Казалось, временами отдельные куски орбитального мусора просто выпадают в параллельную Вселенную, или что-то проглатывает их в нашей. Объект вращался вокруг Бена с периодом в сорок часов; так низко, что едва не касался атмосферы, и не был заметен ни в видимом свете, ни в инфракрасном, ни в радиодиапазоне. Он остался бы нашей фантазией, если бы один из скиммеров огненным следом не прожег под ним атмосферу прямо на глазах у «Тезея».
Этот кадр Сарасти зафиксировал и увеличил: яркий инверсионный след пересекал наискось вечную ночь Бена, на полпути неожиданно сползал на пару градусов левее и возвращался в прежнее положение, практически выходя из поля зрения корабля. На снимке виднелся луч застывшего света, а посередине хорошо просматривался сегмент. Там, где скиммер отклонился в сторону примерно на ширину волоса.
Сегмент длиной девять километров.
– Вот замаскировался, – ошарашенно пробормотала Саша.
– Не слишком удачно, – Бейтс вынырнула из переднего люка и поплыла по ходу вращения корабля. – В отраженном свете предмет вполне прилично виден, – на полпути к палубе она зацепилась за перила лестницы, по инерции развернулась ногами вниз и опустилась на ступеньки. – Почему мы не засекли его раньше?
– Слабая освещенность, – предположил Шпиндель.
– Но дело же не только в инверсионных следах. Посмотри на тучи, – действительно, на облачном покрове Бена можно было различить такие же еле заметные искажения.
Бейтс ступила на палубу и шагнула к столу:
– Следовало раньше заметить.
– Остальные зонды артефакта не наблюдают, – отметил Сарасти. – А этот приближается под более широким углом: двадцать семь градусов.
– Углом к чему? – переспросила Саша.
– К линии, – пробормотала Бейтс, – между ними и нами.
На тактической диаграмме все видно: «Тезей» падал к планете по предсказуемой дуге, но сброшенные нами зонды не заморачивались гомановскими орбитами [31] – они мчались отвесно вниз, всего на пару градусов отклоняясь от гипотетической линии, соединяющей корабль с центром Большого Бена.
Кроме одного. Он зашел со стороны и разоблачил фокус.
– Чем дальше от нашего курса, тем очевиднее расхождение, – нараспев произнес Сарасти. – Полагаю, в плоскости, перпендикулярной траектории движения «Тезея», объект виден отчетливо.
31
Гомановские орбиты (трансферные орбиты Гомана-Ветчинкина) – эллиптические орбиты, позволяющие переходить с одной круговой орбиты на другую с минимальными энергетическими затратами.
– Значит, мы в слепом пятне? Увидим его, если сменим траекторию?
Бейтс покачала годовой.
– Это слепое пятно движется, Саш. Оно…
– Отслеживает нас, – Саша втянула воздух сквозь зубы. – С-сука.
Шпиндель вздрогнул.
– Так что это такое? Наша фабрика скиммеров?
Пиксели стоп-кадра зашевелились. Из буйных вихрей и облачных завитушек атмосферы прорезалось нечто зернистое и невнятное. Всюду кривые, шипы, и ни одной ровной линии; не определить, что в форме объекта настоящее, а что – фрактальное влияние облачного слоя внизу. Общими очертаниями он походил на тор или сборище мелких угловатых предметов, нагроможденных неровным кольцом. К тому же пришелец обладал колоссальными размерами: девять километров поплывшего инверсионного следа едва коснулись периметра объекта, срезав сорок или пятьдесят градусов дуги. Эта штуковина, скрытая в тени десяти Юпитеров, имела в диаметре почти тридцать километров.
Корабль прекратил ускорение где-то посреди доклада Сарасти. Низ и верх вернулись на свои места. А мы – нет. До этого еще сомневались, думали, может надо, может нет, но теперь это осталось в прошлом; мы взяли курс на цель и плюнули на возможные опасности.
– Э, оно размером тридцать кэмэ, – напомнила Саша. – И невидимое. Разве нам не стоит вести себя осторожнее?
Шпиндель пожал плечами.
– Если бы мы могли предугадывать решения вампиров, они бы нам не потребовались, так?