Огонь без дыма
Шрифт:
От крепкого алкоголя, выпитого на голодный желудок, меня ощутимо повело. Наверное, не последнюю роль в этом сыграло и волнение. Но мои щеки потеплели, в голове как-то разом стало пусто и гулко.
– Ты спрашиваешь, почему я убил Амьена, – сказал Тегрей, снисходительно глядя на меня сверху вниз: – Собственно, а почему тебя это так расстроило? Он ведь был преступником. Негодяем, желавшим погубить нашего короля. В любом случае его ожидал эшафот и топор палача. Я просто исполнил приговор до его вынесения.
– Но зачем? – Я обескураженно
– Не переживай, он мне обязательно все расскажет, – с каким-то странным смешком заверил меня Тегрей.
Я нахмурилась, не понимая, о чем он.
Но Амьен мертв! Неужели герцог собрался вызвать его душу на допрос?
В памяти внезапно всплыл разговор между Тегреем и Томасом при нашем первом визите в этот кабинет. Тогда Тегрей обмолвился, будто в его замке ведется какой-то очень интересный эксперимент. Слишком выразительно тогда скривился Томас.
– Кстати, Альберта, еще раз назовешь меня на «вы» – и я очень сильно рассержусь, – сухо предупредил Тегрей. – Ты ведь не хочешь со мной поссориться, правда?
– О нет, – буркнула я себе под нос. – Я бы предпочла не иметь вас… тебя во врагах.
– Вот и умничка, – похвалил меня герцог. – Что же насчет Амьена… Альберта, для моего поступка было несколько причин, и тебе не стоит знать все. Однако главная из них та, что к тому моменту время пошло даже не на минуты, на секунды. Каждый вздох Роберта мог стать для него последним. Поэтому я решил не мешкать.
– Но прежде ты все-таки дал Амьену надежду, – неодобрительно заметила я.
Герцог развел руками, словно говоря – ну прости, такой уж я.
– И я опять повторю свою просьбу, – с обманчивой мягкостью сказал он. – Пусть все это останется между нами. Предупреждаю сразу: я не буду тебя каким-либо образом наказывать, если ты проговоришься. Честно говоря, истина о последних мгновениях жизни Амьена никак мне не навредит. Меня никто не осудит за сделанное. Даже Томас.
– Тогда зачем ты просишь о моем молчании? – поинтересовалась я.
– Это будет своего рода проверкой, умеешь ли ты держать язык за зубами. – Тегрей сверкнул белозубой улыбкой. – Расскажешь кому-нибудь – что же, твое право. Правда, рано или поздно, но слух об этом дойдет до меня. И я сделаю определенные выводы. Увы, после этого я вряд ли сумею относиться к тебе с прежней теплотой. Никто не любит болтунов.
– Не в обиду будет сказано, но я очень надеюсь, что наши дороги больше не пересекутся, – холодно сказала я.
Улыбка Тегрея стала шире. И это заставило меня нервно заерзать в кресле.
Почему он так смотрит на меня? Как голодный кот на сытую беспечную мышь.
– Почему к Томасу не вызвали целителя? – задала я следующий вопрос, который тревожил меня даже больше прежнего.
– А ему не вызвали? – вопросом на вопрос ответил Тегрей. Тут же продолжил, когда я недовольно сдвинула брови: – Альберта, по-моему, ты слегка преувеличиваешь мои возможности. Я не всесилен и не вездесущ. Я при всем своем горячем желании не смог бы позаботиться о Томасе, поскольку был заперт с тобой в потайном коридоре. По всей видимости, Велдон решил, что его друг обойдется и без посторонней помощи. В общем-то, он прав. Сон – наилучшее лекарство для Томаса в данной ситуации.
Я недовольно насупилась. Такое чувство, будто Тегрей загодя приготовил ответы на мои вопросы. По крайней мере, его объяснения звучат вполне логично и разумно. И все-таки чудится мне некая фальшь в его словах.
– Я удовлетворил твое любопытство? – прошелестел Тегрей.
Я растерянно пожала плечами. Затем неохотно кивнула.
Пожалуй, на этом мое участие в расследовании завершено. Как говорится, меньше знаешь – крепче спишь. Больше всего на свете я сейчас мечтала о возвращении в дом Томаса. Да, еще не все детали заговора понятны мне. Но в некоторые тайны обычным людям вроде меня лучше не лезть.
– Лукавишь. – Тегрей насмешливо покачал головой. – Альберта, я уже говорил тебе, что твоя мимика слишком выразительна. Ну что же. Хоть ты и не просишь меня об этом, но все-таки я позволю тебе досмотреть последний акт этой трагедии.
Я вскинулась было спросить, о чем он. Но Тегрей с усмешкой приложил указательный палец к губам, призывая меня к молчанию. Затем бесшумно скользнул к двери и распахнул ее.
Тотчас же в кабинет влетел Ринуальдо.
На главного камергера его величества было сейчас больно смотреть. Он весь осунулся и словно стал меньше ростом. От прежде аккуратной прически не осталось и следа. Седые волосы стояли дыбом, как будто он, забывшись, хорошенько взъерошил их несколько раз.
– Какое несчастье! – выдохнул Ринуальдо. – О Белые Боги, какое горе! Ваше высочество, примите мои искренние соболезнования в вашей утрате!
Мои брови медленно, но верно поползли вверх.
О какой утрате толкует Ринуальдо? Неужели мы все-таки опоздали, и Роберт погиб, так и не оправившись от порчи? Но почему в таком случае Тегрей умолчал об этом?
– Вся страна погрузится в многодневный, многомесячный траур, – продолжал самозабвенно убиваться Ринуальдо. – Кто же займет престол? Бедный Эдриан! Мальчик совершенно не готов к подобному. А вдруг его обвинят в покушении? Ох, еще разбирательство с палатой лордов!
И камергер в жесте неподдельного отчаяния запустил обе руки в шевелюру.
Я открыла было рот, желая спросить Тегрея, действительно ли король умер. Но герцог подарил мне многозначительный взгляд – и мой язык словно присох к нёбу.
– Ринуальдо, почему ты попятился, когда открылась панель? – сухо спросил Тегрей.
Запомнил все-таки мои слова, сказанные в потайном ходе.
– Что? – Ринуальдо прекратил терзать свои многострадальные волосы и удивленно посмотрел на герцога.
– Почему ты отошел, когда Велдон повернул рычаг? – терпеливо повторил Тегрей.