Огонь и сталь
Шрифт:
— Знаешь, кажется, да… приносили люди ярла несколько объявлений, — женщина похлопала себя по карманам. — Куда же я их?.. ах, вот! — трактирщица сунула в руки Деметре листок желтоватого пергамента с печатью Рифтена на уголке, — видать, что-то сложное, раз из самого Рифта до нас дошло. Как раз для тебя.
— Спасибо, — Довакин сухо кивнула, — идем, Цицерон… Цицерон! Да оставь же барда в покое!
— … а если бард полезет в драку, убью его я как собаку, — надрывался шут, приплясывая перед Микаэлем, — что?.. Слышащая? Слышащая! Мы идем убивать, да? О, Цицерон так рад, Цицерон так счастлив выпустить кому-нибудь кишки во имя нашей Матушки!
— Пошли уже, — строптиво буркнула бретонка, разворачивая указ о награде. Так, так… ярл Лайла Рука Закона издает указ, бла-бла-бла… разыскивается живым или мертвым за мерзкие деяния и разнообразные преступления… Ситис,
— Что там, Слышащая? Кого мы будем убивать сегодня? Разбойника? Тролля? Дракона? Скажи, скажи Цицерону, скажи!
— Сейчас, — Драконорожденная отмахнулась от Хранителя как от назойливой мухи, — никак не разберу, что написано… Тинтур… Белое… ого! — магичка присвистнула, — да это же наша старая знакомая! Помнишь, Цицерон? Босмерка, которую ты фактически спас от казни. Теперь твое дурачество принесет нам увесистый мешочек золотишка, - блондинка свернула пергамент. Как иронично, сбежать с плахи Рифтена, что бы потом пасть от руки Довакин. Деметра знала такой тип разбойников, им подавай что потяжелее, топор, молот боевой или меч, в доспехах даже спят. А против магии ни одна броня не спасет. И против крика тоже.
Утро выдалось погожее, но не солнечное, хвала Девятерым. Довакин задумчиво вертела в руках указ о награде. Там не было сказано возможное местонахождение Белого Крыла… в иной ситуации, Деметра пошла бы в убежище ее шайки, лощину Сломанный Шлем, но после схода лавины там вряд ли что-то осталось. И где теперь искать босмерку? Она, возможно, уже покинула Скайрим… женщина хмуро вздохнула, водя уголком пергамента по губам. Не превратится ли это в погоню за тенью? Что бы получить вознаграждение, нужна голова… а если голова упорхнула в Морровинд?..
— Слышащая?.. Слышащая! Слышащая, смотри, кого видит Цицерон! Смотри, смотри, это же почти безголовый эльф! — Хранитель принялся выплясывать. — Это Цицерон ее нашел, Цицерон ее увидел! Да, ты видела это, Матушка? Видела, как хорошо служит Цицерон?
— Кого ты еще увидел? — Деметра подозрительно прищурилась.
— Эльфа, почти мертвого, почти казненного, почти безголового! Вон, там, у кузни! — паяц кивнул в сторону девушки, неторопливо шагающей к воротам Вайтрана. — Цицерон помнит… о да, Цицерон никогда не забывает лица.
Тонкие брови магички слегка приподнялись. Она сжала указ в кулаке. Бумага ответила ей тихим печальным шорохом.
— Что? Неужели не будет никаких пещер с ловушками? Ни толпы озабоченных мужланов с топорами, ни новичков-магов, ни даже драугров? — Деметра хищно улыбнулась и облизнула губы. Кажется, это задание будет выполнить намного легче, чем она думала.
========== KENDOV, HOKORON, Ah (Воин, враг, охотник) ==========
Босмеры — самые искусные охотники, это у них в крови. Детей в Валенвуде практически с колыбели обучают стрельбе из лука. Не уметь искусно обращаться с луком — позор для лесного эльфа. Тинтур на ходу поправила колчан, закрепленный ремешками на груди, с легкой грустью вспоминая о доме. Иногда ей снится Фалинести, столица Валенвуда, сейчас уже перенесенная в Древний Корень стараниями талморцев. Вот бы увидеть снова Дуб-Великана, его широкую раскидистую крону, увенчанную венцом из изумрудно-зеленой листвы, дома, вольготно раскинувшиеся на его ветвях… Белое Крыло вздохнула, касаясь кончиками пальцев круглого золотого медальона, на крышке которого была вырезана пара расправленных крыльев. Гравировка немного стерлась, но рисунок все равно оставался четким. Вряд ли Тинтур удастся вновь увидеть Валенвуд, скорее всего, ее даже похоронят в Скайриме, в этом суровом холодном крае. Быть может, будучи в свите Хирсина, она посетит родные места… но уже не как лесной эльф, а как одна из гончих Охотника Князей.
Горноцвет, трепеща лепестками, клонился к земле, покорный каждому движению ветра. В холодной северной лазури неба парили ястребы, оглашая равнины хищным клекотом. Белое Крыло, спрятавшись за валуном, окинула цепким взглядом Зеленый Ручей. Возле пещеры бродила пара саблезубов. Оба довольно крупные, на песочно-рыжей шкуре красуются свежие раны, кажется, от меча… нос босмерки защекотал пряный запах крови, острыми нотками выбивающийся из калейдоскопа ароматов хвои, сырости и трав. Тинтур усмехнулась. Сытый зверь неповоротлив. Девушка вынула из колчана стрелу, натянула тетиву. На гладкая полированной дуге лука, украшенной резьбой, тускло бликовали равнодушные
Стрела со свистом рассекла воздух и вонзилась в шею хищника. Саблезуб взревел, захлебываясь кровью, идущей горлом и обагрившей белую манишку на груди зверя. Второй зарычал, прижал уши, шерсть на на холке и вдоль хребта встала дыбом. Тинтур пригнулась к земле, держа вторую стрелу наготове. Белое Крыло слышала биение сердец саблезубов, одно из них медленно замедляло свой бег. Босмерка опасливо выглянула из-за валуна. Раненый ею хищник лежал на земле, тяжело дыша и истекая кровью, второй кругами ходил вокруг него, рыча и пытаясь помочь собрату подняться. Эльф снова выстрелила. Стрела попала в бок зверя, взвывшего от боли. Саблезуб упал на траву, пытаясь зубами вырвать стрелу, не переставая разъяренно рычать. Тинтур слегка нахмурилась. Слишком незначительное ранение, это его только разозлило, саблезуб еще вполне способен разорвать хрупкую босмерку, весившую в броне и вооружении едва ли половину веса хищника. Белое Крыло выпустила одновременно две стрелы, впившиеся в спину и ребра зверя. Яд обморожения, которым она смазала наконечники, действует недолго, нельзя медлить. Соратница вскочила на ноги и кинулась к скулящим хищникам, на бегу вынимая из ножен стальной меч. Заметив эльфа, саблезуб ощетинился и бросился к ней, борясь с ядом и болью. Тяжелая лапа вскользь задела ее по руке, когти распороли кожу практически от локтя до запястья, разорвав кожаный наруч. Тинтур зашипела, схватила зверя за шкирку, заставляя того запрокинуть голову, и вонзила лезвие в глотку хищника. Кровь брызнула ярко-алым фонтаном, саблезуб захрипел и слабо забился в руках Белого Крыла. Босмерка отбросила охваченного агонией зверя и осмотрела свою рану. Рваные, довольно глубокие царапины. Останутся шрамы, с локтя свисает кусочек кожи. Эльф оторвала его одним резким движением и швырнула в ручей. Наверное, не стоит тратить зелья и мазь, можно пока просто промыть и забинтовать. А потом содрать шкуру с убитых хищников. Золота у Тинтур сейчас не густо, каждый септим на счету, вот и приходится заниматься подобной грязной работой. Босмерка подошла к ручью, опустилась перед ним на колени. Вода обожгла ладонь холодом, но немного притупила боль. Тинтур выдохнула сквозь сжатые зубы, зачерпывая очередную пригоршню, как вдруг заметила в играющей воде ручья отражение человека. Босмерка подняла глаза — перед ней стоял женщина в вороненой броне из, кажется, эбонита. Волосы спрятаны под капюшоном, но несколько белокурых прядей падали на лоб, лицо скрыто маской. Лишь глаза надменно поблескивают в прорезях. Белое Крыло поджала губы. Она не слышала, как незнакомка подошла. Ее сердце не бьется. Эльф отряхнула пальцы и выпрямилась. Вампир…
***
Бывшая разбойничья королева вблизи не производила впечатление грозного противника. Невысокая и худощавая, как и все лесные эльфы, она больше напоминала подростка, чем главаря бандитской шайки. Взгляд Деметры скользнул по кровоточащей ране на руке Белого Крыла и трупам саблезубов.
— Подработкой занимаешься? — дружелюбно бросила она, чувствуя слабый запах мокрой шерсти. Довакин поморщилась. Странно, дохлое зверье воняет совсем как живое.
Босмерка кивнула, спокойно изучая магичку своими раскосыми темно-янтарными глазами. На лбу, щеках и скулах Тинтур красовались изогнутые линии боевого раскраса, веки были жирно обведены черной краской. Для лесного эльфа она была довольно симпатичной, обычно они все длинноносые, с острыми вытянутыми подбородками и тонкими губами, а у Белого Крыла все в меру. Тонкие черты ее лица напоминали Драконорожденной кошачьи. Уж больно похож хитрый прищур глаз и какая-то звериная ухмылка.
— С кем имею честь? — тихо осведомилась Тинтур, слегка наклонив голову на бок. Тонкая белая косичка у ее виска легла на стальной наплечник, пальцы босмерки сомкнулись на рукояти меча. Эта встреча не предвещает ничего хорошего, эльф это чувствовала.
— А ты вежливая… я думала, манеры у разбойников не в чести, — что ни говори, а все-таки приятно иметь дело с врагом, хоть немного знакомым с этикетом. А то обычно попадается лишь всякое быдло с раздутым самомнением.
— Разбойники разные бывают, — у вампирши нет при себе никакого оружия… значит, магия. Белое Крыло владеет парой элементарных заклинаний, но их вряд ли достаточно для той, которая свободно расхаживает по дорогам Скайрима безоружная.