Огонь и железо
Шрифт:
Тартарийцы из свиты князя вполне соответствовали. Все были как на подбор крупные, плечистые, с резкими и точными движениями. Чувствовалось, что драться они любили и умели. На ристалище выявилась первая интересная закономерность: в учебных схватках пришельцы, в конце концов, проигрывали любому храбру готов. Но после шести, кажется, одиночных боёв, Николаю пришла в голову спасительная мысль:
– Молодцы, тартарийцы! А двое на двое попробуем?
Оказалось, что так бароны Шансона уверенно побеждали аж шестерых. Когда они были вместе, силы и удачливость пары многократно возрастали. Князь заинтересовался, но скрестить меч с ним самим Феоктистов
– Для меня это высшая честь! Но у князя для таких дел воины есть.
После этого «Чин Ангельский» уже благосклонно осмотрел и великаний котёл из сплава серебра и золота, и секиру драугара. Выслушал просьбу о крещении и о чём-то надолго задумался. Молча опробовал «Ягерен», довольно ловко крутнув несколько раз. Затем вернул Феоктистову:
– Такое нельзя дарить. Эти вещи намного сильнее обычного оружия. Но ты пока используешь его правильно. Так и поступай впредь! Обряд крещения мы, конечно, проведём. Но на обоих наложу три рыцарски обета. Как исполните первый, ваш статус баронов Шансона будет утверждён короной Империи!
Кальвадосские рыцари лишь согласно кивнули. Князь распорядился:
– До завтрашнего утра вам надлежит сложить песню в честь Прекрасной Дамы. Исполните её перед двором нашего гостеприимного хозяина, принца Жана.
Повернулся к временному правителю Нормана:
– Насколько я помню, у тебя там постоянно пять или шесть гистрионов гостят?
Принц подтвердил, и Ратмир продолжил:
– Если ваша песня окажется кому-то из них известной, он должен начать подпевать. В этом случае угадавший гистрион получит княжескую награду, а вот владетели Шансона не подтвердят титул баронов. И второе условие. Эта ваша песня должна понравиться большинству присутствующих при дворе дам. Всё понятно?
Так и родилась знаменитая «Песня Любви». Феоктистов практически сразу вспомнил «Бременских музыкантов» с его великолепной озвучкой. Решил, что здесь это не будет творческим воровством, и всю ночь бился над складным переводом. Зубров же с дружинниками охранял шатёр от любопытных глаз и ушей королевских гистрионов. Уж больно тем княжеской награды хотелось.
Когда перевод сложился, Володька переписал его по-русски на чистую тряпицу, а черновик сжёг. Утром они, без репетиций, сразу спели дуэтом по-ромейски, читая «с листа». Причём, лирический голосяра у Николая оказался будь здоров. От его мелодично-раскатистого: «А, а, а-а-а, а!» в зале аж женский стон пошёл. Больше всего Володьку тогда поразило, что в завершение возбудившиеся дамы начали швырять в них монетами. Да не какими-то, а полновесными экю, цехинами и даже солидами.
Князь потёр лицо, скрывая набежавшие слёзы, и обнял исполнителей:
– Спасибо, милые! Уж угодили, так угодили!
А затем нарезал новоиспечённым имперским баронам ещё два задания. За год, наличными средствами феода, возвести сторожевой замок в гористом Лангедоке. Что бы обезопасить ущелье, по которому шёл из Фракии подвоз снабжения крестоносцев. А после «ввода объекта в эксплуатацию», самим принять участие в Троянской войне. Причем, третий обет баронов мог быть уточнён. В ставке великого князя Святослава.
* * *
Утром леди Сусанна проснулась раньше мужа. Услышала, как завозилась Сьюзи. Привычно взяла на руки, развернула ещё сухую пелёнку и подержала малышку над тазом. Успела! Всё чаще ей удавалось своевременно понять извечное намерение дочки. А та, в свою очередь, старалась. Сначала ворочалась, кряхтела, слегка похныкивала. И только лишь, если её вовремя
Но сейчас все остались довольны. Сьюзи вновь оказалась в тёплой пелёнке и облегчённо заснула. Муж тоже задышал ровнее. Владимир всегда спал чутко. Она аккуратно легла рядом, слегка прижалась грудью. Муж знакомо сгробастал, притиснул плотнее и вновь расслабил тёплые руки. Уснул. В темноте балдахина был виден лишь силуэт его плеча. Но даже от этого Сусанну вновь заполнила нежность. Она возблагодарила Бога за ещё один день с ним.
Все годы, что они жили вместе, воспринимались чем-то вроде яркого сна. Наполненного всепоглощающей любовью, всплесками других сильных чувств и страхом. Постоянным страхом проснуться. Слишком уж он был не такой, её любимый рыцарь без страха и упрёка. Как однажды высказался в сердцах сэр Николай: «Его как ни положи – всегда положительный!» С ним она вознеслась из простой свободной девушки до уровня графини, почти полновластной владычицы двух городов и двух десятков сёл. Хозяйки тысяч рабов. Детей, правда, Господь дал пока всего троих. Зато – все живы-здоровы! Завидная судьба… В то же время её никогда не оставляло ощущение, что она проживает чужую жизнь. Не её должен был осчастливить сэр Владимир. Ради иной женщины он пришёл в Митгард из своего сказочного Ванланда.
Как могла Сусанна билась за своё счастье. Немало, конечно, в этом помогла благословенная бабушка Линде. Вот она-то как раз, была убеждена, что именно дочь кузнеца будет наилучшей супругой для её названного внука. Вскоре после имперского подтверждения баронских титулов, сошла с дистанции и наиболее вероятная соперница – леди Вероника де Канантон. Благополучно вышла замуж за троюродного племянника сэра Волка. А Сусанна так и жила постоянной любовницей сэра Владимира.
Времячко, конечно, было ещё то. Феод, разорённый перед самой зимой, с трудом восстанавливали стараниями свободных и нескольких сотен рабов. Еды не хватало, бараки и замок отапливали полусырыми кизяками и ворованным хворостом. Да ещё постоянно ждали нападения тамплиеров либо войска карателей наместника. Легче стало, когда бароны вернулись из Кангарда. Они привезли огромный обоз с продуктами, утварью, инструментами, металлом и строительной древесиной. К тому времени ребятишки Шансона от голода уже начали варить корни камыша и добывать лягушек, которых вытаскивали с заиленного дна Дива.
Сусанна непроизвольно улыбнулась, вспомнив, как на это отреагировал её Володя. Она тогда вместе с ним зашла в помещение, отведённое под «детский сад». А там, на самопальной «печке Зуброва» мальчишки постарше как раз варили недавний улов. Испугались, шарахнулись в стороны. Но малыши по-прежнему выглядывали из-за их спин голодными глазёнками.
– Что это тут у вас? – барон наклонился над кипящим котелком. Поддел варево ножом: – Лягушки, что ли?!
Получив утвердительный кивок, поинтересовался:
– Где вы их наловили-то? Зимой?
– Они в реке, на дне спят! – ответил чуть осмелевший Жирард из Гретевила. – А мы их короткими бредешками с лодок вычерпываем.
– Это, конечно, хорошо. Это вы молодцы… В принципе, мы во Франции. Так что, почему бы и нет? Вот только помыть их перед варкой не пробовали?!
– Зачем? И так вкусно!
– Может, и вкусно… Но так и с животом слечь не долго. А вы нам живые и здоровые нужны. Хм, да вы, похоже, ещё и не выпотрошили их?
Решительно снял котелок, аккуратно слил грязную воду: