Огонек в ночи
Шрифт:
В груди у Сильвера заклокотало. Как он мог отдать ее другому? Как можно быть таким идиотом? Ну и пусть Катрин нарушила бы соглашение между Гольденом и Сильвеной, божественной сестрой Сильвера. И пусть этот чертов мир погиб бы. Зато они с Катрин были бы вместе.
– И умерли в один день, как в глупых человеческих сказках, – скривившись в ухмылке, вполголоса прошептал парень.
От жары дыхание в груди сперло. Сильвер раскинул руки в разные стороны, дотронулся до прохладного края простыни и положил одну ладонь под голову. Ему нравилось быть почти человеком, но жара убивала. Хорошо хоть от солнца не потела, не краснела и не темнела кожа. Белое тело полубога, как в минуты нежности звала его Хоа, не
– Мы созданы друг для друга, слышишь?
Эта игра началась около двух лет назад. После ночи, когда Сильвер помешал Сильвене убить Зори и помог Блуму завершить церемонию обмена клятвами, вход на Лунный остров, в их с сестрой дом, был ему заказан. Он знал, та убила бы его еще на подходе. Хорошо изучил нрав лунной богини, чтобы рисковать понапрасну.
Больше года он скитался по Моту, избегая людей, в особенности тех, что имели отношение к поместью Найтли. Появляться в окрестностях замка было глупо, да и ни к чему – Зори и Блум вступили в законный брак. Теперь, пока их собственная дочь не выросла и не родила следующую хранительницу зари, Сильвер никого не интересовал. Ни как друг, ни как враг.
Магия в Блуме крепла очень быстро – это подтверждала каждая новая ночь. Повинуясь силе молодого хранителя сумрака, все на Моту покрывалось сияющей пыльцой. Точно заворачивалось в одеяло, под которым было уютно и безопасно. Где-то здесь, на острове, укрытая им, спокойно спала и юная Зори. Чувства между новоиспеченными хранителями разгорались все ярче. Уже к следующему лунному затмению Сильвене нечего было даже пытаться осуществить задуманное. Все-таки человеческая любовь, и правда, сильнейшая защита.
В итоге сестра окопалась на Лунном острове, а Сильвер, никем не обнаруженный, одиноко бродил по Моту. Неизменной осталась только их пересменка на небе раз в две недели. Довольно скоро лунный близнец выяснил, что падать в объятия ночной тьмы можно и на Моту. Выбирай дерево повыше и вперед. Пока карабкаешься по стволу, выглядишь нелепо. Зато, когда падаешь и растворяешься во тьме, вызываешь восторг у всех окрестных девчонок, случайно оказавшихся рядом. Ну, по крайней мере, одну Сильверу впечатлить удалось.
Через год после ночи, когда он помешал сестре единолично решить судьбу человеческого мира, парень остановился перед дверью хижины кого-то из жителей Моту. То ли случайно забрел, то ли настолько устал от оглушающей тишины, что невольно устремился к людям. В причинах он особо не разбирался ни до, ни после.
В ту ночь было свежо, с океана дул легкий ветер, приносил соленую прохладу. Сильвер не помнил, сколько простоял у двери. Когда собрался уйти, та вдруг распахнулась. Кутаясь в светлый халат из мягкого льна, навстречу к нему вышла девушка. Мгновенье она смотрела на нежданного гостя растерянно, а потом отпрянула назад, под спасительный свет, льющийся из дома. Тогда-то Сильвер ее и узнал. Хоа, молоденькая горничная из поместья Найтли.
Хрупкая, ладная фигурка. Кожа цвета молочного шоколада. Аккуратные маленькие ступни. Огромные, в пол-лица черные глаза. Он вспомнил, как ярко они блестели от его двусмысленных шуточек, пока та взбивала подушки в его временной спальне в поместье Найтли. Вспомнил и широко улыбнулся. После года одиночества и бесцельных скитаний думал, что разучился улыбаться так, как умел прежде, – игриво и обольстительно. Ошибся. Способность очаровывать юных дев, ловко кривя рот, никуда не делась. По крайней мере, Хоа вдруг застенчиво переступила с ноги на ногу, а потом ни с того, ни с сего отошла в сторону и взмахом руки пригласила Сильвера в дом. На миг его брови удивленно изогнулись. Тем не менее, приглашение он принял, а, поравнявшись с Хоа, отчетливо ощутил волну трепета, исходившую от девушки. В ответ его собственное тело тоже покрылось мурашками. Мда, кажется, он слишком долго находился вдали от мирских радостей, раз так остро реагирует на маленькую островитянку. Но ладно он. С ней-то что? Попасть впросак не хотелось, поэтому на всякий случай Сильвер тихо спросил:
– Ты меня боишься?
Хоа замерла, став похожей на резную статуэтку из темного дерева, одно из ремесел, которыми занимались жители Моту.
– Н-нет, господин, – наконец, еле слышно прошелестела она.
– Господин? – снова изумился он. – Откуда это слово? В поместье Найтли так теперь называют тех, у кого кожа светлее?
Девушка вскинула на него испуганный взгляд, но тут же уставилась в пол.
– Хранители теперь живут в другом месте, а я, – ей потребовалось сделать шумный вдох для храбрости, – знаю, кто вы, поэтому хотела назвать вас так с самого первого дня.
Сильвер оторопело застыл. Вот так поворот! Хотела назвать его господином! Он еще раз с ног до головы оглядел Хоа, теперь повнимательнее. И как он раньше ее не рассмотрел.
– Что ж, твое желание исполнено, – гость озорно подмигнул окончательно засмущавшейся островитянке и привычным тоном, с нотками ленной расслабленности добавил, – раз так, ты моя должница. Могу я принять душ, прежде чем уйду?
Хоа кротко кивнула. Не дожидаясь нового приглашения, Сильвер скинул грязную обувь и прошел вглубь единственной во всем доме комнаты, совмещавшей функции спальни, кухни и гостиной. У окна примостилась крохотная кухонька, по центру стояла пара плетеных кресел и чайный столик, у дальней стены – шкаф и большая двуспальная кровать. Пол укрывали вытканные вручную ковры. На столе красовались салфетки, на окнах – шторки. Кто-то любит уют, отметил про себя Сильвер, ища дверь в душевую.
– Туда, на задний двор, – махнула рукой Хоа, протягивая ему полотенце. – Вода еще не сильно остыла, мыло и губка на полке.
– Благодарю, ты – самая гостеприимная хозяйка, которую я встречал за последний год.
От ее робости к нему возвращалась былая способность шутить, хотя губы с трудом ворочались, вспоминая слова. Еще бы, он молчал почти год.
Насладившись струями прохладного душа, Сильвер обернул полотенце вокруг бедер и вернулся в комнату, держа одежду в руке. Вещам давно требовалась стирка. Он надеялся, хозяйка не откажет ему и в этой просьбе. Увидев гостя, прикрытого лишь узкой полоской ткани, колдовавшая на кухне Хоа остановилась, будто пораженная молнией.
– Ты что никогда голых мужчин не видела? – лениво поинтересовался Сильвер, втянув носом знакомый аромат. Жареная рыба с хлебными гренками. Рот моментально наполнился слюной. – Так что?
Хоа поджала губы и опустила стыдливо вспыхнувший черный взгляд.
– Ни разу?!
Своим молчаливым признанием она застала его врасплох.
– Сколько тебе лет? – спросил Сильвер, чтобы заполнить неловкую паузу.
– Двадцать три, – пролепетала Хоа так тихо, что он еле расслышал.
– Выглядишь моложе, – протянул гость, еще раз окинув ее аккуратную фигурку взглядом. – Нужен какой-то обряд, да? – помолчав, спросил он. – Типа смотрин, чтобы выбрать пару? Свадьба? Ритуал? Что-то еще? У островитян вообще принято вступать в законный брак? Или для местных парней ты не слишком красива?