Огонек в ночи
Шрифт:
– Постой, – голос Хоа застал его на выходе из хижины. – Не надо снова сбегать, господин. Это Моту не поможет.
Сильвер так удивился, что гнев мгновенно отступил.
– А при чем тут остров?
Парень внимательно смотрел на Хоа, понуро замершую в свете потолочной лампы в крохотной кухоньке.
– С Моту что-то происходит, – наконец, выдавила девушка. – Я думаю, это из-за мистера Найтли.
– Блума? – еще больше изумился Сильвер. – Что с ним?
– Полагаю… – Хоа закусила задрожавшую от подступающих слез нижнюю губу, – полагаю, мистер Найтли болен.
Сильвер отпрянул.
–
Он хотел спросить еще что-то, но вместо этого пришлось поспешить к разрыдавшейся Хоа. Первые боги, еще чего не хватало! Уткнувшись ему в плечо и не переставая всхлипывать, девушка принялась сбивчиво объяснять:
– Шушуканья среди персонала в доме хранителей начались несколько недель назад. Я тебе не говорила, господин, не хотела волновать, да и думала, что это лишь пустая болтовня. А вчера увидела сама и поняла, что слухи не врут. Мистер Найтли, наверно, и впрямь бо-о-олен!
Последнее слово она произнесла почти воем, чем сбила Сильвера с толку. Он впервые наблюдал ее истерику.
– Что? Что именно ты видела?
Чтобы привести Хоа в чувства, он встряхнул ее и тут же сообразил, что перестарался. Вышло грубовато. Тем не менее, подействовало. Девушка подобралась и продолжила, утирая слезы:
– Темноту. Я видела темноту.
Голова у Сильвера пошла кругом.
– Какую? Когда? Где?
– Ночью, – коротко обронила Хоа, чем окончательно вывела парня из себя.
– Ничего не понимаю, – взвился он. – Ночью и должно быть темно!
– Нет! – в тон ему ответила Хоа, вдруг рассердившись на его непонятливость. – Только не на Моту! По ночам остров укрывает сияющая магия мистера Найтли. Но вчера, когда ты ушел спать, а я молиться земляному богу, клянусь, что своими глазами видела участок непроглядной темени, на которой никакой магии не было! Почти все, кто работает в доме хранителей, хоть раз это видели.
Теперь до Сильвера дошло.
– Непроглядная темень и никакого сияющего сумрака, говоришь? – уточнил он.
– Да, – еле слышно прошептала Хоа, а потом схватив парня за ворот рубахи, слезно спросила, – мистер Найтли болен, да? Нашему Моту скоро придет конец?
Сильвер нахмурился.
– Не болтай ерунды. С чего ты так решила?
Хоа посмотрела на него печально.
– Разве ты не слышал легенду? – а потом, вспомнив что-то, грустно кивнула. – Конечно, нет. Ты ведь не веришь в богов, которых придумали островитяне.
– Умоляю, – сквозь зубы процедил Сильвер, – только не сейчас. Что за легенда?
– О великой темноте, – тяжело вздохнула Хоа.
– Ну, коне-е-ечно, – внезапно развеселившись, протянул парень. – И как я сразу не додумался? Дай угадаю – однажды Моту накроет зловещий мрак и всех постигнет неминуемая кончина?
Проигнорировав сарказм в его голосе, девушка лишь кивнула. С минуту Сильвер молча смотрел на нее, а потом, наконец, произнес:
– Вот что, моя маленькая впечатлительная плакса. Во-первых, я и правда не верю в ваших богов, поэтому отказываюсь воспринимать всерьез какие-то там легенды. Тем более, такие глупые. Моту создали Гольден и Сильвена. Им и решать судьбу острова. При чем тут, вообще, темнота? А, во-вторых, так и быть, я пойду с тобой на чертов праздник урожая. Но
Заплаканные черные глаза Хоа вспыхнули облегчением. Обрадованная девушка бросилась к нему и благодарно прильнула к груди.
– Спасибо-спасибо, господин! – затараторила она ему на ухо. – До праздника еще неделя, но мне уже спокойнее, – ее горячее дыхание обожгло его кожу возбуждающим покалыванием. Сильвер был готов подхватить переполненную эмоциями островитянку на руки и унести в постель, как вдруг она задала новый вопрос. – А что, если мистер Найтли здоров?
– Так это же хорошо, – обескураженно ответил лунный близнец.
– Это да, – неуверенно согласилась Хоа, – но тогда откуда темнота?
Мгновенье в хижине царила тишина, потом парень склонился к нежной девичьей шее и с придыханием прошептал:
– А об этом мы подумаем завтра…
Глава 3. Жгучий перец
Убаюканная страстью Хоа сладко сопела на своей половине кровати. В попытке нежно обнять она тянулась руками к Сильверу. За окном давно стемнело, а парню все не спалось. Переключив внимание Хоа с потенциальной болезни Блума на собственное вполне реальное желание близости, он ненадолго и сам отвлекся. Все-таки в любовном угаре эта малышка превращалась в жаркий уголек. Но теперь она спала, и мысли Сильвера вернулись к тому, о чем девушка рассказала. К темноте.
Нет, он не верил ни в какие легенды, предрекавшие конец света на Моту, поглощенном глухим мраком. Сильвер был братом первой богини и точно знал: единственное, из-за чего Моту может сгинуть, это отказ одного из нареченных хранителей магии ночи и дня от обещанного брака. Блум и Зори вступили в него три года назад, так что тут все было в полном, нет, даже полнейшем порядке. Тем не менее, рассказ Хоа обеспокоил Сильвера. Что еще за странные участки непроглядной темноты посреди сияющего сумрака? О таком он слышал впервые с тех пор, как… Да, вообще, впервые!
Сколько Сильвер себя помнил, глухая ночная темень спускалась на Моту лишь тогда, когда приближалась смена хранителей. В последний раз это случилось четыре года назад, незадолго до приезда Зори. Тогда путем нехитрых вычислений парень прикинул, что внучке Катрин и Эдмунда вот-вот исполнится восемнадцать, ничего подозрительного в начавшем меркнуть сиянии Эдмунда не усмотрел. То, что одновременно с этим заболела Катрин, Сильвер не знал.
За несколько месяцев до ее смерти сила Эдмунда, ее супруга и предыдущего хранителя сумрака, стала угасать быстрее. Сверкающие пылинки, укрывавшие Моту по ночам, блекли, пока вовсе не сошли на нет. Но и это не навело Сильвера на тревожные догадки. Безусловно, он не ждал, что хранители, обычные, по сути, люди, будут жить вечно. Однако тогда не подумал, что одному из них осталось настолько мало. Все шло как всегда. Так казалось Сильверу. Ранний уход Катрин стал для него ударом. Как бы дико ни звучало, близнец лунной богини свято верил в то, что у Эдмунда было гораздо больше шансов умереть первым. В конце концов, это на него пало проклятие старости Сильвены, год за годом подтачивавшее здоровье.