Ограбление по-русски, или Удар « божественного молотка»
Шрифт:
– А что я скажу на работе, где я еще числюсь токарем?
Охмелевшая мама захихикала и сказала непривычные для нее слова, от мамы я таких еще не слышал:
– А на свою сраную работу, за которую платят гроши, забей болт, пошли ее в задницу, пускай они сами копаются в своем дерьме, а ты скоро начнешь новую жизнь, ой, Игорек, я, кажется, уже совсем пьяная. Если начну ругаться матом, не обращай внимания, твою мать! Ха-ха-ха!
Мама смеялась, а мне было не смешно, потому что банки я еще не грабил, я видел, как это делают, по телевизору, и читал об этом в книгах, но самому влезать в это дело не хотелось. Хотя, если за это дело взялась моя мама, то провала не будет, потому что за провальные дела она не берется. Мама утверждает, что ее женская интуиция ни
– Мам, а если мы попадемся? Ведь нас посадят на несколько лет, и это не понравится моим Александрам.
Мама перестала смеяться, жестко взглянула в мои глаза, заставив меня отвести взгляд, и ответила:
– Головастик, ты такой же трус, как твой отец Константин, его трусость его и убила, ну, подумаешь: я ему изменила разочек с его другом Спириным, но любила-то я его, и это было самым главным. Если ты боишься, то я пойду одна, потому что это уже дело решенное.
Я налил в рюмки коньяка, выпил свою до дна и сказал:
– Я не трус, мам, я с тобой до конца, потому что кроме меня тебе некому помочь. Мам, а кто же откроет сейфы? Ведь когда мы войдем, они будут заперты.
Мама махнула рукой.
– Не беспокойся, Игорь, сейфы я возьму на себя, три года замужества за Клюквиным не прошли даром, кое-чему он меня научил на свою голову. Тем более что сейфы у него старого образца, я это знаю точно.
– Мам, но внутри наверняка окажутся охранники, как мы поступим с ними?
Мама снова махнула рукой:
– Два охранника сидят в промежуточном караульном помещении, и у них нет ключей от бронированной двери, ведущей в помещение банка, это уже проверено, у них ключи только от уличной двери.
– Но если они услышат какую-то возню в банке, они вызовут ментов, и мы попадемся.
Мама заулыбалась.
– Они ничего не услышат, потому что будут пьяны в стельку, об этом позаботился Клюквин: он принял на работу двух пьющих охранников и поставил их в одну смену, а месяц назад он подослал к ним поздно вечером двух девиц с водкой. В первый раз большой пьянки не было, но уже в следующую смену девицы снова появились, признались охранникам в любви, и в ту же ночь все они перепились до потери пульса. Охранников можно было увольнять, но Клюквин не «заметил» их проступка, и теперь эти орлы напиваются каждую смену вместе с девицами. Через две недели они будут в таком же состоянии, поэтому ничего не услышат и никого не вызовут.
Я удивился и спросил:
– Мам, а что, директор банка Клюквин тоже участвует в этом ограблении?
Мама кивнула:
– Да, сынок, через две недели в банк завезут много бандитских денег, которые нужно на время скрыть. А Клюквин в первую же ночь, когда будут дежурить эти пьяницы, думает устроить нападение «неизвестной банды» с улицы. У Клюквина будет стопроцентное алиби, потому что он улетит в Москву. Короче, Клюквин хочет обмануть всех и забрать все деньги себе, но мы его опередим: мы войдем за час до их нападения через Полинин люк, откроем один сейф – нам хватит одного – и снова уйдем к Полине. Бандиты и менты будут разбираться между собой, а нас вряд ли кто-нибудь заподозрит.
Мамина осведомленность в делах Клюквина меня чрезвычайно удивила, я спросил:
– Мам, а откуда ты узнала эти детали, ведь ты уже не живешь с Клюквиным несколько месяцев?
Мама выпрямила спину и сообщила:
– Когда мы с ним разбегались, моя интуиция подсказала мне, что у такого человека, как Клюквин, неплохо бы оставить где-нибудь маленький микрофончик и иногда прослушивать его разговоры, что я и сделала. И я не прогадала, к тому же о люке Полины я знала давно, но удачной комбинации в голове не складывалось, пока Клюквин не выболтал задуманное им одному из своих приближенных, и тогда все встало на места. Ну что, головастик, есть ли у тебя еще сомнения?
Мамина комбинация меня восхитила и успокоила, поэтому я мотнул головой и ответил:
– Нет, мам, никаких сомнений уже нет, давай выпьем за успех нашего небезнадежного предприятия.
Мама кивнула, я разлил по рюмкам коньяк, мы чокнулись, выпили до дна, и мама сказала:
– У алкоголя очень странное действие: я чувствую себя сейчас на десять лет моложе, хочется взлететь над землей. Я даже чувствую, как за моими плечами растут крылья.
Я заулыбался:
– Мам, но мы выпили всего по сто граммов коньяка, для роста крыльев этого маловато, выпей скорее кофе, и ты придешь в норму.
Мама начала заваривать новую порцию кофе, а я вдруг вспомнил об условии Полины, о котором успел позабыть. О боже, мне же две недели придется жить с шестидесятилетней женщиной, которая на год старше моей мамы!
Самая старая женщина, с которой я трахался – это вчерашняя тридцатидевятилетняя Ирина. Более старых у меня не было. А Полину я видел всего один раз, двадцать лет назад, тогда она была маленькой стройной брюнеткой с аппетитной тугой попкой. Тогда я только взглянул на эту попку и возбудился так сильно, что кончил прямо в трусы. Но тогда я был девственником. А теперь прошло двадцать лет, и Полина могла измениться до неузнаваемости. Моя мама, правда, в прекрасной форме и выглядит моей старшей сестрой, а не мамой, но она ведет здоровый образ жизни, а как жила все эти годы Полина – неизвестно. Что если она – бесформенный, покрытый морщинами урод, при одном только взгляде на которого меня затошнит? Но и отказаться от нее я уже не смогу, потому что чрезвычайно заинтересовался этим ограблением. Мама молодец, все рассчитала так красиво, словно она гроссмейстер ограблений. А может быть, у нее это и не первое ограбление? Не зря же она умеет вскрывать сейфы... Но до нашей акции еще две недели, которые я должен провести с Полиной. Если она превратилась в противную старуху, придется пить алкоголь каждый день, чтобы не сбежать от нее и не испортить дело. А дело, скорее всего, выгорит, и я разбогатею и смогу достойно содержать моих детей. Александрам придется наврать, что я получил наследство, деньги из ограбленного банка они не примут, да и со мной после этого жить не захотят.
Мама налила кофе мне и себе, села за стол и сказала:
– Игорь, а к Полине тебе придется ехать сегодня, на прошлой неделе мы с ней обо всем договорились, сегодня вечером в двадцать ноль-ноль она тебя ждет.
Я пожал плечами и сказал:
– Ну что же, мам, ради нашего дела можно и пострадать.
Мама улыбнулась и загадочно молвила:
– Головастик, ты как всегда ошибаешься.
К восьми часам вечера, в новом темно-синем костюме, в белоснежной рубашке с галстуком, в новых блестящих немецких ботинках, которые я надевал всего один раз и которые хранились у мамы, и с букетом из семи алых роз, я подошел к дому Полины. Я чувствовал себя довольно неуверенно, несмотря на то, что мама перед выходом заставила меня выпить сто граммов коньяка для храбрости; на полчаса я сделался смелее и наглее, но дорога до Полины заняла час, и к ее дому я подошел робким смущенным молодым человеком, который еще ни разу в жизни не трахался. Мамы или одной из моих Александр рядом не было, командовать мной было некому, а сам я человек обычно стеснительный и неуверенный в себе. Я посмотрел на вывеску банка, который располагался на первом этаже, прочитал название «Банк Клюквина» и, не собираясь этого делать, открыл дверь и вошел в банк. В небольшом помещении находились два охранника в синей форме, один загородил мне дорогу и сказал:
– Гражданин, банк сегодня уже закрылся, приходите завтра.
Я пожал плечами и выдал:
– А мне банк и не нужен, я хочу попасть на второй этаж.
Охранник разъяснил:
– Чтобы попасть на второй этаж, вам нужно выйти из банка и обойти здание вокруг: парадные жилого сектора находятся там.
Поблагодарив охранника, я вышел из банка и три раза обошел вокруг дома, прежде чем немного успокоился и начал соображать. О Господи, и зачем я поперся в банк? А вдруг они что-нибудь заподозрят? Впрочем, я пока ничего противозаконного не делал.