Охота для всех
Шрифт:
Была сделана попытка — о, очень робкая, ну очень робкая! — положить конец подвигам этих бессовестных разбойников. Одного из браконьеров в течение краткого отрезка времени (трех месяцев, если мне не изменяет память) дважды хватали на месте преступления во владениях графа М. И что же? А то, что на следующий же день после того, как в суде был зачитан обвинительный приговор (принуждавший нарушителя закона уплатить штраф), прекрасный сосновый лес графа заполыхал как спичка.
В то время как на колокольне били в набат и люди сбегались отовсюду тушить пожар, сам браконьер стоял посреди главной городской площади, скрестив руки на груди, и скалил зубы, даже не скрывая злобной радости.
В городе М. 1500 жителей, и если вы спросите любого из них, кто совершил поджог, 9 из 10 тотчас же не колеблясь назовут вам имя виновника этого преступления.
И что же делать, спросите вы, и будете правы… Вы скажете: «Я страстный поклонник охота, я хочу полностью отдаться моей страсти, я хочу получить максимум удовольствия, я являюсь хозяином или арендатором охотничьих угодий, которые хочу обустроить наилучшим образом и содержать их в идеальном порядке. Но мне отвратительна как мысль о том, чтобы добровольно снабжать дичью браконьеров, так и о том, что мне почти всегда придется возвращаться с охоты несолоно хлебавши, с пустым ягдташем. Так как же мне быть?»
Я совершенно с вами согласен, но хочу попросить у вас минуточку внимания. Мы вместе досконально изучим это дело во всех его многочисленных проявлениях, а затем постараемся найти пути его искоренения. О, я не смею утверждать, что мы отыщем наиболее эффективные способы борьбы с этим ужасным бедствием, но все же надеюсь, что мы найдем достаточно действенные меры, благодаря которым наше общество сможет хотя бы выглядеть достойно.
Итак, будем действовать неторопливо и методично. Для начала изучим орудия преступлений, обратив пристальное внимание на то, где и когда они применяются, а затем займемся вопросом, где же кроются истоки браконьерства как явления. Прежде всего мы изучим, каковы различия в поведении браконьеров, избравших ареной незаконного промысла лес и поле, истребляющих дичь кто при помощи ружья, кто — сети, а кто — капканов. Затем изучим, как ведут себя браконьеры там, где они живут, и там, где они являются пришельцами, чужаками.
Вскоре вы сами убедитесь, что поведение человека в различных обстоятельствах бывает весьма разнообразным, и рассмотрение каждого вида браконьерства будет весьма полезно как в плане предупреждения возможных преступлений, так и в плане лечения застарелой болезни.
Прежде всего рассмотрим случаи разбоя, чинимого в поле теми, кто не является жителями данной местности. Представьте себе, что мы находимся в провинции Бос, в междуречье Сены и Марны. Середина августа. В этом краю благодатных пашен пшеница уже убрана (урожай был хорош), рожь вызрела рано, да и кормовые травы хорошо шли в рост, так что с сенокосом крестьяне управились вовремя, не раньше, но и не позже положенного срока. Ничто не мешало куропаткам и перепелкам вырастить здоровое, крепкое потомство. Весной, при закрытии сезона, пернатые образовали множество супружеских пар, и теперь все предвещает прямо-таки изобилие дичи.
И действительно, вам, заядлому охотнику, со всех сторон поступают сведения, радующие душу. Желая лично удостовериться в том, что щедрые посулы егерей и сельских полицейских не являются большим преувеличением, вы однажды ясным августовским днем отправляетесь в поле, вооружившись только тросточкой. Вас, разумеется, сопровождает верный пес, который тявкает, прыгает и носится как сумасшедший, ибо видит вас в привычном одеянии охотника, то есть в ботинках на толстой подошве и крагах.
И вот вы уже в поле. Ваш славный песик, коего сия генеральная репетиция торжественной церемонии открытия сезона привела в величайшее возбуждение, отлично исполняет свой долг, как и подобает хорошо обученной, породистой собаке. Он поминутно делает стойку, а из-под ног у вас одна за другой выпархивают стайки славненьких, жирненьких птичек. В течение каких-нибудь двух часов вы насчитали таких стаек штук тридцать!
Ваше сердце охотника поет от восторга. Вы, не помня себя от радости, возвращаетесь домой, мысленно уже предвкушая все удовольствия 1 сентября, которые вы, как человек совсем не жадный и не эгоистичный, предполагаете разделить с друзьями.
Наступает знаменательный день, и большая компания отправляется в поход за дичью. Патронташи набиты битком, а деревенские жители, специально нанятые для того, чтобы носить за охотниками трофеи, сгибаются под тяжестью боеприпасов.
Увы, увы, увы! Напрасно вы бродите по полям, покрытым стерней, напрасно вы с трудом пробираетесь через отвалы свежевспаханной земли, напрасно выписываете замысловатые петли по лугам, где уже отросла трава, напрасно пробираетесь между грядками свеклы… Хорошо еще, если вам попадутся остатки тех многочисленных стай куропаток, что вы видели всего лишь две недели назад. К тому же редкие птицы, коим удалось выжить после какой-то загадочной резни, настолько пугливы, что вы не смеете надеяться на то, что сумеете приблизиться к ним на расстояние выстрела.
Увы, это гораздо хуже, чем мистификация, это просто катастрофа! Быть может, только какие-нибудь уцелевшие перепелочки да парочка зайчишек спасут вас от печальной участи, время от времени постигающей каждого охотника, то есть от возвращения домой с пустым ягдташем.
Но что же все-таки произошло? А вот что. За три-четыре дня до начала сезона охоты в ваш округ, городок или деревню неведомо откуда прибыли какие-то люди, у которых документы были в полном порядке, так что и придраться не к чему. И вот эти бродячие торговцы, букинисты, медники, поденщики, разносчики, «ювелиры», торгующие дешевыми стекляшками, собрались на местном постоялом дворе и вели себя так, будто не были друг с другом знакомы. Потом появились хорошо одетые господа с приятными манерами, выдававшие себя за агентов различных фирм и коммивояжеров [288] , за покупателей недвижимости и арендаторов охотничьих угодий. Вся эта весьма разношерстная публика вечером как бы случайно встретилась за общим столом. Хорошо одетые господа держались вместе, задавали тон на пирушке и, как и положено щедрым представителям благородного сословия, сделали воистину королевский жест, угостив смиренных бедных пролетариев бутылочкой-другой вина. Завязалась душевная беседа, ничем особо не примечательная, словом, обычная беседа на обычном постоялом дворе, с дежурными шуточками, словечками и банальностями.
288
Коммивояжер — разъездной агент по сбыту товаров, действующий по доверенности и от имени определенных капиталистических предприятий.
Как бы случайно на постоялый двор заявился изгой местного общества, так сказать, «дурная овца», бездельник, пьяница и завзятый браконьер, вечно озабоченный тем, где бы чего сожрать и выпить на даровщинку. Разумеется, он принял самое активное участие в пирушке, и веселый разговор продолжался чуть ли не за полночь.
На следующее утро, на рассвете, торговцы и работники разбрелись по окрестностям. Они брели от одной фермы к другой, предлагая свой товар и услуги, изучали дороги, в то время как хорошо одетые господа осматривали охотничьи угодья и знакомились с предлагаемыми к продаже земельными участками.
Вечером никакого продолжения вчерашнего празднества не последовало. Наскоро поужинав, чужаки поторопились уплатить каждый по своему счету и исчезнуть. Официальные дела были завершены, и пришельцы приступили к осуществлению какой-то темной аферы.
Если бы вам, мои друзья-охотники, пришло в голову из простого любопытства отправиться между полуночью и рассветом на разведку, вместо того чтобы сладко спать и видеть радужные сны, в обманчивости коих вам предстоит убедиться дня через два, вы бы услышали повсюду странные звуки. Да, да, кругом в ночной кромешной тьме раздавались таинственные шорохи: быстрые шаги, треск веток и сухой травы, торопливые, но ритмичные хлопки руками, приглушенный топот конских копыт, а затем испуганный шелест крыльев взлетающих перепелок и куропаток, тоненький писк бедных пташек. Если бы вы тогда проснулись и отправились в поля, вы стали бы свидетелями настоящей бойни, в ходе которой беспощадно уничтожалась вся пернатая дичь вашего округа.
Кстати, я не советовал бы вам в одиночку пытаться удостовериться в том, что злоумышленниками являются те самые мирные торговцы и ремесленники, коих вы видели на постоялом дворе.
В 1872 году, накануне открытия сезона охоты, я возвращался к себе поздно вечером, так как был приглашен на ужин к одному фермеру в провинции Бос. Хозяйство моего приятеля располагалось километрах в четырех от крохотной деревушки Экрен в департаменте Луаре. Дом и постройки одиноко возвышались среди полей.
Было что-то около половины одиннадцатого. Я шел по единственной дороге, ведущей от фермы к деревне. Примерно на середине пути мой пес, довольно крупный спаниель, отважный и сильный, словно дог, стал выказывать признаки сильнейшего беспокойства и раздражения.