Охота к перемене мест
Шрифт:
На их свадебном столе среди самых желанных деликатесов были селедка, черный хлеб, соленые грибы и кислая капуста, привезенные ради такого торжества из России. «Пока еще не поздно, пока еще нам ни разу не кричали «горько», я должен сообщить тебе, Иринка, одну страшную тайну. — И, выдержав длинную паузу, Пасечник признался: — У меня тяжелый характер». — «Я на такую мелочь не собираюсь обращать внимание», — ответила Ирина.
— Представьте, об этой же мелочи меня на днях предупредил Мартик, — сказала Нонна. — Нашел нужным сообщить, что у него отвратительный характер.
— Однако как наши мужики неоригинальны!..
Они так упоительно, громогласно и долго смеялись, что удивленный Пасечник приоткрыл дверь на кухню:
— Что же мы — так и умрем от голода под ваш хохот?
Разговор за ужином шел вразброс, и в этой разбросанности была своя привлекательность.
Заманчиво посплетничать: кто с кем из известных актеров развелся и кто на ком женился, кто из наших маститых артистов и режиссеров наделил свое потомство талантом, а кто по блату пристроил бесталанных наследников к сцене, к экрану.
Жаль, в Приангарск не привозят тех фильмов, о которых критики спорят между собой или дружно хвалят.
Нонна, эпизод за эпизодом, пересказала фильм «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?». Она несколько раз вскакивала со стула и показывала — из последних сил, на пороге изнеможения и беспамятства, передвигала ноги девушка, участница танцевального марафона, в надежде на денежный приз. Главную роль играет обаятельная Джейн Фонда, дочь артиста, который снимался в роли Пьера Безухова в американском фильме «Война и мир». Конечно, американец на русского барина внешне не слишком похож, но он тонко уловил самую суть характера Пьера. Какие у него добрые, умные глаза! А если глаза у актера злые, Пьеру поверить невозможно. Нонна видела «Загнанных лошадей» на просмотре в Московском Доме кино, а сюда, в Восточную Сибирь, эти загнанные лошади навряд ли доскачут...
Пасечники с интересом слушали ее эмоциональный пересказ, будто Нонна прокрутила перед ними цветную ленту.
Ирина Георгиевна выспрашивала и о театральных премьерах. На какие спектакли москвичам труднее всего достать билеты? Правда ли, что новое здание МХАТа начали строить еще до войны и застряли со стройкой почти на сорок лет? Схожая история случилась в Томске, там еще в начале войны сгорел цирк, и до сих пор не отстроили. Верно ли, что в новом здании МХАТа скверная акустика и, когда актеры разговаривают вполголоса, их не слышно? И почему в Москве такая путаница с названиями театров и концертных залов? Два театра имени Станиславского, есть Большой зал консерватории имени Чайковского и Концертный зал имени Чайковского. Из-за этой неразберихи приезжие ошибаются адресом и не попадают туда, куда купили билеты.
Маркаров поддержал хозяйку дома. Отстает, отстает сфера обслуживания, а она отражает уровень культуры не меньше, чем образование.
Пасечник согласился с Маркаровым: неравномерное развитие влияет и на строительство, мешает благоустройству жизни.
— Недавно летала на съемки в Ленинград, — вспомнила Нонна. — Приземлились. Нас поздравили с благополучной посадкой. Минут пятнадцать изнывали от духоты в салоне, ждали, пока подадут трап. Тридцать минут ждала чемодан у транспортера. Двадцать минут в аэропорту ждала автобуса, чтобы добраться до киностудии. А всего лету от Москвы сорок минут.
— А в медицине? Разве там успехи равномерные? — оживилась Ирина Георгиевна; черные волосы собраны в густой пучок на затылке, уши открыты, сидит прямо, не сутулясь. — Я уже не говорю о холере, чуме, оспе. Медики нашли управу на сифилис, туберкулез, гангрену, полиомиелит. А вот вылечить от насморка или от радикулита не умеют. Кстати сказать, радикулит — профессиональное заболевание верхолазов, они часами сидят в коротких ватниках на стылых балках.
Пасечник продолжил разговор о несоразмерностях в техническом прогрессе. Вспомнил блюминги в Магнитогорске. До недавнего времени окалину с раскаленных стальных листов счищали метлами, обыкновенными метлами, которыми исстари вооружались дворники. А всего на Магнитке расходовали в год полтора миллиона метел. Об этом шла речь и на коллегии министерства.
— Не забывайте, Николай Павлович, памятку руководителя, — прервал Маркаров. — Заседания — один из самых дорогостоящих видов служебной деятельности.
Пасечник, заговорив о сгоревших метлах, вспомнил и Братский алюминиевый завод, крупнейший в Европе. Плавильщик ходит от ванны к ванне и сует в них березовые жерди, разрывает газовую пленку. Давай шуруй!
— Вряд ли авторы проекта предполагали, — вздохнул Пасечник, — что тысячи стройных сибирских березок будут ежедневно сгорать в цехах. Душа болит...
У кого о чем душа болит... Как только неравнодушные, симпатичные, понимающие, внимательные к жизни люди соберутся вместе, — так разговор непременно коснется наших болячек, больших и малых, заговорят о них горячо, как о своей личной боли.
— Вы, Николай Павлович, коренной сибиряк?
— Не коренной, а закоренелый, — засмеялся Пасечник и рассказал о том, как перестал быть кочевником и перешел на оседлый образ жизни.
Он еще не называл себя сибиряком, когда отработал полгода в Восточной Сибири: не первая и не последняя командировка. Летят перелетные птицы...
Да, немало помотался он по городам и весям, многое повидал после своей Запорожской сечи. Как только Пасечника не называли в его вечных странствиях по стройкам! Запорожец за Дунаем, запорожец за Неманом, запорожец за Гангом, запорожец за Камой, запорожец за Нилом и, наконец, — запорожец за Ангарой...
Он видел каменные кручи Памира и джунгли Индии, жил в краю вечной мерзлоты, и его обжигало белое солнце пустыни, когда тянули трубопровод по Сахаре; при жаре в 45 градусов сваривали швы внутри трубы, не прикасаясь к ее стенкам во избежание ожогов. Если солнце в зените, достаточно поставить на песок сковородку, и можно жарить яичницу...
Наверное, Пасечник спустя время подался бы во главе своего спецуправления куда-нибудь в жаркие страны или, напротив, поближе к северному сиянию, где можно увидеть в алмазах не только небо, как о том мечтала чеховская Соня, но и алмазы под ногами, как это удается в Якутии...
И вот незадолго до того, как Пасечнику предстояло в очередной раз сменить местожительство, он, шагая от одной бригады электролинейщиков к другой, сбился с дороги, потерял просеку, по которой тянули высоковольтную линию, заблудился в дремучей тайге.