Охота на Белого Оленя
Шрифт:
– Даю три минуты на размышление! - орал Рысь, пока Оленю делали перевязку за опрокинутой набок машиной. - Пусть выйдет принц! Нам нужен только он один - остальных отпустим!…
Геройства и верноподданничества у охотников заметно поубавилось - ещё раз для гарантии помахав белым, они вытолкали вперёд Джуанина. На скуле у того расплылся кровоподтёк от гайки Волчка, вид был довольно жалкий - но гонора он не утратил.
Сзади охотники складывали в кучу оружие; их обыскивали - и прогоняли.
– Я протестую, - с холодным возмущением начал принц. - Жестокое обращение со мной будет наказано немедленно и беспощадно. Авиация Его Величества сровняет ваш Лес с землёй, если вы мне нанесёте хоть одну царапину.
– А как насчёт расплатиться с нами? - сжав зубы, выдавил Рысь.
– Я признаю, что в ходе охоты Лесу нанесён некоторый поправимый ущерб, - надменно кивнул Джуанин, видя, что рвать на куски его не собираются. - Разумеется, ни о каких репарациях в отношениях с животными речь идти не может, но из соображений гуманизма я готов оказать вам безвозмездную помощь - продукты, медикаменты, одеяла, палатки… Могу содействовать в придании Лесу статуса заповедной зоны. Думаю, здесь можно открыть ветеринарный пункт… Обо всём этом вы подробнее поговорите с моим секретарём, которого я сюда пришлю, и только в том случае, если я немедленно вернусь во дворец.
– Ты что-то говорил про честную охоту один на один, - напомнил Олень, впервые нарушив своё молчание.
– Надеюсь, ты не принял это всерьёз? - улыбнулся принц.
– А честно - это как? - продолжил Олень, словно не слыша принца. - Ты с ружьём и верхом, а я без оружия, бегом? Давай сделаем наоборот. А?
– Вы не посмеете, - принц вновь стал холоден. - Я - человек, а вы - животные. Никто не позволит вам безнаказанно унижать человеческое достоинство… Или вы думаете, что это была последняя охота?
– Для тебя - последняя, - Олень достал пистолет.
– Нет… - попятился принц. - Нет-нет… Не-ет!!…
Этого не может быть… разве он допустил какую-то ошибку? Почему не сработали гладкие, правильные, убедительные слова?!!
– Ты пришёл сюда, - наступал Олень, - чтобы позабавиться, убивая нас. У нас нет таких забав - я убью тебя только затем, чтобы другим неповадно было лишать жизни ради кайфа - поганого кайфа преследовать и убивать. И пусть другие подумают на твоей могиле, прежде чем входить в Лес. Ты - как заразная падаль, тебя не должно быть.
Принц не успел ни разрыдаться, ни взмолиться - Олень быстро, брезгливо разрядил в него весь магазин и плюнул на слабо корчащееся тело.
– Собирайте оружие! - обернулся он к соратникам. - Мы возвращаемся.
– И что же? - спросите вы. - Неужели, как в сказке, случилось чудо - и король не отомстил зверям за сына?
Чудес не бывает - однако после битвы на Чистом Урочище Лес приобрёл дурную славу. Цивилизованные люди всегда не прочь безнаказанно убить кого-нибудь, но быстро становятся пацифистами, если за охоту надо платить жизнью. Щедрые на смерть для братьев меньших, цивилизованные люди терпеть не могут, когда с охоты вместо трофеев поступают гробы, а уж когда такая охота затягивается - пресса и ТВ поднимают вой и с ярой гуманностью требуют отозвать охотников.
Чаще всего к таким злым Лесам применяются разнообразные санкции и блокирование; их поливают с воздуха дефолиантами, проводят мелиорацию вплоть до засухи, устраивают на опушке свалку токсичных отходов. Но над этим Лесом летать больше никто не решался, равно как и подъезжать к опушке на мусоровозе или экскаваторе.
Вообще об охоте Джуанина постарались забыть - складывалось впечатление, что она торжественно началась и не закончилась. Цивилизованный мир признаёт и приветствует только победоносные охоты. Средства массовой информации скороговоркой сообщили о случайных жертвах вследствие неосторожного обращения с оружием и ядохимикатами - и заглохли; как-то неловко и досадно было говорить о том, что дикие, плохо вооружённые звери с треском вышибли прекрасно экипированный охотничий отряд. Зато во множестве появились статьи о болезнях, распространяемых животными, и о необходимости ограничить миграцию из Леса. Это было тем более актуально, что в Лесу нежданно-негаданно, как-то сами собой - случились вспышки сапа и чумки, о возможности которых пресса неоднократно намекала, а затем невесть откуда объявилась африканская мышиная лихорадка - должно быть, ветром занесло.
Благо, Бобёр с коллегами был начеку, а природоохранительный союз помог медикаментами, включая средства вакцинации.
Сеятелей морового поветрия изловить не удалось - а то бы торчать им ногами из осиного гнезда…
Могил на лесном кладбище намного прибавилось и траур долго был привычным цветом в Лесу - но горе минуло, хоть и не забылось. Память о павших была не только скорбной - славы хватило и на их долю - а живым, даже самым отважным, предстояло очищать и заново засаживать пожарища, и думать над тем, как бы не оказаться в будущем застигнутыми охотой врасплох.
Боевое братство крепко спаяло местных и пришлых - прижилась в Лесу Пума (её приняли в свой дом Рыси), Бродячие Псы подружились с Волками, а Пудель утешил одну из Бродяжек, чей парень погиб на Урочище. Звали остаться в Лесу и Вука, но у того была за морем молодая жена и волчата - правда, он твёрдо обещал наведываться сюда при удобном случае, а с двоюродным братом прислать оружия и патронов. Герр Татцельвурм вернулся в Альпы - воздух долин был для него тяжеловат - заверив Оленя, что помощь свободному Лесу станет отныне долгом альпийцев.
Лесное население пополнили не только союзники - некоторые из охотничьих Коней и Псов, которых звери отпустили на свободу, не захотели возвращаться в псарни и конюшни, сбросили узду и ошейник, и взамен сытой неволи выбрали трудную волю. Как после этого было не взять их в Лес?
Опоздавших на подмогу встречали приветливо - не их вина, что охота так скоро оборвалась, а готовность бескорыстно помочь - всегда кстати. Как и полагал Волчок, подошли небольшие группы его родичей из Швеции и России этим волонтёрам пришлось сменить оружие на молотки и пилы, а готовность к бою - на внимание к здешним незамужним волчицам и другим миловидным особам семейства Собачьих.
Организационные таланты Оленя все воспринимали как нечто само собою разумеющееся, а вот Волчок за свои подвиги был удостоен всеобщего восхищения и едва не умер от гордости и желания придать своему ломающемуся голосу оттенок взрослой хрипотцы; специально для ушей Эвы он раза три заметил невзначай, что Волки рано мужают. Альдо, вернувшийся в Лес сразу после всех событий, с грустью отметил, какие знаки внимания оказывает волчонок его девчонке и как та их принимает - но поделать уже ничего не мог, и надеялся лишь на то, что городские удобства отучат Эву от гостевания в Лесу. Оно, может, так бы и случилось - но Волчок сам повадился шастать в город, чтобы не прерывать знакомства, а Псы-побратимы научили его городским уловкам и рассказали о всех безопасных тропах в городе, где нет риска нарваться на Собак.