Охота на доминанта, или 13 отмазок Серова

Володина Таня

— Ну, а мне-то откуда знать? Вы же не думаете, что я к этому причастен?

— Не думаю, — не совсем уверенно сказал Серов. — Просто интересуюсь вашим мнением.

— Моё мнение простое: заработанный ломоть лучше краденого каравая.

— Это слова честного человека, — сказал Серов.

— Скорее, опытного, — поправил Сан Саныч, снова принимаясь за фисташки. — Мой опыт подсказывает, что в долгосрочной перспективе выгоднее быть честным, чем кусать руку, которая тебя кормит. Зубы можно обломать.

— А про цыган что вы думаете?

— А про цыган

лучше Антона Львовича спросите — он начальник, ему видней. Если он говорит, что в недостаче виноваты цыгане, — значит, цыгане и виноваты. Кто я такой, чтобы ему перечить?

Бородач демонстративно зачавкал, намекая, что допрос окончен. Серов вздохнул и оглянулся на реку. Антоха Цуканов отобрал у Андрюши гидроцикл за показное лихачество и рискованные трюки. Но кладовщик не расстроился и начал развлекаться тем, что разбегался по мосткам и падал плашмя на воду. Юля хлопала, когда он поднимал высокие фонтаны брызг. Душу царапнула то ли обида, то ли зависть: за складом не уследил Андрюша Курякин-Меркурьев, а людей должен допрашивать Егор Серов. А ему, может, тоже хотелось веселиться с девушками.

25. Кудельки

Серафима подошла сама:

— Вы хотели со мной побеседовать, Егор Константинович?

Её седые волосы были подстрижены в каре и завиты по моде сороковых годов прошлого века. Тонкие губы были обведены красной помадой и напоминали изогнутый лук.

— Вы давно на пенсии? — спросил Серов.

— Лет пятнадцать, — ответила Серафима, — но я рано ушла на пенсию, у меня же северная выслуга и разные льготы.

— А почему решили вернуться к работе?

— Так деньги нужны, Егор Константинович. Знаете, почём сейчас нынче мрамор? А кованая ограда? А приличный гроб, в котором не стыдно показаться перед людьми?

— Не понял.

— А оркестр из области? А поминки в ресторане? А батюшку пригласить? — продолжала перечислять Серафима. — Конечно, батюшка и без денег придёт, — у нас церковь такая же бесплатная, как и медицина, — но хотелось бы более чуткого отношения к покойному. Чтоб помолился получше, чтобы слова красивые на могиле сказал, чтобы свечку потолще поставил.

— У вас кто-то умер? — с сочувствием спросил он.

— Пока ещё нет, слава богу. Сейчас умереть — полное позорище. Ничего ещё не готово!

— Не понял, — обескураженно повторил Серов.

— Так я свои похороны готовлю, — пояснила Серафима. — Всю жизнь копила, копила, с пенсии откладывала, а недавно посчитала и поняла, что этих денег хватит только на белые тапочки и сосновый гроб. Пришлось на работу выйти. Спасибо Антошке, взял двоюродную бабушку. Но вы не переживайте, я хорошо справляюсь, налоговая довольна, проверки выявили, что нарушений нет.

Серов вздохнул.

— Я не переживаю. Антон сказал, что в бухгалтерии всё в порядке.

— Ещё бы, — гордо ответила Серафима, — всё-таки сорок лет стажа! У меня под руководством столько людей было, сколько у вас во всех филиалах «Норда».

— Хорошо, — в очередной раз Серов подумал, что не стоит недооценивать

акулу бизнеса прошлых лет. Несмотря даже на её заскоки с похоронами. — А что вы думаете по поводу воровства?

— Цыгане! — жёстко отрезала главбух, тряхнув седыми кудельками. — После войны, помню, пришёл табор и нашего коня увёл, а мы, детишки, без молока остались.

Серов взглянул на Серафиму. Заговаривается? Она поняла его взгляд, поправилась:

— Козу то есть. Страшные люди. Воруют всё что не приколочено!

Опросить Андрюшу Серов не успел. Тот с таким задорным гиканьем носился по берегу, пугая несчастных гетеросексуальных лебедей с их выводком, что у Серова неожиданно проснулось к мальчишке тёплое чувство. Может, потому, что благодаря ему Юля расслабилась? Она весело хохотала, наблюдая за трюками своего дружка, и явно перестала переживать, что кто-то за что-то её убьёт. От веселья девочка разрумянилась и даже подтянула длинные начальственные штаны, выставив на солнце тонкие бледные лодыжки и миниатюрные ступни. Серов поборол искушение сесть рядом на песок и приласкать её ножки.

Неужели она и правда хотела, чтобы он выпорол её ремнём?!

Пока он наблюдал за резвящимися «детишками» (как охарактеризовал кладовщика и кассира Сан Саныч), Антоха Цуканов начал разжигать мангал для шашлыков. Анжела крутилась рядом с ним, подавая то огненную жидкость, то пакет углей. В очередной раз он задумался, спят они или нет. Приблизительно одного возраста, оба холостые, много времени проводят вместе... Корпоративный секс в «Норде» не запрещался, но всегда мог обернуться корпоративной бедой.

— Егор Константинович. — А он и не заметил, как Юля подкралась к столу и наклонилась к его уху! — Я поговорила с братом, и он согласился свести вас с тем парнем, который главный у цыган.

— Замечательная новость, — ответил Серов.

— Но он попросил денег.

— Не проблема, — Серов и не думал, что обойдётся без взятки малолетнему хулигану.

— Но это большая сумма — десять тысяч, — расстроенным голосом сообщила Юля.

— Как-нибудь наскребу, — успокоил Серов.

— Тогда я могу познакомить вас с Гошей сегодня вечером, после шашлыков. Правда, есть одна загвоздка.

Какая?

— Сессия. Я хочу, чтобы вы выпороли меня до того, как мы поедем ко мне домой.

— А нельзя познакомиться с Гошей сегодня, а выпороть тебя завтра? Без спешки и суеты. Мне кажется, так будет удобнее.

— Нет.

— Понятно. Значит, утром деньги — вечером стулья, — резюмировал Серов, прикидывая, где и когда можно провести акцию по избиению бедной девочки.

26. Я хочу, чтоб ты страдал

Юля

Пальцы подрагивали, а нож предательски стучал по тарелке, когда Юля резала мясо, поэтому она спрятала руки под стол. От Андрюши не укрылось её беспокойство. Он подвинул её тарелку к себе и быстро накромсал шашлык на мелкие кусочки, которые удобно класть в рот. Юля благодарно улыбнулась и шепнула ему на ухо: