Охота на доминанта, или 13 отмазок Серова
Шрифт:
— Он хороший мальчик, очень старательный, — встала на его защиту Анжела.
— Старательный? У него постоянно на складе недостачи!
— Это не у него, это у меня на складе недостачи, — благородно возразил Антоха. — Я руководитель — мне и отвечать.
Серов кивнул и замолчал. Цуканов из всех шестерых был единственным материально ответственным лицом. Если он безоговорочно доверяет белобрысому фанату Фредди Меркьюри — это его личные проблемы.
— Если уж кого и подозревать, — неуверенно протянула Анжела, — то Юлю, нашу кассиршу.
— А с ней-то что не так?
—
Серов допил кофе:
— Хорошо. Позовите мне эту Юлю, хочу с ней поговорить. С остальными я тоже ещё не закончил, но с ней хочу пообщаться в первую очередь.
18. Не увольняйте меня
Она вошла в кабинет бочком-бочком и застыла, прижавшись спиной к пожелтелой карте Невиннопыска. Выглядела Юля бледной и испуганной.
— Дверь закрой, — попросил Серов.
Он старался произнести это мягко или хотя бы не агрессивно, но получилось довольно грубо. Он поморщился.
— Я пригласил тебя, чтобы побеседовать о недостачах на складе, — он посмотрел на неё, ожидая какой-нибудь реакции.
— Да, Мистер Президент, — послушно откликнулась Юля, рассматривая что-то под ногами.
— Ты что, издеваешься? — вспылил Серов. — Какой я тебе Президент?
Ну, вы же сами...
— Юля, меня зовут Егор Константинович! Ты поняла?
— Да, Мис... Егор Константинович.
Он перевёл дыхание и постарался успокоиться.
— Что ты думаешь по поводу пропажи материала?
— Я не знаю.
— Ну какие-то мысли у тебя есть? Может, ты кого-то подозреваешь или что-то видела? Может, замечала что-то странное около склада или в офисе? Чужие люди, оборванные разговоры, перешёптывания.
Она подняла на него глаза, несчастно взглянула сквозь стёкла очков:
— А вы сказали, что приехали сюда на два дня.
— Что? — не понял Серов. — Когда это я такое говорил?
— Перед тем, как согласились меня отшлёпать.
— Ну, может, и говорил. А какое это имеет значение?
— Вы хотите за два дня докопаться до правды?
— Именно этого я и хочу.
— А если не получится? Что, если вам понадобится больше времени?
— Тогда я останусь здесь столько, сколько понадобится, чтобы найти вора. Полтора миллиона, знаешь ли, даже для меня большие деньги. Какой смысл держать филиал, если он работает только на самоокупаемость? Я не мать Тереза. — он остановился, поняв, что его несёт не туда и что Юля не просто так задала свой вопрос.
Он встал, обошёл стол и присел на столешницу, широко расставив ноги. Его колени почти касались складчатой юбки. Юля ещё сильнее распласталась по стене, как будто хотела просочиться сквозь кирпич в соседнюю комнату. Кабинет директора был очень тесным.
— Ты не хочешь, чтобы я уезжал, верно?
Она кивнула.
— Поэтому ты не
Она вздохнула. Холмики грудей под водолазкой поднялись и опали. Серов видел очертания жёсткого бюстгальтера под трикотажной тканью. Судя по всему, это было гадкое и грубое изделие из поролона. По центру чашечек угадывались поперечные швы. Похоже, вчера на ней был тот же самый лифчик: его руки ещё помнили ощущение неподатливой брони. А ещё его руки помнили атласную нежность белой кожи, расцветающей розовым жаром под звонкими ритмичными шлепками.
Не стоило об этом вспоминать! Его член опять напрягся в брюках.
— Значит, ты будешь мешать моему расследованию, — он понизил голос и чуть свёл колени, сминая складки Юлиной юбки.
Маленькая грудь снова затрепетала. Вероятно, Юле не понравилось, что он переходит её личные границы, очерченные мешковатой одеждой. Так цветущая клумба очерчена старой автомобильной покрышкой — чтобы хулиганы не помяли чахлые растения. Он нагло сомкнул колени, символически беря Юлю в плен. Она издала протестующе-испуганный возглас и дёрнулась. Серов напряг мышцы ног. Член чуть сдвинулся в трусах и распрямился вдоль левой ляжки. Хорошо, что складка на брюках надёжно его прикрывала. Английские портные знали толк в пошиве мужских костюмов.
— Я не буду вам мешать! — воскликнула Юля. — Просто я ничего не знаю. Я же кассир.
Я выдаю деньги по приёмо-сдаточному акту и проверяю, чтобы там стояли подписи Андрюшеньки и кого-нибудь из менеджеров — Анжелы или Сан Саныча. Вот и всё! Иногда Антон Львович сам подписывает акты — тогда я тоже выдаю клиентам деньги. Больше ничего.
— Говорят, все на тебя жалуются — клиенты, главбух, директор, — строго сказал Серов. Она опустила голову.
— То недостачи, то излишки, — продолжил он, находя какое-то извращённое удовольствие в наблюдении за предательским румянцем, который разгорался на щеках девушки. Щёки, ягодицы — она быстро краснела. — То документы теряешь. Мне посоветовали подумать о твоём увольнении.
Ему это не советовали, но молчаливую замкнутую кассиршу следовало припугнуть. Ему нужно, чтобы она сотрудничала со следствием, — то есть с ним.
— Ох нет! — встрепенулась Юля, отвлёкшись от созерцания колен, обнимавших её ноги.
— Пожалуйста, не увольняйте меня! Меня убьют дома, если я перестану приносить деньги. Знали бы вы, как трудно найти работу в Невиннопыске!
— В Москве тоже трудно, — согласился Серов, — так что я прекрасно тебя понимаю.
— В Москве есть выбор, — возразила Юля.
— Выбор — это иллюзия.
— Хотите меня уволить?
— Не то чтобы хочу...
Он сделал выразительную паузу: мол, это я не такой злой, это экономическая целесообразность, ничего личного.
— Не увольняйте меня, пожалуйста, — жалобно попросила Юля, — мне нечем будет кормить Грея.
— Кто это — Грей?
— Моя собака. Он хромой: поджимает заднюю лапу. Мама и отчим выгонят его, если я не буду зарабатывать ему на еду. И тогда Грей пропадёт: хромая собака в хозяйстве бесполезна.