Охота на канцлера
Шрифт:
Кунигунда поджала губы. Упоминание о муже рассердило ее. Она предпочла бы забыть на время о его существовании.
Стоявший наготове официант вовремя наполнял их бокалы.
— Вы чем-то озабочены? — с тревогой всмотрелся в лицо Кунигунды Мюллер.
— Все в порядке, — выдавила из себя улыбку женщина. — Я просто немного устала…
— Тогда давайте поскорее закончим обед, и я отведу вас в номер…
«Наконец-то он сообразил, чего мне хочется, — подумала она. — Жду не дождусь этого момента!»
Лех с трудом открыл глаза. Голова трещала так, словно по ней долго колотили молотками. Шатаясь, он встал на ноги и побрел в ванную.
Холодная вода принесла некоторое облегчение. Припав к крану, поляк сделал несколько жадных глотков.
— Чертова девка! — слабым голосом выругался он.
Вернувшись в гостиную, Мазовецкий заметил на журнальном столике чистый конверт. Лех извлек оттуда две фотографии. На одной была изображена молодая женщина с белокурыми волосами и красивым волевым лицом. «Похоже на то, что она немка или скандинавка», — подумал Лех. Со второго снимка смотрел мужчина лет тридцати. Квадратный подбородок и строгое выражение серых глаз изобличали целеустремленную, сильную натуру.
«Эти двое живут в том же отеле, что и ты, — было написано в приложенной к фотографиям записке. — Нужно фото в момент их интимной близости».
Лех спрятал фотографии и записку в карман, потер затылок. Тупая боль не оставляла его.
— Требуют от меня тонкой работы, а сами превращают в инвалида! — вполголоса выразил он свое возмущение.
Лех подошел к мини-бару и достал оттуда бутылку виски. Налил немного в рюмку и опасливо проглотил.
Виски обожгло горло и заставило поляка вздрогнуть. После второй рюмки самочувствие заметно улучшилось. Головная боль притупилась. Лех еще раз внимательно посмотрел на фотографии и решительно вышел из номера.
Он столкнулся со своими «объектами» в вестибюле отеля. Они шли из ресторана к лифтам. Лех успел заметить, что на женщине — красивое голубое короткое платье, а загорелую шею опоясывает нитка жемчуга. Глаза ее светились ожиданием счастья.
Вспомнив фразу о «моменте интимной близости», Лех улыбнулся. Судя по выправке и выражению лица, спутник блондинки был военным.
В ресторане отеля Мазовецкий придирчиво изучал меню. Он понимал, что в ближайшем будущем ему вряд ли предоставится возможность пообедать в столь шикарном заведении. Поляку хотелось, чтобы память о ресторане «Ройал» осталась у него надолго.
Официант подбежал к нему моментально. Кроме Мазовецкого, здесь никого не было.
— Салат, «флорентийский бифштекс», — сказал Лех. — А вино — по вашему усмотрению.
— Рекомендую «Вин Санто», — склонил голову официант. — Оно хорошо идет к мясу.
Поляк кивком головы выразил свое согласие.
Вскоре официант уже расставлял заказанные блюда, и Лех как бы невзначай спросил:
— Мне навстречу попалась очень красивая пара. Блондинка, по-видимому, немка в сопровождении похожего на офицера мужчину. Они постояльцы «Ройала»?
Лех правильно рассчитал, что соскучившемуся от безделья официанту придет охота поговорить.
— О, да! — воскликнул итальянец. — Это почетные гости Флоренции. Супруга министра обороны Германии Кунигунда фон Мольтке и майор германских военно-воздушных сил Эрик Мюллер. Их опекают важные чины из генерального штаба вооруженных сил Италии и нашего министерства обороны.
От волнения у Леха пересохло во рту. Интуиция подсказывала ему: такую новость трудно переоценить. Ему пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не подать вида, как все это его заинтересовало. Обыденным тоном поляк проговорил:
— Меня поселили в 319. Жена фон Мольтке и майор — случайно не мои соседи?
— Они живут напротив вас, в 316 и 317!
— О, вино и в самом деле прелестное! У вас отличный вкус! — льстиво перевел разговор на другую тему Лех.
Официант расцвел.
— Грациа, синьор! — с чувством произнес он.
Лех усмехнулся. Он изучил интересное свойство человеческой памяти: люди лучше всего запоминают то, что сказано последним. Официант забудет все его расспросы насчет Кунигунды фон Мольтке и майора Мюллера, зато в памяти надолго сохранится похвала его тонкому вкусу…
Войдя в свой номер, Кунигунда сразу же упала на диван. Мюллер включил кондиционер. В номере было жарковато.
— Ну, я пойду к себе, — пробормотал он.
Кунигунда нервно подергала нитку жемчуга.
— Подождите… Разве вы не хотите… выпить холодного апельсинового сока? Или чего-нибудь покрепче?
«Поистине, майор рожден под каким-то неизвестным созвездием, — раздраженно подумала она. — Его постоянно приходится подталкивать. Неужели он будет так же вести себя и в постели?»
— Я бы предпочел апельсиновый сок.
Кунигунда налила Мюллеру сока в высокий стакан, бросила туда два кубика льда, вложила пластмассовую трубочку.
Майор пил с удовольствием. Женщина сидела напротив, нервно сжимая и разжимая кулаки. Она чувствовала себя чрезвычайно неловко. Неужели этот солдафон не понимает, что от него требуется! Снимет наконец свой дурацкий пиджак и сожмет ее сильными руками так, что она задохнется от счастья.
А вместо этого Мюллер с равнодушным выражением лица сидел перед ней и тянул свой апельсиновый сок…
Не в силах больше ждать, Кунигунда подошла к Мюллеру и положила ему руки на плечи.
От неожиданности летчик едва не выронил стакан с соком. Поставив его на столик, он резко вскочил. Руки женщины по-прежнему лежали у него на плечах.
— Поцелуй меня, — томным голосом попросила Кунигунда и закрыла глаза.
Майор осторожно снял руки министерши со своих плеч.
— Я не понимаю вас, Кунигунда. — Голос его стал сухим и чуть-чуть враждебным. — Прошу, не совершайте подобных… — он замялся, но потом все-таки осмелился произнести точное слово: — глупостей.