Охота на канцлера
Шрифт:
— Извините, но я страшно хочу спать. Вы не возражаете, если я подремлю?
— Ну что ты! — снисходительно откликнулся шофер. — Я привык водить машину в тишине. Мой шеф не любит, когда в салоне болтают…
Веру разбудил грубый толчок в плечо. Открыв глаза, она поспешила снова зажмурить их, ослепленная ярким лучом ручного фонарика.
— А ну, вставай, дрянная потаскушка! — услышала она грубый голос.
Приглядевшись, Вера увидела широкоплечего мужчину в темном пальто. Его лицо казалось вырезанным стамеской и отесанным топором.
Пьер куда-то исчез. «Мерседес» стоял во дворе крестьянской усадьбы с оградой из толстых бревен высотой до трех метров.
Вера осмотрелась. Тяжелые ворота были заперты на огромный висячий замок. Она вздохнула.
— Иди… нечего тебе оглядываться, — подгонял ее мужчина.
Всякая попытка к бегству была бесполезной. Если бы ей и удалось выскользнуть из рук бандита, высокие стены остановили бы ее побег. Вера обреченно склонила голову и шагнула через высокий порог. Ей пришлось наклонить голову, чтобы не удариться о низкую притолоку.
Она оказалась в прихожей, заставленной вилами, граблями, косами и прочими крестьянскими орудиями.
— Пошевеливайся! — крикнул мужчина, подталкивая Веру сзади.
Циркачка толкнула следующую дверь и оказалась в просторной тускло освещенной комнате с высоким потолком. На стенах висели аляповатые литографии. В середине стоял дубовый стол, накрытый клеенкой, и три дубовых стула. Они, как видно, входили в обстановку комнаты еще с середины прошлого века. Картину довершали два горшка с пышной геранью на подоконнике перед забранными толстыми коваными решетками окнами.
Тусклая электрическая лампочка едва освещала помещение.
Мужчина скрестил руки на груди и отошел к двери. Вера присела на один из стульев. Через несколько секунд дверь хлопнула и в комнату быстро вошел… Франсуа Тюренн.
Вера вскочила, посмотрев на владельца «Монплезира» взглядом, полным презрения и ненависти.
Тюренн, ухмыльнувшись, подошел к ней и громко сказал:
— У меня мало времени, деточка! Короче говоря, тебе придется стать любовницей Вальмана. Как видишь, выхода нет. Мы тебя все-таки достали!
Схватив Веру за руку, он потащил ее за собой. Девушка почти не упиралась. Страшный смысл слов Тюренна дошел до ее сознания и парализовал все ее силы. «У меня действительно нет выхода, — обреченно подумала Вера. — Они просто сильнее меня!»
Но когда Тюренн втащил ее в маленькую комнатку с большой кроватью и дешевым зеркалом над умывальником, Вера изловчилась и укусила его за большой волосатый палец с обкуренным ногтем.
Тюренн взревел и закатил циркачке оплеуху, от которой она отлетела к стене, ударившись головой об угол.
Франсуа бросил взгляд на часы и кинулся на Веру, как разъяренный лев. Как видно, скоро в усадьбу должен был пожаловать Мишель Вальман. Тюренну требовалось «обработать» Веру так, чтобы визит Вальмана прошел успешно.
Франсуа уже сбил в кровь кулаки, но Вера из последних сил прошептала:
— Негодяй!
Тюренн неожиданно взял себя в руки.
— Если ты не ляжешь в постель с Вальманом, я просто убью тебя, — спокойно сказал он.
Когда Вальман вошел в комнату, он показался Вере еще более омерзительным, чем в их прошлую встречу. Она с трудом сумела скрыть брезгливость при виде этого полутрупа, алчно стремящегося удовлетворить свою плоть.
Пересилив себя, Вера подошла к банкиру и обняла его. Он потянулся слюнявыми губами к ее рту. Циркачка позволила Вальману поцеловать себя, хотя это и вызвало у нее ощущение прикосновения холодной мокрой жабы.
— Ты очень красива! — произнес банкир и начал раздеваться.
— Поцелуй меня еще раз! — попросила Вера.
Вальман ухмыльнулся. За свою долгую жизнь он не раз имел возможность наблюдать, как за деньги покупалась женская любовь. И на этот раз они продемонстрировали свою силу.
Он обнял Веру и впился в ее ярко-красные губы. Неожиданно Вера толкнула Вальмана прямо в зеркало, висевшее у него за спиной. Блестящее стекло разлетелось на тысячи осколков. Не давая Вальману опомниться, Наумова бросилась к кровати и оторвала от простыни большой лоскут. Подняв с пола осколок зеркала, она обмотала его материей. Приставив острый конец к горлу банкира, обожгла его взглядом, полным ненависти:
— Сейчас ты будешь делать то, что я тебе прикажу! Открой дверь!
Банкир попытался возразить, но Вера легонько провела осколком по птичьей шее Вальмана. По морщинистой коже банкира заструилась кровь.
— Шевелись!
Вальман послушно подошел к двери и открыл ее. Там стоял Тюренн. Увидев, что происходит, он бросился на Веру, но Вальман в панике закричал:
— Стой! Назад!
— Франсуа, если ты будешь дергаться, я убью его! — крикнула Вера.
— Делай все, что она прикажет! — прохрипел банкир. От панического страха за свою жизнь голос его осип.
— Открывай все двери и иди вперед! — приказала Наумова.
Тюренн нехотя повиновался. Он постоянно оглядывался и косил на Веру ненавидящим глазом. Когда осталось открыть последнюю дверь и перешагнуть через высокий порог, он неожиданно упал на пол и пополз к ногам Веры.
— Не смей! — остановил его отчаянный вопль банкира.
Вера успела отступить и сразу же чиркнула по шее Вальмана осколком. Воротничок белой манишки банкира стал мокрым от крови.
«Если я каждый раз стану надрезать ему шею, из этого тщедушного тела вытечет вся кровь, и Вальман умрет у меня на руках!» — подумала Вера. С угрозой в голосе она произнесла:
— Я же предупреждала тебя, Тюренн: без глупостей! Или ты хочешь, чтобы я прикончила Вальмана?
Франсуа Тюренн промычал что-то нечленораздельное и открыл дверь. Вера с банкиром оказались во дворе. Циркачка тут же подтащила Вальмана к стене и встала к ней спиной, решив обезопасить себя от ударов ножом или выстрелов сзади.