Охота на Князя Тьмы
Шрифт:
– Откушайте, барышня, ваше любимое! – улыбаясь до ушей Глаша придвинула ко мне тарелку с тем, к чему бы я и голодная не прикоснулась.
Гречневая каша. Фу. С детства ее терпеть не могу.
– Если честно, я не то, чтобы сильно…
– Не по нраву? – испугано вскинулась Инесса Ивановна.
– Вы ложечку токмо спробуйте, барышня, – взмолилась девушка. – Я ж старалася…
Черт, ну и как ей откажешь? Может, если задержу дыхание, получится проглотить?
Шумно выдохнув, я куснула содержимое ложки и удивленно охнула. Как же вкусно! Кажется, в жизни
За первой, пошла вторая, третья, четвертая. Аж за ушами трещит. И чем больше я ела, тем шире становилась улыбка на лицах обеих женщин.
Может я сильно голодная? Да не сказать чтобы очень.
– Это просто объедение! Как вы ее готовите?
– Дык на свежем сальце, Софья Алексевна. В горшочке, с грибочками, жареным лучком. Потомить ночку и с пылу с жару, родимую, прямо на стол.
Каждое блюдо Глаша презентовала так, что и у мертвеца бы слюнки потекли. Что уж говорить о моем, вполне себе живом и растущем организме?
Каша, блины, суп. Уплетая за обе щеки, я едва не била себя по рукам, чтобы не тянуться за добавкой. И только когда пришел черед ароматного чая, из душицы, зверобоя и мяты, смогла перевести дух.
Приятное разнообразие, учитывая, что мой обычный завтрак проходил куда как скромнее, и состоял из чашки растворимого кофе и куска пережаренного тоста.
В голове наконец-то прояснилось. Мысли выстроились в слаженную цепочку. Созрели важные вопросы. Да и у тетушки, раздобревшей от свежеиспечённых булок, появилось явное желание поболтать.
– Сонечка, как твое здоровьице? Не послать ли за Модестом Давидычем? – заботливо поинтересовалась она, и склонила голову к правому плечу.
Такая одинокая, хрупкая, но не сломленная. Мне хотелось ее утешить. Обнять. Убрать печаль из вопросительного взгляда. Но и врать я не могла.
Проглотив застрявший в горле кусок черничного пирога, я запила его чаем.
– Не нужно никого никуда посылать, Инесса Ивановна. Память не вернулась, но чувствую я себя намного лучше. Если вы не возражаете, я бы хотела задать вам несколько вопросов.
Тетушка – по-другому я ее почему-то уже не воспринимала – улыбнулась и кивнула.
– Да чего ж мне возражать? Спрашивай, коли надо.
Эх, если бы вы знали как сильно надо. Вопрос буквально жизни и смерти.
– Скажите, может вы знаете, кто-нибудь из ваших… наших общих знакомых желал Со… мне зла?
Зря я, наверное, вот так, без подготовки. Старушка, не ожидая подобного поворота, вдруг подавилась и закашлялась. Пришлось потянуться вперед и хлопнуть ее по узкой спине. Полегчало.
Глаша поднесла стакан воды, глотнув которую, Инесса Ивановна подняла на меня полный ужаса взгляд.
– Сонечка, милая моя деточка, да что ж это такое? С чего кому-то желать тебе зла?
Хороший вопрос.
– Я же не святая, Инесса Ивановна. Может кому не угодила? Дорогу перешла? Мне не угрожали? Может, записки, странные телефон… кхм… разговоры не слышали?
– Бог с тобой, милая. Скажешь тоже! – махнула рукой старушка. – Да добрее тебя в цельном
Слушая описание моего двойника, я все отчетливее понимала, что мы разнились как небо и земля. И списать эти отличия на амнезию будет ой как не просто.
– А что насчет моего жениха? Он же вон, целый граф. Молодой. Не бедный. Может я его отбила у кого? Ревнивые невесты к нам в дом, случайно, не приходили?
Лицо Инессы Ивановны вытянулось до невероятности.
– Сергей Данилович – честнейший человек. Он наш ближайший сосед и вырос на моих глазах. Да, миллионщик. При титуле. Ну дык, и ты у меня знатного роду. Слава богу, не бедствуешь. Будь у него невеста, неужто я б не знала и помолвке бы вашей способствовала?
– А как давно мы с ним знакомы?
– Почитай, всю жизнь, да не виделись долго. Он в столице бобылем долго крутился, при министерстве служил, а нонешней весной возвернулся, увидал тебя и прислал матушку, благословения просить. Тебе он по сердцу пришелся, так чего мне препоны чинить?
Любовь с первого – после длительного расставания – взгляда? Что-то не верю я в такие чудеса.
– А вчерашние гости, это родственники с его стороны?
– Не все. Лишь ее сиятельство Акулина Никитишна Бабишева-Бортникова, матушка Сергея Даниловича, да Ефим Ефимыч Бортников, ее нонешний муж.
– А остальные?
Тетушка задумалась и принялась загибать пальцы.
– Еще была Градислава Богдановна Соловицкая, крестная твоя. И мои давние приятельницы – Амалия Генриховна Режицкая и Наталья Андревна Задашная. Еще малюткой тебя на руках качали.
Мечтательно улыбнувшись, она наклонилась ко мне и погладила по предплечью.
– Полно тебе, Сонечка, о худом думать. Любят тебя все. И я, и Сергей Данилович, и соседи наши, и Глаша с Тишкой.
– Инесса Ивановна, еще один последний вопрос и я оставлю эту тему, клянусь! Скажите, пожалуйста, а в случае моей… смерти, кому перейдет все наследство?
Старушка резко побледнела и схватилась сердце.
– Глаша, настой мне пустырниковый неси! Не сдюжу я! – вездесущая Глаша прибежала с подносом, на котором стояла одна единственная рюмка с желтой жидкостью. Поставила ее перед тетушкой и не ушла, пока та не опрокинула ее в себя.
Резко выдохнув, Инесса Ивановна окинула меня укоризненным взглядом.
– Совсем не щадишь ты меня Сонечка.
– Тетушка, ну ответьте, пожалуйста, кому?
– Братцу твоему четвероюродному по батюшке, Ивану Микитичу Полозову. Об нем не спрашивай. Не ведаю ничего. Вродесь, с женой и детишками в столице живет. Не бедствует.