Охота на Князя Тьмы
Шрифт:
Первое правило криминалистики – ищи кому выгодно, а значит придется хорошенько потряси нового родственничка. Позже.
Пока я переваривала новую информацию, раздался стук.
Глаша ворвалась в гостиную с таким лицом, будто в доме начался пожар. Я даже принюхалась, вдруг и вправду где полыхнуло? Ее собранные на макушке косы растрепались. Щеки покраснели. А в глазах горел безумный огонь.
– Барыня, его сиятельство пожаловали. Принять просють.
– Сергей Данилович? – удивленно воскликнула Инесса Ивановна. – Тебе ж говорено было передать гостям, мы энти дни не принимаем. Сонечке нездоровится.
– Вот вам крест, барыня, – Глаша осенила себя крестным знамением. – Слово в слово казала. Графьям дюже волнительно было. Пообещались с визитами повременить.
– Да верю, верю, – махнула на нее старушка и тяжело вздохнула. – Чо уж теперича? Зови…
– Агась.
Жених… мало чем отличался от себя вчерашнего. Такой же красавец. При параде. Только пиджак вместо черного темно-зеленый надел. Тот оттенял его белые кудри и светло-карие глаза, выгодно подчеркивая ширину плеч и подтянутую фигуру.
Не входи он в мой список подозреваемых, любовалась бы и любовалась. А так… Интересно, для чего ему трость? Хромать, не хромал. Опираться не торопился. А может и не трость это вовсе? Не мешало бы проверить.
– Инесса Ивановна, Софья Алексевна, – он учтиво кивнул и выпрямился, как струна. – Вы прекрасны как день.
– Ваше сиятельство, – старушка тепло улыбнулась и протянула ему ручку для поцелуя. А за ней пришел и мой черед. И если тетушку он долго не мучил, меня из плена своей хватки выпускать не спешил. – Признаться, мы не ждали гостей. Софья все еще…
– Покорнейше прошу простить за столь ранний визит, Инесса Ивановна, но сердцу было неспокойно. Решился заглянуть. Так сказать, по-соседски. Узнать, как здоровье, не требуется ли помощь?
Какой учтивый. И язык подвешен, будь здоров. Политесы вон какие разводит. Даже тетушка покраснела. Только мне в эту заботу с трудом верилось. То ли чутье проснулось, о котором еще на первом курсе Глеб Севастьянович, наш преподаватель теории криминалистики, рассказывал? То ли я просто не выспалась и капризничаю?
Расслабься, Леденцова. Стрелять в тебя сейчас никто не собирается.
– Сергей Данилович, родной, – запричитала тетушка. – Да разве ж вам требуется позволение для визиту к невесте? Мы рады видеть вас в любом часе. Присаживайтесь, отзавтракайте с нами.
– Благодарю, но я не голоден.
Он продолжил стоять. Переминаться с ноги на ногу. Но не так, будто хотел в туалет, а словно было что сказать, но не решался. Или приглашения особого ждал? Кто их разберет?
Инесса Ивановна видимо тоже заметила странное поведение гостя.
– Как поживает ваша матушка, Сергей Данилович? Помнится, Акулина Никитишна на боли головные жаловалась. Все ли с ней хорошо?
– Вполне. Модест Давидович прописал ей солевые компрессы. Она их весьма хвалила… – глаза загорелись. Кажется, решился. – Инесса Ивановна, не смею настаивать, но не будете ли вы так любезны отпустить Софью Алексевну со мной на конную прогулку в Перемейский парк? На улице нас уже ждет моя новая пролетка с четвериком караковым шетлендской породы. Мне давеча приятель из столицы подарок передал. Все никак не испробую.
Старушка заметно напряглась и принялась заламывать руки.
– Я, право, не знаю. Дражайший Модест Давидыч строжайше велел…
И долго они собираются обсуждать меня, не обращаясь напрямую к адресату? Будто тумбочка тут стою, честное слово. Дело в возрасте, или девушки в этом веке изначально бесправные существа? Я на это не подписывалась…
– Инесса Ивановна, – я поднялась из-за стола и поправила подол задравшегося платья. – Я прекрасно себя чувствую. И была бы рада прокатиться вместе с графом. А Модесту Давидовичу мы ничего не скажем. Правда?
Я подмигнула ей и перевела взгляд на нахмурившегося жениха. Ну чего еще? Тихоня Сонечка никогда не влезала в чужие разговоры? Привыкай Сереженька. Иначе счастья нам с тобой вовек не видать.
Глава 3, Где не все что летает имеет крылья.
После жарко натопленного дома, декабрьский мороз на улице казался всего лишь освежающей прохладой.
Несмотря на согревающие меня соболиный полушубок и шапочку, Сергей настоял на том, чтобы накрыть мне ноги меховой накидкой. И уже через несколько минут нашей увлекательной поездки, я была ему за это безмерно благодарна.
Звенели бубенцы. Из-под копыт четверки лошадей поднималась снежная буря. А каждый поворот грозил вылетом в сугроб.
Легкая, четырёхколёсная коляска резво неслась по людной улице. Лихой кучер, не жалея сил, с криком «поберегись», расчищал дорогу от зазевавшихся пешеходов.
Где-то в отдалении гудели колокола. Ярко светило солнце. Небо не омрачало ни единой тучки. Солнечные зайчики скакали по крышам деревянных домов, заглядывали в окна и заставляли весело щурится.
В воздухе витало ощущение праздника, которое я списывала на собственное приподнятое настроение. Пока мы не выехали на главную площадь, которую Бабишев, не знаю за какие такие заслуги, назвал площадью «Трех Карманов».
По кругу были разложены костры. А рядом люд от мало до велика следил за жарившимися на вертелах тушами баранов, свиней и птицы. В лотках продавали бублики и калачи. Дети хвастали друг перед другом сахарными петушками и смотрели кукольное представление. Женщины примеряли шерстяные шарфы. Мужчины тянули канаты. И все это под дружный смех и песни.
На мой вопрос, что здесь происходит, Сергей сначала нахмурился. Потом, видимо, вспомнил о мой «болезни», расслабился и улыбнулся.
– Так к ярмарке новогодней готовятся, Софья Алексевна. Недолго, почитай, осталось.