Охота на компаньонов
Шрифт:
– И моя визитная карточка… – задумчиво повторил Натаниэль.
– Именно так.
– А почему, собственно говоря, отдел убийств занимается несчастным случаем? – спросил Натаниэль с простодушным видом. – Сидите без работы? Мертвый сезон?
– Да уж, хорошо сказано. Именно что мертвый сезон, – инспектор чуть скривил губы в подобии улыбки. – Разве я говорил о несчастном случае? Этот парень был уже мертв, когда попал в воду.
Розовски изумленно покачал головой, словно ничего подобного не ожидал услышать.
– Надо же… –
Инспектор помолчал немного, изучая выражение лица своего бывшего коллеги, потом ответил:
– Отравление. Яд из группы цианидов. Мнение твоего старого друга доктора Бен-Шломо.
– Привет ему передай, – Розовски улыбнулся. – Как у него дела, кстати говоря? Я слышал, собирается женить сына.
– Пытаешься увести разговор в сторону? – нахмурился инспектор Алон. – Напрасно.
– Никуда я не увожу разговор. Ты вспомнил доктора, я вспомнил… Так, говоришь, отравление цианидом? Интересно. А как он оказался в море?
– Как, как… – проворчал инспектор. – Откуда я знаю, как… Наверное, помогли. Те, с кем он до этого ужинал.
Розовски понимающе кивнул.
– И никто его не видел? – спросил он. – Я имею в виду – в компании. Тут написано, – он кивнул на газету, – что его нашли в районе набережной.
– В районе пляжа, – поправил инспектор. – Я уже говорил. Нашли его молодые ребята. Студенты. Всю ночь гуляли, пели песни. Под утро наткнулись на человека, лежавшего у самой кромки прибоя. Думаю, вынесло волной.
– И что за ребята? Что за компания?
– Ребята из Тель-Авивского университета… Слушай, я думаю, это не имеет значения. Для тебя, – сердито заявил Алон. – Короче: ты не знаешь, кто такой этот утопленник, так?
– Так. Не знаю, – ответил Розовски искренне. – Не знаю, кто он такой. А вы? Вы что-нибудь предполагаете?
– Думаю, тебя и это не касается, – повторил инспектор тем же тоном.
– И это верно. Но, возможно, я бы сумел помочь. Почему бы тебе не рассказать подробнее? – Розовски вернулся к столу, но садиться не стал, прошел к окну. – В конце концов, мы ведь коллеги, – сказал он.
– Бывшие, – задиристо напомнил инспектор. Он все еще стоял у двери, словно не решаясь выйти.
Розовски развел руками.
– В каком-то смысле мы и сейчас коллеги, – сказал он. – Даю слово рассказать тебе все, что смогу вспомнить об этом покойнике.
Инспектор Алон подозрительно посмотрел на своего бывшего начальника и друга.
– Так рассказывай, – наконец, сказал он. – Что же ты все крутишь?
Розовски, задумавшись, прошелся несколько раз по кабинету. Инспектор молча следил за ним. Подозрения в его взгляде не убавилось. Натаниэль тяжело вздохнул и покачал головой.
– Нет, – сказал он. – Сначала расскажи ты. Я должен знать то, что известно полиции. В конце концов, есть вещи, которые, возможно, не имеют отношения к этому делу, но могут повредить моим клиентам… – Натаниэль замолчал.
Детектив сел в свое кресло, выдвинул ящик стола. Здесь лежала почти опустошенная пачка «Тайма». Натаниэль выудил одну из двух оставшихся сигарет, медленно размял ее. Прикурил. Исподлобья посмотрел на инспектора, сказал с досадой:
– Черт с тобой, Ронен. Предположим, этот человек действительно был у меня.
– Когда?
– Позавчера.
Маркин, до этого старательно притворявшийся частью обстановки, открыл было рот, чтобы что-то сказать. Это движение Натаниэль уловил боковым зрением. Присутствие помощника, о котором он успел забыть, несказанно удивило Натаниэля. Ему почему-то казалось, что в кабинете, кроме него и инспектора Ронена никого не было. Он недовольно нахмурился.
– Алекс, – сказал он, – ты должен был с утра кое-что сделать. Или я ошибаюсь?
– Нет, но…
– Только не надо рассказывать, что ты уже все успел! – прикрикнул Розовски, не давая помощнику сказать ни слова. – Все равно, не поверю.
– Все, что можно было, – ответил Маркин чуть обиженно. – Я с шести на ногах.
– На колесах, – ворчливо поправил Розовски.
– Неважно. Всю информацию, которую можно было собрать о… – Маркин прикусил язык по предостерегающим взглядом шефа. – В общем, все сделал.
– В таком случае, возьми фотографию поздней любви нашего Дон-Жуана – он оставил их нам аж две штуки – и отправляйся, – приказал Розовски. – Дело Гринберга ждать не может. Человек платит деньги и вправе расчитывать на то, что мы добросовестно отнесемся к его поручению.
– О ч-черт… – простонал Маркин.
– Иди-иди, – нетерпеливо скомандовал Розовски, выкладывая на стол фотографию симпатичной молодой блондинки, пленившей сердце Моше Гринберга. – На обороте записан предполагаемый адрес. Вечером доложишь. Приедешь ко мне домой и доложишь. В восемь часов.
Алекс взял снимок, спрятал в бумажник.
– А… – начал было он, но Розовски тут же перебил его:
– У нас нет времени, Алекс, действуй.
Маркин обреченно махнул рукой и вышел. Когда дверь за ним закрылась, Натаниэль снова повернулся к инспектору.
– Можешь себе представить, с некоторых пор приходится работать еще и брачной конторой, – сказал он с извиняющейся улыбкой. – Черт-те что, чем только приходится заниматься частному сыщику в еврейской стране… На чем мы остановились?
– На том, что утопленник был у тебя позавчера, – подсказал Алон.
– Да, утопленник… – Натаниэль помолчал немного, внимательно разглядывая тлеющий кончик сигареты. – Ты прав, – сказал он. – Он приходил ко мне. Позавчера. В первый и последний раз.
– Так-так… – с усмешкой произнес инспектор. – Так-так… И как же это увязать с твоим утверждением, что человек этот тебе незнаком?