Охота на короля
Шрифт:
Примерно через полчаса скитаний по извилистым коридорам парочка выбралась на участок местности, где уже ставшая родной вязкая пакость доходила всего до щиколоток, а сверху, из маленькой точки открытого люка, струился тоненький лучик света.
– Скоро на месте будем, – произнес вампир, имевший явно собственное представление о «сейчас» и «скоро».
– Час назад обещал…
– Заткнись, – без злобы в голосе проворчал вдруг зашмыгавший носом вампир. – Нам хрупса обходить пришлось. Это, знаешь ли, дело нелегкое, он в стоках как у себя дома: все чует, все знает; а я от вони этой уже почти совсем нюх потерял!
Неизвестно,
«Сразу видно, дело рук современников!» – почему-то обрадовался Палион и вопросительно посмотрел на провожатого, который наверняка знал, как обойти появившуюся на пути преграду.
– Чо зыркаешь?! Вот мы и пришли, – огрызнулся Кор, снова ставший угрюмым и брюзжащим.
– Может, ты в летучую мышь обратишься и сквозь прутья и перелетишь, да вот только мне такого не дано. Что делать-то будем? – спросил Палион, улучивший момент, чтобы вылить липкую слизь из сапог.
– Не боись, пройдешь, только ты мне вначале одну вешчь обещать должен.
– Не сорить, на пол не плевать, священные грибки не есть и нехорошие слова не произносить, – рассмеялся Лачек при виде насупившейся рожи вампира.
– Это как раз пожалуйста, сколько угодно… а поклясться ты мне в другом должен, эту дорогу тут же забыть, как только мы во дворце королевском окажемся, – заявил Кор необычайно серьезно и даже с пафосом.
– С чего это вдруг? Сокровища несметные, что ль, припрятал?
– Если бы, – тяжело вздохнул Кор, видимо, вспомнив о дукабесских тайниках, до которых еще лет пять было не добраться. – Это вход в пристанище столичных вампиров. Они необычайно мнительны и злопамятны, если узнают, что человека к ним привел, жди беды, а уж если нас с тобой обнаружат, то как пить дать на месте прикончат.
– А что же ты меня сюда завел? – спросил Палион, почувствовавший серьезность момента. – Другого пути во дворец нет, что ли? Ни в жизнь не поверю, что коллекторы ко дворцу не подходят!
– Почему не подходят, подходят, да только охраняются уж больно сильно. Они там… – Кор затыкал пальцем в грязный потолок, – …дворцовая стража, то есть не совсем дураки и дело свое знают… не пройти. А где стражи да ловушек нет, там хрупсы. Вот и выходит, что самый безопасный путь через убежище идет, я тя специально самой трудной дорогой повел, где столичные снобы не ходят, одежонку, видишь ли, замарать боятся. Если тихо пойдем да шуметь излишне не будем, то все обойдется…
– А если нет?! – насторожился Палион.
– Тогда драпать очень быстро придется: сначала досюда, а там ближе к хрупсам держаться будем. Чистоплюи столичные этих тварей очень боятся, так что не подойдут.
– Странно как, – удивился Палион. – А что же твои собратья убежище в таком опасном месте устроили?
– Почему опасном? Никакое оно не опасное, если куда не надо нос не совать, – пожал плечами Кор. – К тому же у столичных
– Ладно, веди! Надеюсь, у твоих соплеменников нюх тоже вонью отбит, нас не почувствуют, – устал слушать не относящуюся к делу болтовню и мерзнуть в сыром, каменном мешке Палион. – Даю я тебе слово, даю, а если не веришь, кровью расписаться могу… прям на лбу твоем!
– Ага, очень ценная вещь, жижа твоего тела… – презрительно хмыкнул вампир, – …лет десять всякую гадость жрал… да на тебя теперь мой собрат даже в голодный год не позарится!
Вампир тоже был нелестного мнения о пище, которую Лачеку приходилось принимать до прилета на Шатуру. Консерванты, пищевые добавки и биосмеси, конечно, содержали все необходимые для жизнедеятельности человека компоненты, но в то же время включали в себя множество веществ, засоряющих организм шлаками. Есть из мусорного бачка способен далеко не каждый бродяга.
Кор поворчал-поворчал, но, поскольку сам не смог придумать клятвы более верной, решил просто поверить на слово, тем более что Вебалс уже поручился за своего компаньона. Не говоря ни слова, вампир вдруг подпрыгнул до самого потолка и на лету зацепился когтями за крюк, который на самом деле оказался рычагом. Проржавевшая решетка заскрипела и стала медленно подниматься вверх, открывая тайный проход в логово столичных вампиров.
Мерун был страшен в гневе, и недаром Наставник Ордена снискал славу чудовища, беспощадного к врагам и ротозеям. Трое упустивших Вебалса стрелков благородного происхождения стояли навытяжку и потупили взор, терпеливо выслушивая оскорбления от своего командира. Несвоевременный выстрел одновременно из трех арбалетов не только не привел к желаемому результату, но и позволил колдуну снова уйти. К тому же из левого плеча самого Жанора до сих пор торчал обломок арбалетного болта, но, похоже, Мерун не обращал на такие несущественные мелочи внимания. Он бесновался, как некормленый тигр, и жаждал крови, притом не важно чьей.
Марвет задержался, оказывая помощь раненому Паклю, и поэтому успел лишь к концу представления, даваемому на задворках гостиницы, там, где посреди небольшого парка собралась группа рыцарей Ордена и крепко связанный вампир, отрешенно взиравший на происходившее рядом буйство. Кровь уже не струилась по голове Лукабы, а засохла, образовав отвратительную с виду багрово-коричневую лепешку. Процесс регенерации оскальпированной девицы шел медленно, но неумолимо: под потрескавшейся кровяной коркой образовывался новый кожный покров, но до роста волос было еще далеко.
Хоть Мерун кричал и грозил, но не распускал рук, как это привыкли делать армейские командиры. Марвет отметил это как плюс, а вот виновники поражения предпочли бы получить по паре затрещин и оплеух, вместо тех обещаний, что щедро раздавал разъяренный Наставник. Они-то знали его дольше и не тешили себя иллюзиями, что командир покричит-покричит, отойдет да забудет. Мерун всегда держал свое слово и принципиально наказывал тех, кто был повинен в срыве его планов. Наконец-то праведный гнев командира утих, он обернулся и заметил терпеливо ожидавшего за его спиной окончания бури Марвета.