Охота на Лань. История одной одержимости
Шрифт:
Я надеюсь, что совсем скоро! Послушай, сестренка, что я скажу тебе: не знаю никого, кто бы больше подходил тебе в мужья, чем Рауль Торнабуони! Он красив, умен, обаятелен, и в нем я вижу брата, так близок он мне стал всего за несколько дней. Я уверен, он не обидит тебя никогда, благородство кипит в его крови. В его взгляде я вижу мечтателя, который привык осуществлять свои проекты. Ты не представляешь, чего добился он в свои двадцать лет: под его руководством целый флот, семья Торнабуони ведет торговлю с дальними землями, полными странных верований и историй. Он показывал мне вещи, привезенные из разных странствий, рассказывал про культуры столь далекие, загадочные, что с трудом верится в их существование… его можно слушать бесконечно! Я жадно ловлю каждое его слово и мечтаю когда-нибудь
Иногда он здесь, говорит со мной, смеется, а я чувствую, что его мысли на корабле, можешь ли поверить? Я говорю ему, что лучшей спутницы, чем ты, ему не найти. Ты умна, легка на подъем, можешь защитить себя. Но он отшучивается тем, что жены обычно ждут моряков в портах.
И все же… я понимаю его. Он окружен женским обществом: в их семье одни сестры и кузины, и все, как клуши, глупы. Торнабуони выдают их по очереди замуж, они толстеют и рожают детей каждый год. Рауль говорит, через пару месяцев приедет его кузина Катарина, которая, он уверен, мне понравится. В чем я сильно сомневаюсь: если она такая же, как остальные, я могу понять, почему Рауль проводит в море большую часть времени.
Отец его строг и сух, но они приняли меня довольно тепло. Мне вручили столько подарков для тебя, что не знаю, как увезу все. Они рады создать предприятие с нашей семьей, но они и вполовину не представляют себе, что за сокровище получат.
Целую тебя крепко и обнимаю, жизнь моя. Завтра Рауль обещал взять меня на корабль, мне не спится от предвкушения. Время здесь пролетает так быстро, если бы не тоска по тебе, я бы совсем не заметил, как проходят дни. Напиши мне про карнавал. Когда ты получишь это письмо, он, должно быть, уже закончится.
Валентин».
Джованна отложила письмо Валентина в сторону. После него пришло еще два, брат писал о ее женихе с таким искренним восхищением, что она вдруг испугалась, что Валентин не вернется, что Рауль Торнабуони украдет у нее брата, увезет в очередное свое приключение. Каждое упоминание о нем разжигало все большую неприязнь к суженому. Джованна сама не могла понять, почему ее не радует, что Валентину понравился ее нареченный. Наверно, в глубине души она надеялась, что Рауль разочарует его, помолвка не будет доведена до конца, и Джованне не нужно будет расставаться с семьей и Флоренцией. Генуя, соленый воздух, море – любое упоминание о городе, в котором ей предстояло жить, будило раздражение. А еще…
Еще был Пико делла Мирандола. Нет, она не влюблена в него, Джованна прекрасно понимала, что любить незнакомца, по сути лишь образ – глупо, довольно слышала она насмешек от Лоренцо о юных девах, вздыхающих по брату и ищущих с ним встречи. Но Пико ее заинтриговал. Он прислал ей свои статьи, интересные книги… Он словно ждал от нее ответа, хотел поговорить. И Джованна однажды, с разрешения отца, написала ему. Спросила про непонятные места в одном трактате. И получила ответ так скоро, что сама удивилась: чтобы написать такое подробное объяснение, Пико пришлось потратить не один час. И ей было приятно его внимание. Он один, помимо ее семьи, воспринимал Джованну не только как красавицу. Медичи, в конце концов, использовали ее лишь как натурщицу для картин и украшение балов. И только Пико по-настоящему говорил с ней. Говорил о философии, о религии, о науках. Без снисходительного тона, а как с равной. И это не могло ей не нравиться. Пока она читала его объяснения, сердце так и подскакивало от счастья: он правильно истолковал ее не очень решительные вопросы, ведь она не знала, воспримет ли он всерьез ее письмо.
Но, похоже, Валентин очарован Торнабуони, и Джованне придется забыть о Флоренции, покинуть семью, начать жизнь на чужбине. Какой будет эта жизнь? Уж точно не такой, как дома.
Сегодня Лоренцо фехтовал с ней в паре, а Марко заменял Валентина в паре с Джакомо. Сможет ли она продолжать тренировки, будучи замужем? Что-то подсказывало ей, что нет. В семье, где все женщины занимались только воспитанием детей и сплетнями, она задохнется и погибнет. Валентин не видел этого, а Джованна читала между строк: Рауль запрет ее в доме, заставит рожать детей каждый год, а сам будет путешествовать и наслаждаться жизнью. Зачем дали ей столько воздуха и воли, столько знаний и умений, если она превратится в матрону, в еще одну клушу, как говорит Валентин? Даже брат потеряет к ней привязанность, потому что она окажется ограничена домом, а перед ним распахнется весь мир.
Как смириться с этим, Джованна не знала. Поэтому вся ее пылкость и ярость выливались на голову Лоренцо, она билась на тренировках так, будто и в самом деле защищала свое право быть свободной. Но потом занятие заканчивалось, и вынужденное оцепенение захватывало ее душу. Она словно заковывала себя в панцирь заранее, приучала себя к смирению. Яркое пламя ее души привыкало гореть послушно и ровно в границах домашнего очага.
Карнавал начался с самого утра. На площадях расставляли палатки со съестным и выпивкой. Сколачивали помосты для выступлений, белые флаги с красной лилией развевались повсюду на ветру. В городе было оживленно и шумно. И чем ближе шло дело к вечеру, тем больше ряженых выходило на улицы города, закрывая лица масками. Сегодня все дозволено. Сегодня не поймешь, где господин, а где слуга. Сегодня те, кто скрывается под масками добропорядочности, показывают свое истинное лицо сладострастия, похоти и обжорства. Сегодня день пошлых песен, танцев, абсолютно бесконтрольного прелюбодеяния.
Джованна, Лоренцо и Джакомо вышли в масках, свои длинные косы девушка спрятала под плащ. Возле дворца Сеньории [5] они должны были встретиться с Марко, чтобы вчетвером повеселиться на более официальной части карнавала и увидеть шествие.
Привычный город преобразился. Маски были повсюду, украшенные позолотой и страусовыми перьями, толпа пестрила яркими и нарядными одеждами. Повсюду хохот и грохот, музыка, песни и вопли. Смех, словно вышедший из берегов Арно, затоплял город.
5
Ныне Палаццо Веккьо (примеч. автора).
– Радуйтесь, жители Флоренции!
Джованна повернула голову на громогласный вопль. Навстречу им двигалась телега с группой людей в костюмах скелетов. Они плясали, дразнились и делали неприличные жесты, а толпа, расступаясь, смеялась. Говоривший скелет стоял на возвышении здесь же, на телеге, и держал поднятым зажженный факел.
– Радуйтесь! Веселитесь! Посмотрите на нас: мы мертвы и обглоданы червями, но мы были такими, как вы! А вы станете такими, как мы! Сейчас мы мертвы, но скоро мы увидим вас мертвыми! Ахахаха! Так что помните, любезные: пока черви не растащили вас по кусочкам! Счастья хочешь? Счастлив будь нынче! Завтра – неизвестно!!! Грешите, дети мои! Грешите сегодня! А завтра замолите свои грехи!
Их встречали смехом, аплодисментами. Скелеты исполняли танец, делали вид, что совокупляются в разных позах, что вызывало новый взрыв веселья.
Джованна почувствовала, как Лоренцо крепко взял ее за руку.
– Пойдем скорее!
Она охотно последовала за ним.
Но куда бы они ни пошли, везде было веселье, суета, обжорство, песни, хохот, грохот барабанов и похоть. Флоренция сбросила оковы благонравия, выплескивала на улицы все, что сдерживала до сих пор. Уже завтра все будут снова достопочтенными и набожными. Карнавал был похож на вскрытие гнойного нарыва, очищение для дальнейшего закрытия и исцеления раны.