Охота на мачо
Шрифт:
– Всем на пол! Лицом вниз! – скомандовал майор.
Выстрелил снайпер, о чем Гурова известил звук падающего тела на втором этаже строения. Со звоном разлетелось окно, и в проеме возникло грозное дуло «АКМа». Один из обитателей дачи проворно выдернул из-за пояса автоматический пистолет Стечкина, вскинул его и выстрелил. Пуля обожгла Миндыбаеву плечо. Майор припал на одно колено и инстинктивно вдавил курок своего пистолета. Однако выстрел прошел в молоко.
Гуров метнулся вперед, и его не раз проверенный в боевых условиях «штайр» дважды натужно кашлянул. Одна пуля пробила вооруженному противнику грудь, вторая безжалостно
– Не стреляйте! Черт возьми! Не стреляйте же!
Это кричал славянин. Благоразумие подсказало ему выбросить белый флаг и не вступать в конфликт с представителями законной власти, на стороне которых было явное преимущество. К тому же преступник всегда чувствует, когда группа захвата настроена крайне решительно и у них есть прямое распоряжение вести огонь на поражение. Тут уж не до встречных контрмер.
Однако, как выяснилось, такие мысли посетили только его. Соратник-узбек мыслил иными критериями. Как только пальба стихла, уроженец Самарканда вынырнул из-за перевернутого стола и вскинул руку с зажатым в ней «глоком». Прицел был наведен на соотечественника за окном дачи.
– Нет! – крикнул славянин. – Какого ты?..
Два выстрела слились в один. Выпущенная преступником пуля достигла-таки цели, но лишь ударила в прикрытый бронежилетом торс бойца. Тот покачнулся, но не потерял равновесия. А вот Гуров в свою очередь, не раздумывая, пустил пулю из своего «штайра» в висок неприятеля. Узбек обвис на перевернутом столе, заливая кровью съехавшую набок белоснежную скатерть.
– Не стреляйте! – снова взмолился славянин. – У меня нет оружия. Честное слово!
Из-за спины Гурова выскочили два бойца и заняли оборонительные позиции в помещении, держа стол под прицелом автоматов. По крыльцу уже поднималась оставшаяся часть группы захвата. Миндыбаев перехватил оружие в левую руку и, слегка пошатываясь, принял вертикальное положение.
– Поднимайся! – приказал он невидимому оппоненту. – Руки держать на затылке. Одно неверное движение, и…
– Я понял, понял.
Он уже поднимался. Как и было приказано, руки покорно сложились на затылке. Гуров по глазам видел, что сопротивления этот человек оказывать не станет. Но у Миндыбаева славянин по-прежнему не вызывал доверия.
– Выйти на центр комнаты! – Казалось, майор не замечает того, как его собственный правый рукав стремительно окрашивается в ярко-алый цвет. Он кивнул одному из автоматчиков: – Обыщите его!
Тот двинулся выполнять приказ старшего. На лестнице, уходящей в недра второго этажа дачи, обозначилась стройная фигура майора Анчуткиной. В руках у нее тоже было оружие.
– Наверху три женщины, товарищ полковник, – обратилась она к Гурову. – Они сейчас в безопасности. Преступник был ликвидирован снайперским выстрелом в голову. Мне даже не пришлось ничего предпринимать.
– Ну и прекрасно. – Гуров окинул внимательным
– Все в порядке.
– Отрадно слышать. Спустите к нам женщин.
Анчуткина развернулась и зашагала вверх по лестнице. Никакой вялости, никакой сонливости. Полная сосредоточенность и мобилизация внутренних резервов. Боец в камуфляжной форме уже проворно обшманал славянина и, не найдя при нем никакого оружия, известил:
– Чист!
– Разумеется, чист. – Единственный захваченный живым преступник облегченно перевел дух. – Я же не бандит какой-нибудь. Я – бизнесмен…
– Бизнесмен? – перебил его Гуров. – Очень интересно. Интересно, каким же это образом бизнесмен попал на ровном месте, да мордой об асфальт. Документы у вас при себе имеются, гражданин хороший?
– Да, конечно. – Человек со шрамом выудил из кармана паспорт в плотной кожаной обложке и протянул его полковнику. Но прежде чем Гуров раскрыл предъявленный документ, он добавил: – Моя фамилия Юданов. Роман Карпович Юданов. Уже четыре месяца являюсь гражданином Узбекистана. И прописан здесь же, в Самарканде.
Осмотрев паспорт задержанного, Гуров не нашел в нем ни единого расхождения с тем, что только что в устной форме поведал Юданов. В графах «Семейное положение» и «Дети» у него не значилось ничего. Полковник не вернул ему документы, а вытянул руку назад и передал их Миндыбаеву.
– А где проживали до этого, Роман Карпович? – спросил он стоящего перед ним человека.
Оперативники Миндыбаева уже опустили оружие, и четверо из них, повинуясь приказу своего непосредственного шефа, покинули внутреннюю территорию дачи. С Гуровым остался только сам майор и один боец, который разорвал на Миндыбаеве его собственную рубашку и наложил на плечо раненому импровизированную повязку. Сверху на голое тело майор набросил любезно предоставленную ему камуфляжную куртку. Лицо Миндыбаева было бледным, но это не мешало ему сохранять присутствие духа и не менее пристально, чем Гуров, наблюдать за персоной Романа Юданова.
– В Москве.
– Значит, мы земляки, – ухмыльнулся полковник. – Я представляю столичное Главное управление уголовного розыска. Полковник Гуров. И почему-то, уважаемый Роман Карпович, сдается мне, что в Самарканд меня привел именно тот бизнес, которым вы занимаетесь. Не хотите рассказать, что приносит вам доходы?
Юданов замешкался. Им овладели колебания, но, к чести самаркандского бизнесмена, надо отметить, что справился он с ними достаточно быстро. Открыто и вызывающе взглянул в глаза Гурову.
– Я решаю вопросы трудоустройства за рубежом, – прозвучал ответ. – Проще говоря, выступаю посредником между российскими девушками, мечтающими найти достойную работу за границей, и крупной зарубежной корпорацией, оказывающей услуги состоятельным лицам в сфере досуга.
– Красиво. – Гуров прищелкнул языком. – Звучит очень красиво. Даже мне, как видите, понравилось. Жаль, что на деле, Роман Карпович, все выглядит несколько иначе. С криминальным душком, так сказать…
– С каким криминальным душком? – Юданов попытался изобразить неподдельное возмущение. – Если где-то и делается что-то незаконное, товарищ полковник, то я лично к этому не имею никакого отношения. Цепочка-то большая…