Охота на миллиардера
Шрифт:
За моей спиной стоит Полянский. Я не слышала, когда он пришел. Он сосредоточен и собран, разглядывает меня в отражении зеркала, между бровей залегла привычная складка. Я молчу, тяжело дыша, словно после многокилометрового кросса. Мне кажется, так долго друг на друга мы не смотрели никогда в жизни.
Я не огрызаюсь и не спорю, не пытаюсь сбежать или как-то обозвать его. Даже двигаться не хочу. Устала и очень-очень испугалась. А олигарх единственный, кому оказалось не все равно, что со мной сделают два богатых извращенца.
Эта мысль странным образом греет мою душу.
Еще
Пришел ко мне, потому что захотел быть со мной. Пусть только сегодня, пусть на пару часов, но именно со мной. Разве не об этом мечтают девяносто процентов женщин, смотрящих на этого высокого, красивого мужчину? Так странно. Гордая и независимая Вера Образцова безумно радуется ненавистному Полянскому. Как же просто я сдаюсь ему на милость. Слабачка…
— Я решила, что ты очень занят, — не узнаю свой голос. Говорю нежно, совсем не так, как обычно беседую с ним.
— Я разобрался с делами, — все так же жестко и непреклонно, отделяя каждое слово.
А мне нравится, даже губы пересыхают. Я слабая девушка, а он сильный мужчина. По спине ползут мурашки.
— Прошло всего пятнадцать минут.
Мне горячо и уже сладко. Для нас двоих здесь слишком мало воздуха. Он ведь тоже это чувствует? Иначе зачем приехал?
— Дела были незначительными, — ухмыляется Полянский.
А я только сейчас понимаю, насколько я живая рядом с ним. Полянский разжигает во мне столько жизни, что в пору расправить руки и взлететь, словно птица. Богатый, наглый, сильный, властный, он не подчиняется мне и никогда не будет подчиняться. Не уступит, не станет бегать и не прогнется. Но разве этого мне хочется на самом деле?
Он делает шаг, и теперь мне некуда бежать. Да я и не хочу. Раковина давит мне на живот, спиной я чувствую твердую мужскую грудь. Он стягивает майку через голову, бросает на пол и остается голым по пояс. В зеркале успеваю пробежаться взглядом по внушительным плечам, мощной груди, мускулистому животу, отметив красоту темных пятнышек сосков. Небольшая поросль волос и испарина. Непроизвольно облизываюсь, от всего увиденного.
Я тоже хочу быть голой для него. Он кладет руку на мою шею, эротично проводит пальцем по моим губам. Я вижу это в отражении, мы оба видим. Олигарх сжимает мое горло, массирует, а затем наклоняется и жадно целует ухо, кусает мочку, царапает трехдневной щетиной.
Закатываю глаза от удовольствия. Отпускает шею, спускается ниже, бесцеремонно теребит грудь, сжимая ее через майку, впечатывает в свое тело так, что я не могу ни спрятаться, ни скрыться. Полянский слишком сильный, чтобы у меня появился хоть шанс сопротивляться ему. Он разворачивает меня к себе лицом, наши глаза встречаются. Планета останавливается. Он медлит несколько секунд, а затем глубоко и жарко целует в губы.
Я, шокированная этим, щедро целую его в ответ. Наши языки переплетаются, все тело ноет от желания. Олигарх не отпускает мою грудь, сильно тянет за соски и, тяжело дыша, принимается расстегивать мои шорты, бесцеремонно стягивая их вниз. И я позволяю. Сегодня он мой герой, сейчас он заслужил свой трофей. И я жажду отдаться победителю.
Он подсаживает меня на раковину. А я задыхаюсь, замечая, что брюк, как и боксеров на нем уже нет. Впервые вижу его шикарный член так близко. Он прекрасен, идеален, красив и огромен, как же иначе? Разве у такого мужчины могло быть по-другому? Хочется заскулить от нетерпения, когда красивая, крупная, блестящая головка настойчиво трется о мой вход, но, дразнясь, никак не скользнет внутрь. И я готова умолять Полянского, чтобы он как можно быстрее проник в меня. А он лишь давит, остро глядя мне в глаза, заставляя ерзать от желания.
Да, я дошла до кондиции, я хочу испытать этот дикий экстаз еще раз, ведь так мощно меня в жизни брал только один мужчина. Полянский надавливает и скользит внутрь, а я вскрикиваю, когда он растягивает меня, достигая ощущения невероятной наполненности. Моментально становится хорошо. И вот я уже сама обнимаю его за шею, притягиваю к себе. Он держит мои ноги, двигаясь быстро и ритмично, так как ему нравится.
— Шшш, путана, потише, — надменно усмехается, властно закрывает рукой рот, при этом то ли царапает, то ли целует шею.
Он так близко. Лицом к лицу. Губы больше не трогает, но наше дыхание туго переплетается, дополняя друг друга. Он двигается все резче и от этого только слаще.
— Нравится? — эгоистично желает он услышать то, что и так очевидно.
— Да! — хнычу я, сдаваясь олигарху без боя. — Да! — бесстыдно повторяюсь.
Мы прижимаемся друг другу, неистово соединяясь и я, забыв обо всем, заключаю его в свои тугие объятья. И если так я должна умереть, то пусть я лучше умру, чем останусь хоть на секунду без этого немыслимого, жаркого и очень грязного удовольствия.
Глава 26
Секс без отношений — это, как ходить по тонкому льду. С одной стороны, оба партнера понимают, что выпустили пар. Но с другой, когда твое отношение к жизни далеко от легкомысленного… Возникает неловкая пауза. Ну не могу я так спокойно к этому относиться. Принять то, что мы с Полянским в очередной раз просто перепихнулись, очень сложно. Рассматриваю плитку, пол и стены. Только бы не дать взглянуть себе в глаза и не пустить его в свои мысли.
Соберись, Вера Образцова, нечего особенного не произошло. Тебе хорошо, ему хорошо, разве это не прекрасно? Да, этот раз очень отличался от предыдущего. Он поцеловал меня в губы, он смотрел мне в глаза и даже, казалось, следил за моим удовольствием. Но, возможно, это лишь мое восприятие, а Полянский думает иначе. Почему я вообще размышляю о том, что думает Полянский? Какая разница, он ведь мерзкий тип.
Надо проще относиться к телесным утехам. Полянский умен, интересен, хитер, властен и полигамен, как грациозный лев, царящий в своем прайде. В период половой активности, распаленный страстью лев придаётся страсти каждые пятнадцать минут с любой, попавшейся под руку самкой.