Охота на миллиардера
Шрифт:
— У меня к тебе дело государственной важности, — еще один зевок.
— Это еще что значит?
— Кормить меня надо, блудница, прислуги-то здесь нет, холодильник битком.
— Еда? Руслан Владимирович, да ты же раз десять у Акиншиных поужинал.
— Я потратил энергию, — смотрит, очень нехорошо улыбаясь и всем своим видом давая понять, что снова поимел меня.
— Ладно, пошла искать еду, — почему-то слушаюсь.
Он возвращается к работе.
— И побыстрее, несносная женщина. Надо же, еще смеет спорить со мной.
Глава 27
Накормить
Неоднократно замечаю, что он подолгу смотрит на меня с неутолимым желанием, даже дыхание перехватывает. В такие мгновенья я волнуюсь и чувствую себя очень неуютно. Не скажу, что мне не нравится его внимание, просто это странно контрастирует с нашими предыдущими отношениями.
Около полуночи у олигарха звонит телефон. Он спокойно поднимает трубку и даже не пытается скрыть, кто конкретно ему звонит. Хотя, что ему скрывать? У нас же с ним нет отношений.
— Да, Дарья, — пауза, — нет, я буду в «Гуте» ночевать. Тебя отвезли? Хорошо.
Дальше она о чем-то спрашивает. Олигарх даже бровью не ведет. Вот бестия! Вместо этого он улыбается, будто речь идет о котировках валют.
— Я буду занят до утра.
Очевидно же, что в «Гуте» он с другой женщиной. Но олигарху плевать, что подумают окружающие, на реакцию Дарьи, как и на мою реакцию на Дарью.
Почему-то мне не нравится, что Полянский сообщает одной женщине, с которой спит регулярно, что сегодня планирует спать с другой. Пусть и не прямо, но понятно ведь и без слов. Мне кажется, что ни одна, ни вторая женщины для него не имеют особого значения. И если какая-то выскажет недовольство, тут же будет отправлена в отставку. А может, я все это придумываю и так мне намного легче. Ведь Дарья с ним постоянно, чем-то ему нравится. Вдруг она и есть — та самая! Не думаю, что Дарья любит его. Судя по ее равнодушной реакции на меня, для нее главное, чтобы не отжали ее теплое местечко возле Полянского. Хотя, возможно, я только хочу видеть Дарью такой меркантильной, а на самом деле у нее есть чувства к нему, просто она их умело скрывает. В любом случае, завтра мы разъедемся по домам, и Полянский забудет, как меня звали.
А еще Полянскому абсолютно фиолетово на чувства Виктора. Виктор его подчиненный. И большой босс спокойно дерет его девушку, которая настолько запуталась в своих ощущениях, что уже не понимает, что хорошо, а что плохо. Олигарх подобрал Виктору новую женщину. Подобная рокировка выгодна для бизнеса, а значит, можно идти по трупам. А может быть Руслан Владимирович просто не желает видеть рядом со мной другого мужчину и придумал всю эту выгодную бизнес-акцию? Смеюсь собственной догадке. Никогда в жизни не поверю в ревность Полянского.
Все это настолько противоречит моим представлениям о нормальных отношениях, что я отворачиваюсь и ухожу на кухню. Несмотря на моё недоумение и кашу в голове, параллельно я наслаждаюсь тем, как красиво вокруг. Такой шикарный интерьер я видела только в сериалах.
Утром следующего дня, я просыпаюсь с непривычным ощущением: в кровати тепло и тесно. Мне кажется, довольно необычным присутствие мужчины в моей постели. Полянский небрежно подгребает меня под себя, но в этом нет ничего романтичного. Скорее всего олигарх воспринимает меня, как большую подушку, которую удобно жмякать во сне. Ни в симпатию, ни тем более в привязанность или глубокий интерес к своей персоне, я не верю.
Едва открыв глаза, Полянский требует завтрак. Я долго кручусь на кухне, а он усаживается за большой стол, снова достает MacBook и открывает отсканированные школьные фото. Кажется, ему нравится ностальгировать. Рассматривая старые фото, он много улыбается и выглядит моложе, а еще как-то добрее, что ли. Я непроизвольно улыбаюсь ему в ответ.
— Это Сергей Темноухий. Он был капитаном школьной футбольной команды, — смеюсь, — ну и фамилия.
— Его застукали с другим парнем, — грязно ухмыляется Полянский.
— Да ну, олигарх, не выдумывай, — расставляю тарелки, наливаю кофе, — раньше такого не было, что ты сочиняешь?
— Точно тебе говорю, в раздевалке, после игры, они целовались.
Обхожу стол, выдвигаю для себя стул, разворачиваю MacBook, чтобы удобнее было разглядывать фотографии. Наши плечи соприкасаются, головы совсем близко.
— Он качком был и забиякой, за ним младшие ходили и выполняли все его приказы. Не может быть такого.
— Наивная ты, Образцова. Я сам лично видел, как он у парня постарше…
— Бог ты мой, Полянский, прекрати! — толкаю его в плечо, будто старого приятеля.
— Меня Русланом зовут, — осматривает меня сверху донизу.
Мы и так сидим слишком близко, а когда он разворачивается, расстояние между нами сокращается до минимума. Его запах и тепло тела волнуют меня.
— Очень приятно, — шепчу, чувствуя огонь ползущего по телу возбуждения.
Здравый смысл уходит, не прощаясь. Остаются сплошные инстинкты, которые рядом с Полянским всегда обостряются.
— Я знаю, что приятно, — произносит он с насмешкой. Отворачиваюсь, смущаясь, а он продолжает смотреть на меня. Кожей чувствую.
Мы так и сидим, голова к голове. Громко смеемся, вспоминая школу, и еще одного очень дрянного ученика. Как бы невзначай, Полянский кладет мне руку на плечо, затем ниже, начиная ласкать мою грудь.
Смех тут же стихает. Безвольное тело предает в третий раз. Меня моментально ведет, будто от шампанского. Не понимаю, как это вышло, но вот уже моя рука лежит на коленях олигарха, и я массирую его через шорты.
Полянский не безучастен. Он кладет руку мне между бедер. Сердцебиение учащается, и вот уже я сама, будто в грязном кино для взрослых, стягиваю с себя шорты и трусики. И, забыв обо всем, сажусь на него сверху. Несколько долгих мгновений мы изучаем друг друга, целуемся, обмениваясь стонами. Он позволяет, и я, голая и бесстыжая, трусь о внушительный бугор в его боксерах.