Охота на олигарха
Шрифт:
— О, вот видишь, ты уже вник в суть деревенской жизни.
— А ты, Макс, у кого вообще тот дом купил? — спрашиваю, а сам морщусь — вот зачем мне это надо? Но словно что-то толкает узнать.
— Так Костик наш предложил, юрист, — Макс жует шоколад, с бокалом в руке откидывается на спинку дивана. — А чего зацепился-то: хозяин той фермы с телками — Савелий Ильич — родственник мой дальний, классный мужик, и места там хорошие, лес рядом, болота, на охоту самое то. Давай рванем осенью уток пострелять.
— Рванем обязательно,
— Ой, не передергивай.
— А Костя где нашел продавца дома?
— Говорил вроде, что тот же, кто и ресторан продал на Кирова.
— На Кирова, говоришь?
А вот тут стоит задуматься.
Сделал еще глоток коньяка, посмотрел в окно. Значит, мой давний знакомый Фима Шустов приходит и предлагает — как бы невзначай — купить помещение по хорошей цене. Фима держит пару ломбардов и антикварных лавок, но потом просит продать завод. Конечно, у него весь город в знакомых, от криминала до богемы и он вполне мог знать о продаже помещения.
— Да, ты туда сегодня заезжал? Как приобретение, понравилось?
— Очень.
Думаю о своем, Макс начал что-то рассказывать про деревню и ферму, слушаю его краем уха. Я ведь так и не спросил у Жени, зачем она приезжала в тот дом и что хотела, а то, что он был продан, было для нее таким же удивлением, как и мой визит в ресторан сегодня.
Запутанная история. Еще Фима здесь каким-то боком. Если она продала все мне, точнее, моему доверенному лицу, то зачем говорила о выкупе ресторана обратно? Хотя кто знает, что у женщин там на уме? Вчера продала, а сегодня передумала.
— Так вот, ты представляешь, захожу я, а она стоит, пьет молоко, и оно стекает по подбородку на грудь. А жара невыносимая стояла в то лето, а на ней один халатик и нет белья.
— Савельев, тебе женщину надо.
— Доярку?
— Да любую. Что за эротические фантазии в твоем возрасте? Может, уже успокоишься, женишься, детей нарожаешь?
— Только после тебя, вот обещаю. Как ты добровольно в ЗАГСе скажешь «да», так и я следом.
— Ну, значит, не бывать этому никогда.
— Давай за это выпьем. За нашу свободу и холостяцкую жизнь.
— Звучит как приговор. Слушай, Макс, может, с нами что не так? Может, к психологу сходить?
— О нет, не советую, был я как-то у одного, редкая стерва.
— Отшила?
— Об этом не сейчас. Давай — за нашу свободу и никаких женщин в сердце.
Звон бокалов, алкоголь обжигает горло, в груди тепло, а на сердце, где, по словам Савельева, не должно быть никаких женщин, скверно.
Глава 19
Евгения
— Федор, мне необходимо с тобой серьезно поговорить.
— Что случилось, Женечка?
Мужчина хватается за мою руку, сжимает своей влажной полной ладошкой, смотрит взглядом преданной собаки. Мой управляющий Федор Великосельский невысокий, полноватый, как всегда,
У меня своеобразный во вкусах управляющий, но преданный и очень педантичный. Тамара права, как я раньше не замечала, что он влюблен в меня, совсем мозги набекрень.
А теперь словно глаза на всех открылись: на мужа — изменщика, подлеца и вора; на Федора и то, как у него блестят глаза; на Дымова, чтоб он ноги переломал, электрик хренов, мало я его шибанула шокером.
Тебя, Евгения Генриховна, можно поздравить: скоро сорок, а ты вступаешь во взрослую, серьезную жизнь, где придется самостоятельно принимать решения, а в первую очередь отвечать за себя и свои поступки. А еще разочаровываться в людях и не быть такой доверчивой клушей.
Да, я сама отдалась, позволила заниматься сексом без защиты, утонула по самые уши в ласках, порочных глазах мужчины. Надеялась ли я, что у нашего эротического марафона будет продолжение? Нет, точно нет, но я ждала, что он вернется или позвонит. Чисто бабское желание. Но не судьба.
А когда поняла, что беременна, стало совсем хреново. Кто сказал, что дети — это радость и неимоверное счастье? Да, при условии, что тебе не сорок, есть партнер и стабильная работа, есть здоровье не то что воспитать и вырастить, а просто выносить и родить здорового.
Вот чего я боюсь до замирания сердца, больше всего, подсознательно уже приняв решение.
— Женечка, что случилось?
— Федор, давай присядем, — отходим к столику, садимся, ресторан уже открыт, даже есть посетители.
В зале все красиво по-новогоднему украшено, пахнет кофе, а вечером банкет. Решила работать до последнего дня, ничего, подождет новый владелец, открытие магазина трусов отложит, не треснет, а мне надо хоть несколько новогодних корпоративов провести, благо спрос на них есть.
— Слава ушел от меня к другой и продал ресторан, точнее, помещение. Сделал это некрасиво и за моей спиной, но что сделано, то сделано. Я пыталась как могла найти деньги, но не получилось.
— Как? Как такое возможно? — Федор искренне удивлен. — Я знал, я догадывался, что он тебе изменяет, все эти его переглядки с официантками, я не мог не заметить. Какой отвратительный и низкий поступок. Как он мог уйти к какой-то малолетке от такой прекрасной женщины, как ты?
Федор целует мою руку, да, случай печальный. Как бы он не стал рыдать при новости, что я всех увольняю и распродаю оборудование после праздников.
— Но чем, чем я могу помочь?
— Надо будет собрать персонал и объявить, что мы закрываемся после Нового года, найти покупателя на оборудование, мебель, и, конечно, чтоб все было без паники. Все получат свой расчет.
— Как закрываемся?
Федор достал платок, вытер пот с лысины. Плохо его Тамара обрабатывала, пока меня не было, и, наверное, с библиотекаршей еще не познакомила.