Охота на Паука
Шрифт:
— Исхудал малость, — не позволяю своей улыбке превратиться в самодовольную. «Комплекс павлина», чего уж там! Ольга в этом деле профи, так что не будь дураком!
— Недоедал, недопивал…
— Я вижу другое, — она чуть качает головой, не отводя глаз. — Вы похожи на человека, вернувшегося с войны. Вживую таких не видела, но нам показывали старые записи про эти синдромы.
— Дикий взгляд и трясущиеся руки?
— Нет, Олег, ничего у вас не трясется и даже наоборот. Неуловимое высокомерие ко всем нам, гражданским. Будто видели то, что нам и не снилось, а вдобавок привыкли к оружию и к собственному превосходству.
— Ну, уж, наговорите сейчас! Я просто мент… то бишь полицейский, потому дурные привычки имеются. Но вам бояться нечего, мы ж вас оберегаем!
Одолел, наконец, странный ступор, возникавший у меня с этой девицей. Язык балаболит сам по себе, мозг оценивает независимо, подмечает перемены, которых в Ольге тоже достаточно. Очки, например, заменила линзами — глаза теперь отсвечивают зеленью, но мне прежний вариант нравился больше. Вот «кудряшку» сняла очень даже правильно. Каштановые волосы собраны назад, лицо кажется непривычно строгим. Еще и взгляд этот…
— Оберегаете? Забавно, Олег.
— Что именно?
— Только не подумайте лишнего, но мне… в общем, захотелось вас самого оберечь. Еще в прошлый раз ощутила надлом, и сейчас он тоже есть, по-моему. Вы, кажетесь очень одиноким, при всей этой внешней крутизне.
— Хотите варить мне борщ и гладить рубашки? — мой тон обязан «снизить романтику», но Ольга на провокацию не поддается, глядит с мягкой иронией, будто гораздо меня старше и мудрее. Градус тишины зашкаливает, пожалуй.
— Только не влюбитесь, Оленька! — наверняка, назову себя неблагодарной свиньей, но это ведь будет потом. — Вообще, поехали, прямо ко мне, и нафиг пироженки!
— Зачем вы это делаете? — если обиделась, то виду не подает. — Хотите выглядеть злобным циником, или просто боитесь отношений? Ладно, не отвечайте. Сама виновата, взялась напрашиваться, а вы, мужчины, в таких случаях беспощадны.
— Фу ты, блин! — мои уши отчетливо раскаляются. — Простите, Ольга, что-то я сегодня…
— Не нужно извиняться. Коммуниковед обязан помнить простейшие правила, а я увлеклась. Что касается вашего дома, то я приму приглашение, но позже. Когда почувствую, что оно всерьез.
— До тех пор будем трескать сладости с кофием?
— Почему бы и нет? Фигура не обрадуется, зато куча эндорфинов, и мозгу приятно. Между кулинарными изысками можно просто гулять, Олег. Кстати, всю ближайшую неделю погода по Москве будет классной, не жарко и не холодно.
Ответить не успеваю — мобильник находит меня вызовом от Петровича.
— Забыл сказать, сегодня у Ветрова похороны, — голос «убойного» начальника звучит отстраненно. Можно подумать, что это злой робот — если не знать его, как знаю я.
— Панихида в семнадцать тридцать, в нашем клубе. Придешь?
— А куда ж я денусь?!
Нажимаю «отбой» будто хочу придушить телефон вместе с этой информацией.
— Олег, с вами всё в порядке?
— Практически. Извините, Ольга, но мне срочно надо на службу! Позже позвоню. И объясню всё потом, ладно?
Её взгляд провожает до двери, но мысли мои уже далеко. Вызвать такси, добраться за час, окунуться опять в черноту непоправимого… и не только в этом дело.
Есть ощущение, что в суете я снова что-то упустил. Что-то очень важное.
Как теперь вспомнить?!
Часть 2. Глава 3
Глава 3
В «Постаптуме» без перемен, похоже. Опять сижу с закрытыми глазами, только вместо тепла и мясных ароматов здесь обволакивает промозглая сырость. Чихаю, да так бодро, что не остановиться.
— О, пробудился, не запылился! — дребезжащий тенор принадлежит, разумеется, Бомжику. — Мы уж думали, ты того… помереть решил!
— Не дождетесь.
— Да ладно, не ты первый! Куча народу сюда влезает, а потом резко передумывает. Фигли его жалеть, бесплатный аватар!
— Сам-то чего не передумал?
— У меня, брат, работа такая, — человек с лицом внезапно постаревшего тинэйджера смотрит искоса. — Ты радуйся, что наткнулся на профи, а не на шакалов! У нас хоть правила есть!
— По «понятиям» живете?
— А ты не смейся, Олежек, не смейся. Проснулся бы гол как сокол, или вовсе без башки. Мы ведь твое тело двое суток охраняли, пока душа скиталась непонятно где!
— Благодарю. Зачем это делали, кстати?
— Да просто так. Или ты в нормальную дружбу не веришь?
— Верю, брат. Отвык.
— То-то! Нас, нормальных, тут мало, но пока еще не перевелись, да и поболтать иногда нужно. Не с этим же дуболомом!
Что ж, это аргумент. В бесплатный сыр не верю, но человек — животное стайное, потому спишем на скуку. Если Бомжик впрямь окажется классным парнем, порадуюсь вдвойне.
— Ты вставай, Олежка, хватит стену давить! Перекусим и рвем когти, а то суета вокруг подозрительная!
Леонард в поле зрения отсутствует, зато нос мой давно уловил запах дыма. Гнусный душок, какой бывает при горении пластика. Приподнимаюсь, нащупываю ножны в штанах — оружие цело. Как и монеты с патронами в рюкзаке. Настроение улучшается стремительно, не испортить его даже вонью пенопласта, на котором цифровой бугай греет пищу. Я бы сейчас и от спирта не отказался — лишь бы забыть вчерашний день и Леху в гробу. На время забыть. Пока не догнал ядовитую гадину.
— Лопай, новичок, не смакуй! Говорю тебе, нездоровая фигня назревает!
Опыт и «чуйку» ничем не заменишь, убеждаюсь в который раз. Успеваем дожевать и покинуть развалину, прежде чем воздух вокруг нее превращается в зыбкое марево.
— Ой, как вовремя мы, — шепот Бомжика еле слышен, сам он вжался привычно в ближайшую щель. — Это ж «сковородка», как в «зоне»!
— Поясни.
— Да сам увидишь!
Наш недавний приют сквозь марево уже еле просматривается, как и пара-тройка развалин вокруг. Почернели, будто не кирпичные, а деревянные, огнем подернутые. Еще миг — просели и осыпались грудами пепла.