Охота на птичку
Шрифт:
Я уже готова развернуться и уйти, настолько странным мне кажется этот обкуренный паренек, снимающий на телефон целующие парочки, но Никита уверенно берет из его рук телефон и нажимает на воспроизведение.
На видео действительно запечатлены наши головокружительные объятия. Впервые вижу нас вместе со стороны и приятно удивлена. Мы очень разные, но смотримся кинематографически прекрасно. Гордиевский высокий, а я на его фоне - миниатюрная и хрупкая. Он уверенно обвивает мое тело своими крупными руками, а я льну к нему, запрокидывая голову и прогибаясь в пояснице. Язык наших тел
Парень предлагает увеличить яркость экрана, подходит вплотную к Никите, тыкает пальцем в смартфон. Я же немного отодвигаюсь, ощущая неприятный запах чужого немытого тела, и вдруг каким-то чудом замечаю, как марокканец незаметно расстегивает часы на руке Гордиевского.
– Ах ты гад! — кричу я по-русски и наотмашь бью вора по голове. От удара рука больно звенит, но во мне столько ярости, что я снова размахиваюсь и бью его еще несколько раз.
Парень отпрыгивает, пытается увернуться и падает, Никита настигает его, хватает за футболку и трясет. Смартфон летит в одну сторону, часы - в другую. Быстро сориентировавшись, лезу в кусты, хватаю часы и замыкаю их сразу в двух кулаках, прижав к груди. Наверняка они стоят безумных денег.
– Вызывай копов, - командует Никита, пытаясь скрутить воришку, пока тот извивается, как уж на сковородке.
В суете не могу сообразить, где мой телефон. Пробиваю кулаками по карманам, ищу глазами на земле под ногами, совершено забыв, что сунула его в сумочку, которая перекрутилась и сейчас висит у меня за спиной.
Меня накрывает паника. Страшно за Никиту. Вдруг у этого отморозка нож в кармане или подельники его где-то поблизости? Нас не видно ни с дороги, ни с площади. Днем здесь всегда многолюдно, но сейчас улицы пусты.
– Помогите! — громко кричу я по-испански в сторону автобусной остановки, где часто дежурит полицейская машина. Там тоже никого, но марокканец не знает этого наверняка. Он все еще пытается бороться с Никитой.
– Полиция!
– я машу руками и прыгаю. Блефую, больше ничего не остается.
Парень дергается, вырывается и стремительно уносится в противоположном направлении. Слово «полиция» безотказно действует на воришек.
Никита отряхивается, поднимает брошенный телефон, подходит ко мне, обнимает. Прижавшись к нему, осознаю, что меня конкретно трясет от эмоционального передоза.
Гордиевский притискивает меня крепче и невесомо целует в висок, приговаривая:
– Тихо-тихо, маленькая, все позади.
Все эта история с красивым поцелуем и последующей дракой происходит за считанные минуты, но по ощущениям прошло несколько часов. Почему-то так всегда, когда рядом Гордиевский.
Чувствую, как стремительно накатывает усталость. Я и спала накануне плохо, и весь день на нервах, да и потом - сплошной шок. И все это благодаря Никите. С ним рядом привычный мир переворачивается, время, скорость и пространство меняют единицы измерения, а я трансформируюсь до неузнаваемости и совершаю несвойственные мне поступки.
Мы выходим к переливающемуся огнями проспекту и плетемся к скамейке. Только оказавшись в людном и хорошо освещенном
– А мы отличная команда! Своего не отдали и чужое отжали, - хохочет Никита, демонстрируя трофейный телефон вора. — Дай пять!
– Незабываемый вечер. Все как ты обещал, - я хлопаю его раскрытую ладонь, но тут же хмурюсь, заметив кровь на костяшках его пальцев.
– Ты поранился?
Ник мельком смотрит на руку и отмахивается:
– Фигня! — он плюет на ссадину, растирает кровь и предлагает со своим фирменным прищуром. — Давай продолжим наш незабываемый вечер в моем пафосном и безопасном отеле, что ли? Не будем дальше испытывать удачу.
– Погоди, у меня есть антисептик, - я лезу в сумочку, вижу в ней тампон и вспоминаю, что у меня месячные. Последний день, но идти к нему в номер мне все равно нельзя.
Глава 21
Никита: Моя, я не ошибся
Застегивая ремешок часов, машинально смотрю на время — уже почти час. Время детское, а Птичка в очередной раз намерена упорхнуть. Щебечет что-то про усталость, нервы и собирается вызвать такси. Сценарий повторяется. По ее милости я скоро начну ненавидеть всех таксистов мира.
– Там вид крутейший, тебе понравится, - я продолжаю тащить ее в сторону отеля, зазываю в ресторан на террасе.
Она угукает, но мнется и притормаживает. Стрессанула конкретно. Я же напротив — бодрячком. Сердце радостно пляшет на адреналине. А чего б ему не радоваться, когда сегодня я по всем фронтам победитель? В данный момент нет и тени сомнения, что этой ночью Птичка останется со мной.
— Давай, Соня, нам надо снять стресс. Оттуда, кстати, Саграду Фамилия видно. И раз мы к ней не пойдем, то будем созерцать с крыши и знакомиться ближе. Мы же так договаривались, помнишь?
– Помню, - мямлит она.
– Но сначала нужно отдать телефон полицейским. Наверняка, он ворованный, и кто-то его ищет.
Она протягивает руку, чтобы взять у меня аппарат:
– Я сама отнесу, скажу, что нашла.
– Пять сек, - я перебрасываю себе и Соне видео и удаляю первоисточник.
– Теперь мы с тобой единственные правообладатели!
Телефоны оповещают о входящих. Одновременно открываем и просматриваем еще раз снятое марокканцем.
– Романтично, - комментирует Птичка.
– Эпично, - соглашаюсь я.
– Срочно нужно повторить, только без укуренных свидетелей-воришек.
– Ненавижу этих гадов! — выдает Соня с плохо сдерживаемой злостью. — Чистят туристические карманы, портят людям отдых. Сволочи! Работать не хотят, лишь бы воровать.
– Удивляешь, птенчик, - признаюсь я.
– Как ты его лупила — просто трешак! Не дай бог попасть тебе под горячую руку.
– Я за тебя испугалась, — смущенно улыбается она.
– Мне приятно, - я растягиваю морду, словно чеширский кот. Так и стою, расплывшись в довольной ухмылке, пока она относит телефон. Смотрю как развеваются по ветру ее длинные золотые волосы, как взлетает легкое платьице, открывая стройные ножки, и наслаждаюсь. Красивая и манящая, чуткая и смелая — огонь, а не девочка. Моя, я не ошибся.