Охота на птичку
Шрифт:
Через день Никита прислал короткое сообщение: Ребенок мой. Прости.
Если честно, мне стало легче. Я заблокировала его номер и удалила все свои аккаунты в соцсетях. Больше никаких сомнений и метаний, никаких звонков и переписок, никаких подглядываний за его жизнью. Я начинаю жить с чистого листа.
— Софи, твоя тарелка остывает! — снова кричит Маша, и я бегу к веранде, на ходу снимая толстые защитные перчатки, куртку и утепленные кроксы.
В декабре на Коста Брава даже днем прохладно, хотя почти всегда солнечно. В Барселоне, замерзнув в квартире, я обычно ходила в парк, чтобы погреться на солнышке.
— Что у нас на обед? Борщ? Сто лет не ела! — радостно восклицаю я и уже причмокиваю в предвкушении. После работы на воздухе аппетит разыгрался.
— Сметану? — спрашивает Маша, протягивая баночку.
— Ага! — я набираю целую ложку, опускаю ее в ярко-красное содержимое тарелки и внезапно чувствую резкий приступ тошноты.
Бросив ложку, зажимаю рот рукой и отворачиваюсь.
— Опять тошнит? — косится на меня Маша.
— Долго стояла согнувшись, наверное, - оправдываюсь я. Это не первый раз, когда мне становится нехорошо при виде еды. — Но вообще надо желудок проверить.
— А свой женский календарик ты давно проверяла? — спрашивает Маша и этими словами окатывает меня, словно ледяной водой из ведра.
Не чувствуя земли под ногами, я иду за телефоном, который оставила у кадок с цветами. Зачем-то открываю приложение для отслеживания цикла, хотя и так уже вспомнила, что последние мои месячные закончились в день приезда Никиты в Барселону. С того дня прошло уже больше двух шестидесяти дней.
«Нет, этого не может быть! Это уже перебор. Что за тупая шутка? Так не бывает!» — истерично орет мой внутренний паникер.
«Не дергайся раньше времени. Ты просто перенервничала, вот цикл и сбился», - я пытаюсь мыслить логически.
Как противостоять накатывающей панике? Весь день я рисую варианты сада для строящейся неподалеку виллы, обрезаю все камелии и розы, слушаю рассказы Майкла о его вчерашних приключениях в местном клубе. Но вечером Маша возвращается из города и привозит мне несколько тестов на беременность.
— Сразу оба делать? — спрашиваю я. В этом деле я новичок.
— Один сегодня, а второй - завтра утром, для верности, - спокойно поясняет Маша.
– Давай-давай, не тяни. Чего уж теперь бояться? Если есть, само не рассосется.
Она улыбается вполне по-доброму, но мне от этих слов становится не по себе. От волнения вообще перестаю соображать и иду делать тест в полном отупении.
— Не рассосется, — подтверждаю спустя три минуты, показывая пластиковый корпус с двумя четкими полосками на экранчике. Обессиленно опускаюсь в кресло и роняю голову на руки. — Что же мне теперь делать?
— Ты вправе принять любое решение, но прежде послушай, - Маша присаживается рядом.
– Мне было девятнадцать, когда я залетела от одного шального красавчика. Он не планировал жениться, а у меня впереди была целая жизнь. Ребенка я не оставила. Вскоре вышла замуж. Мы жили хорошо, муж достиг больших высот в карьере и во мне души не чаял, но с детьми не получалось. Перепробовали все! В сорок муж ушел к любовнице, которая родила ему сына. Я переехала сюда, быстро обустроилась и забрала у сестры Мишку, чтобы не сойти с ума от одиночества. И знаешь, мне
Маша говорит с такой болью, что она передается и мне. Чувствую, как в груди неприятно щемит.
— Совсем не обязательно, что подобное произойдет с тобой, София. Миллионы женщин делают аборты, а потом рожают здоровых детей и снова делают аборты, и опять рожают. Кому как повезет.
— Аборт? — произношу я жуткое слово и зажмуриваюсь.
— Ребенок уже есть в тебе, и он твой, - она кладет мне на плечо ладонь. — У тебя может быть десятки мужчин в жизни, сотни близких друзей и подруг, но все они всегда будут чужими, а этот человечек внутри тебя — он твой.
Дрожащими пальцами я накрываю живот. Внутри меня мой человек?
— Но ведь он не только мой. Эта семья… - я запинаюсь, сглатывая подступившие слезы.
– Я не хочу иметь с ними ничего общего!
— И не нужно, - поддерживает Мария.
— Но я сама не справлюсь! Я не смогу, - слезы уже вовсю льются из моих глаз.
– И маме не нужны мои проблемы.
— Я помогу тебе, Софи. Не зря же мы встретились. Я не верю в случайности.
Три месяца спустя
— Пол ребенка узнать хотите? — спрашивает доктор и опускает датчик узи-аппарата на мой, еще совсем плоский живот.
— Конечно! — спешит ответить Мария. Мне остается только поддакнуть.
— Сейчас посмотрим, кто тут у нас, - улыбается доктор, глядя на экран. — Это…Это у нас девочка, поздравляю!
— Ураааа! — вопит Маша, хватает меня за руку и возбужденно трясет. — У тебя будет девочка! Твоя девочка, Софи! Наша девочка! Самая красивая в мире девочка!
Я смотрю на прыгающую Машу, на улыбку доктора, и не могу сдержать слезы. Счастье переполняет меня.
Хочу ли я, чтобы сейчас рядом был Никита? Думаю, да, но это невозможно. У него своя жизнь, в которой он счастливо женат на Юлии Третьяковой, и они ждут сына. Недавно мне звонила Дашка и в красках все рассказала. И какой шикарной и дорогущей была их свадьба, и как оригинально они праздновали гендер-пати.
Злюсь ли я на него? Нет. Кажется, я больше не способна производить негативные эмоции. Мне плевать, как они там живут. У нас своя жизнь! У меня и у моей девочки.
Вечером мы с Машей закатываем вечеринку на веранде. С мыльными пузырями, розовыми шарами, хлопушками и большим шоколадным тортом. Мишка приводит друзей, Жорди и Пако приезжают со своими семьями. Все искренне поздравляют меня и дарят маленькие подарочки для дочки.
Я выхожу на лужайку перед домом. Вечер теплый, совсем весенний. Скоро станет жарко, наступит лето, и в мою жизнь придет мой человек.
Где-то внизу еле слышно плещется море, красиво подсвеченное молодой луной. Прислушиваюсь, улавливаю ласковый шепот волн и смотрю в бесконечное звездное небо. В воздухе витает едва уловимый аромат роз и камелий, они уже вовсю цветут. Вдыхаю полной грудью, прикрываю глаза и чувствую легкий толчок в животе.
– Привет, доченька, — шепчу себе под нос и кладу руки на живот. — Я очень жду нашей встречи, родная!
Конец первой части