Охота на рэкетиров
Шрифт:
— Имя Витрякова Леонида Львовича вам о чем-нибудь говорит? — в лоб спросила она.
— Да не особенно…
— А прозвище Винтарь вам знакомо? Его еще Огнеметом зовут.
— О! — обрадовался Вардюк. — Есть у нас такой авторитет. Крутые ребята у него собрались. Что, уже и до Киева слава докатилась?
Мила Сергеевна мрачно вздохнула. Таксист, услыхав знакомое имя, совсем скис и сгорбился над рулем.
— Связи Бонифацкого и Винтаря вы, как я понимаю, не отслеживали?..
— Не было такого указания, — немного растерялся Вардюк. — …Их иди поотслеживай, — добавил он после короткого раздумья, — потом водолазы не доныряются.
— А
— А… — протянул Вардюк. — Понятно…
Мила прервала связь и надолго задумалась.
В отличие от Вардюка, имя Леонида Витрякова было ей знакомо очень даже хорошо. Значительно лучше, чем она бы того хотела. Леха Витряков по прозвищу Винтарь, был, во-первых, старинным другом Вацлава Бонифацкого, и, кроме того, патологическим бандитом с впечатляющим доперестроечным стажем. Вацик Бонифацкий познакомил ее с Витряковым где-то в середине 80-х, когда они оба, Боник и Мила, работали в Симферопольском горкоме комсомола. Неуемная энергия и врожденная жилка авантюриста подталкивали Бонифацкого, в числе прочего, и к весьма сомнительным знакомствам. Можно даже сказать, что Вацлава неумолимо влекло к криминалам. Собственно, Бонифацкий никогда и не скрывал от Милы — а они были хорошими приятелями в 80-е, что пришел в комсомол делать карьеру. Но как бы ни фривольно жилось Вацлаву в горкомовских пенатах, ему вечно хотелось большего.
Как и когда пересеклись пути не в меру энергичного комсомольского вожака и совершенно безбашенного беспредельщика, каким Мила всегда считала Витрякова (справедливо считала), осталось для нее загадкой, но Огнмет и Бонифацкий подошли друг другу, как перчатка к руке. Бонифацкий, пробившийся в начальники орготдела, обладал немалыми административными возможностями, которых здорово не хватало Витрякову. Леха Витряков открыл Вацлаву широкое окно в обширный уголовный мир, где продавалось или перепродавалось краденое, гуляло оружие, наркотики и много чего еще. И, наконец, Огнемет обеспечил Вацлаву Бонифацкому силовую поддержку в тех случаях, когда у того либо другие аргументы заканчивались, либо вопрос вообще иным образом не решался.
Летом 88-го года произошел крупный скандал. Многие аферы Бонифацкого выперли наружу, как прыщи на заднице. Он полетел с работы и только чудом избежал тюрьмы. Витряков к тому времени успел сколотить самую настоящую банду, состоявшую из чистейшей воды отморозков. Боевики Винтаря никого не уважали и не щадили тоже никого. Человеческая жизнь в их руках гроша ломаного не стоила. Бандой верховодили сам Леха Витряков и его сводный брат — Кларчук.
У Витрякова с Клариковым отцы были разные, а мать — одна. Леха был старше сводного брата года на два, но именно Кларчук пользовался самой плохой репутацией. Он был жесток, храбр и невероятно дерзок. Братья наводили ужас на окрестности. Вопреки дурной славе Мила легко сошлась с обоими, а с младшим — Кларчуком, у нее сложились более чем близкие отношения, завершившиеся свадьбой в 1988-м.
Но ни о сводном брате Винтаря, ни о последовавших вскоре событиях Миле Сергеевне и вспоминать не хотелось.
Когда осенью 88-го года ей пришлось спешно покидать Крым, а попросту говоря — бежать с полуострова, обгорелое тело младшего брата Винтаря лежало в морге, а над самой группировкой братьев Кларчуков (именно так ее называли) сгустились непроглядно черные грозовые тучи. Большая часть местных авторитетов и все силовые структуры спали и видели
В силу вышеизложенного, известие о том, что Витряков жив, да еще по-прежнему в силе, повергло Милу в уныние. Если не сказать — в страх. У нее имелись исключительно веские причины держаться от Лени Витрякова как можно подальше.
«Прямо головой в волчью пасть меня сунули», — думала Мила.
Машина, тем временем пересекла городскую черту Ялты. Женщиной овладели очень нехорошие предчувствия. И не даром.
Как только «Мерседес» въехал в Ялту, Вардюк неожиданно вышел на связь.
— Объект вышел из дома и следует в желтом «Ягуаре». К морю. Следуем прямо за объектом.
Через десять минут Вардюк вновь объявился в эфире и предупредил, что Бонифацкий выехал на набережную.
— Поужинать, видать, собрался, паскуда… — предположил Вардюк. — У нас тут с Любчиком за день животы к спинам поприлипали.
— Гони! — подстегнула таксиста Мила Сергеевна. — Наброшу десятку сверху.
Таксист послушно погнал вперед машину.
Пока Бонифацкий парковал «Ягуар» у здания ресторана «Воронцов» и вальяжно выбирался из салона, Мила успела выпорхнуть из такси, бросив на ходу сотенную купюру изумленному таксисту. Подхватила плащ и сумочку, пробежала три десятка метров вдоль автостоянки и, наконец, перешла на шаг. Поплыла себе, гуляючи, и столкнулась нос к носу с Бонифацким прямо на ступеньках кабака.
— Мила?! — воскликнул Боник, разведя руки в разные стороны. Как будто бы собираясь обнять весь мир.
— Вацлав?! — изумилась Мила.
Они обменялись теплыми приветствиями, как старые закадычные друзья, не видевшиеся целую тысячу лет. А то и две тысячи.
— Ты какими судьбами в Ялте? — Боник окинул Милу восхищенным взглядом. И было отчего. Она действительно выглядела замечательно. Успела почистить перышки, уделив макияжу как минимум двадцать минут из полутора часов, проведенных на трассе Симферополь-Ялта.
— Замечательно выглядишь… — добавил Боник совершенно искренне.
Мила улыбнулась в ответ, подумав, что с ролью импозантного миллионера, коротающего досуг где-нибудь в фешенебельном бунгало на берегу океана, Бонифацкий бы справился значительно лучше всех прочих ее знакомых.
«И ведь как близко к ней подошел».
— Я слышал, будто ты в Киеве давно?..
— Это правда, — призналась Мила.
Времени для изобретения вполне убедительной легенды днем у нее было более, чем достаточно. В следующие три минуты Бонифацкий услышал короткую историю одинокой женщины-бухгалтера, гнущей спину круглый год над финансовыми отчетами крупного киевского СП, и отправившейся, наконец-то, в давно заслуженный отпуск.
— Ты изменяешь своим привычкам? — расплылся в улыбке Бонифацкий, припомнив, что прежде она предпочитала бархатный сезон всем прочим.
— Просто в комсомоле мне не приходилось сводить балансы за девять месяцев… — Мила обезоруживающе улыбнулась. Чуть грустно и очень доверительно. — Спасибо, что вообще дали вырваться. А с конца лета от заказчиков отбоя нет, так что директор и пописать не всегда отпускает.
Бонифацкий хмыкнул.
— Где ты остановилась?
Мила назвала пансионат, выбрав, какой подальше.