Охота на Сталина
Шрифт:
Чуть левее пылилась раскрытая книга. Какой-то из томов из собрания сочинений Ленина. На странице отчеркнуто красным карандашом несколько строк и что-то мелко написано поперек поля.
Книга моментально исчезла в рюкзаке. Дешевую школьную ручку и чернильницу-непроливайку брать не стали.
Позади стула у стены стоял буфет, в котором Сталин хранил свои бумаги, конверты с зарплатой и лекарства. Савелий взял не распечатанную пачку советских рублей.
Как бы узнать по какому номиналу их обменяют на «зеленые», особенно если узнают, чьи они.
Чуть сбоку располагался столик с телефонными аппаратами: здесь была и белая кремлевская правительственная «вертушка», и черный телефон специальной связи с органами госбезопасности. Андрей взял белый аппарат, обмотал его проводом и убрал в рюкзак. За телефон, по которому вершилась судьба мира, дадут кучу денег.
Потолок на шестиметровой высоте, и поэтому на стенах много места для портретов и картин. Напротив висят две здоровые китайские вышивки. Одна с изображением рычащего тигра — символа силы и бесстрашия, другая с сидящим на ветке орлом, олицетворяющим могущество, величие и дальновидность. На последней картине колонкой были нанесены китайские иероглифы.
Красиво и стоит, наверное, ого-го. Только разве такие бандуры с собой упрешь?
Возле окон роскошный рояль «STEINWAY & SONS», но и это не про их честь.
Рядом с рабочим местом еще одна дверь. Спальня. Маленькая квадратная комната, пара окон, сквозь занавеси тусклый свет. Слева по-старинному высокая и довольно широкая полуторная кровать с деревянными спинками, аккуратно застеленная покрывалом. Напротив кровати платяной шкаф. Створки обычные, даже не резные. Дверцы открыты. Внутри две трети под вешалки, треть — полки для белья. На вешалках в шкафу: френч и шинель с погонами генералиссимуса, брюки с широченной красной полосой.
Один френч. А мог бы иметь целый гардероб о семи шкафах.
Вещи ношенные, не раз штопанные. А где белоснежные с золотом мундиры? Ведь не поверит никто из заказчиков, что ничего больше не было!
На полках аккуратно положены стопочками нижние рубашки, кальсоны, свернутые в шарики черные, многократно стиранные носки. Внизу две пары черных ботинок, чищеных гуталином и тоже, заметно, поистертых. А вот и знамя, бережно сложенное на верхней полке.
Семен аж побагровел от удовольствия. Положил на кровать автомат и принялся стягивать костюм. Для него больше ничего не существовало вокруг: ни радиация, ни рыскающие по округе икари.
Обернутая вокруг щуплого торса реликвия прикрыта теплым свитером. Теперь одно — добраться до Измайлово.
И вот уже Семен нервничает, глядя хантеры копаются в книгах в стоящем рядом шкафу.
Скорее, скорее!
А хантеры никак не могут решить, что именно взять с собой. Не тащить же все эти кирпичи!
— Погодите, — вдруг замер Андрей. — Где-то должны быть его награды, если только их не прикарманили эти шакалы.
Прежде чем они опять пошли по комнатам, заглянули в ванную, что находилась рядом со спальней. Два душа, титан, мыло и бритвенные принадлежности на полочке — ничего стоящего.
Комнаты. Как много диванов! И почти возле каждого карболитовая лампа. Но нужно проверять ящики в шкафах, письменных столах и тумбочках.
Вот еще одна комната, которую они не заметили. В ее углу устроен камин, а рядом банкетка с откидывающимся сиденьем, внутри… Нет, всего лишь сухие березовые поленья. На столе электрический чайник. Такой на их базе в Калязине очень бы пригодился, будь там электричество.
Ого!
Сбоку у камина стояли два охотничьих ружья: одно — известной немецкой фирмы «Зауэр», другое — американский «винчестер». Это получше орденов будет. Или нет?
Андрей и Савелий, каждый взяли по ружью.
Долго рылись в комнате напротив лифта. Сюда доставляли почту.
Ворох бумаги на полу рос, а дело с мертвой точки не сдвигалось. Орденов не было. Нервничал Семен, переживал Андрей и только Савелий не принимал деятельного участия в поисках. Ему вдруг стало все равно: унесут они отсюда это богатство или уйдут ни с чем. Разве это главное?
Прошли на кухню, где рядом с большой русской печкой стоял в специальном коробе мангал, на котором готовили шашлыки.
В этом весь сталин: кавказец с большой русской душой.
Ордена, уложенные на подушечках в ящике маленькой тумбочки нашли на закрытой веранде с раздевалкой и с выходом на пруд. Здесь еще было много нелепых подарков Сталину: икорница в виде рака: нижняя часть — щупальца, верх — панцирь, огромная ваза с портретом вождя, письменный прибор из оргстекла, изготовленный на заводе «Рулон», панно с аистом и цаплей — от китайских властей. Ниуму ни сердцу и в рюкзак не положишь. Разве что икорницу и письменный набор.
Кстати жадюга Андрей прихватил с собой с веранды две скатерти, на которых вышиты пятиконечные звезды и монограмма: И.В.С.
Жалко было покидать этот дом. Все здесь было сделано добротно, полы не скрипят, стекла окон из пуленепробиваемого толстого стекла. Даже взрывная волна не взяла. Хотя березки и сосны вокруг погнуты-поломаны, заборы повалены.
Савелий отчего-то думал, что заборы на таком объекте должны быть пятиметровыми, каменными и еще с колючей проволокой поверху. Ан нет, деревянные и не особо высокие, если судить по остаткам.
Они шли обратно каждый в разном настроении: Семен — с чувством выполненного долга, Андрей — довольный богатым уловом, и только Савелий чувствовал себя погано.
— А как убили Сталина, — спросил он, догнав Темрюкова.
— На Бородинском мосту на мине подорвали. Он в машине Микояна ехал поверху, но, наверное, в Кремле был шпион немецкий. Вот узнали гады об этом и заложили мину радиоуправляемую. А ты что, не знал?
Он не знал.
Москва. Новослободская ул. д. 12 14.08.2008 г.