Охота Сорни-Най [журнальный вариант]
Шрифт:
Торопливо уходили туристы от этого страшного места. Но, завернув за очередной огромный, в два человеческих роста, камень, они остановились, пораженные открывшейся перед ними картиной.
Врытый в землю, верхушкой устремляясь в небо, стоял перед ними толстый деревянный столб. Вся его поверхность была исчерчена, изрезана грубыми и очень выразительными изображениями животных и птиц, каких-то мифических существ на кривых ногах, со стрелами в руках, украшенных длинными когтями. Одно существо плавно переходило в другое, как бы сливаясь, сцепляясь со следующим, передавая ему свои необыкновенные силу и мощь, а также необычайное, отталкивающее и одновременно притягивающее уродство. Нижняя часть столба была покрыта фигурами карликов, с бубнами, в капюшонах, с торчащими вверх палками, похожими на антенны. А уж они сливались со зверьем и неведомыми кровожадными уродцами, вооруженными примитивными средствами для охоты.
— Это какое-то религиозное место, — сказал Степан, притрагиваясь к столбу, и тут же отпрянул. Его руку словно поразил слабый, но ощутимый удар тока, пронзил все тело, достиг мозга и растворился там, в глубинах сознания. Степану показалось, что кто-то невидимый вдруг прочитал все его мысли, выпил всю его сущность, безжалостно ощупал его изнутри. Разведчик отошел от столба подальше и увидел, что так же отпрянул от столба Руслан, тронувший пальцем одно из изображений птиц. Степан заметил также, что столб словно разделен на три части, каждая из которых заполнена чуть по-разному вырезанными фигурами, чуть по-новому сплетенными между собой. Различия, сначала почти незаметные, становились видимыми постепенно, со временем, пока наблюдатель рассматривал странное сооружение.
— Товарищ Зверев, а от этого столба тепло идет! — сообщил удивленно Олег Вахлаков, подойдя ближе. — Точно, словно от батареи парового отопления, прямо жарко делается!
Степан и Руслан тоже ощущали сильное тепло, исходящее от деревянного идолища. Степану показалось, что температура постепенно повышается, воздух прогревается все сильнее. И тут Руслан, ткнув пальцем в поверхность столба, закричал:
— Смотрите, смотрите, они двигаются! Они оживают!
Пораженные туристы увидели вдруг, что поверхность деревянного столба как бы засветилась изнутри, словно янтарь или сердолик в солнечный день. Равномерное свечение стало проявляться все ярче и ярче, и в этом невесть откуда взявшемся золотом свечении внутри ставшего почти прозрачным столба забегали, задвигались вырезанные фигуры животных. В движении они приобрели живость и красоту, грубость сгладилась, сменившись выпуклостью; замахали короткими крыльями птицы, заплескались в невидимых водах рыбы, побежали олени, и, страшно переваливаясь на кривых ногах, заскакала ужасная охотница, меча свои стрелы, огненные и гибельные, поражая ими зверей и птиц, рыб и змей. Зачарованные удивительным зрелищем, стояли Степан, Олег и Руслан, глядя на происходящее в янтарном жаре недр столба. От самого идолища исходило теперь не только сияние, но и сильный жар, как от хорошо натопленной печи, так что туристам поневоле пришлось чуть податься назад.
Сколько длилось волшебство — никто не заметил, казалось, что время остановилось, зависло, просто исчезло. Но вот постепенно столб стал темнеть, его глубина и внутреннее свечение исчезли незаметно, фигурки снова стали неподвижными, грубо вырезанными изображениями обычных животных, часто встречающихся в этих местах. И тепло тоже незаметно пропало; все стало снова как обычно, только едва Степан решился дотронуться до поверхности дерева, как его снова ожидал резкий удар тока.
— Вот это да! — негромко протянул потрясенный Руслан Семихатко. — Что это было, а?
— Ритуальное сооружение, — бесстрастно пояснил Зверев. — С этим надо разбираться ученым, мы ничего не поймем. Это как в церкви, разные чудеса происходят, а потом оказывается, что это — ловкий фокус. Или вот спириты дурачили людей стучащими столами и летающими предметами. А сами поднимали их на леске или с помощью линейки.
— Но здесь-то все по-настоящему было! — упорствовал Вахлаков. — Вы же сами видели, как оно разогрелось и засияло и как внутри все ожило. Это никакой не фокус, это на самом деле какое-то волшебство!
Степан был поражен увиденным и не мог найти этому разумное объяснение. Однако бывали в странной и запутанной судьбе разведчика не менее удивительные происшествия.
Однажды на границе с Таджикистаном их отряд наткнулся на необычное существо метров двух с половиной ростом, все заросшее косматыми рыжими волосами. У чудовища был покатый лоб, плоский нос с крупными вывороченными ноздрями, длинные, свисающие до колен, могучие руки. Урод был мужского пола и содержался в местном отделении ГПУ как опасный преступник, возможно, скрывающийся от возмездия белобандит. Его пытались допрашивать, но он издавал только гнусное мычание и не реагировал на молодого следователя, махавшего перед плоским носом маузером. Степан, конечно, сразу понял, что перед ним не человек, а какой-то выродок, странный гибрид между человеком и гориллой, непонятно откуда взявшийся в этих краях. Однако местные жители рассказали Степану, что в степи видели как-то похожую на урода самку с маленьким ребеночком, тоже покрытым густой и длинной шерстью. Страшное существо хотели казнить, но Степан не позволил. Местные обычаи требовали отпустить урода под угрозой родового проклятия для всего населения кишлака; чтобы не будоражить людей, решили отпустить пойманное существо в степи. В документах урода обозначили как “облизьяну неизвестной породы”. Протокол допроса получился довольно странным, так как первоначальный подозреваемый белобандит после осмотра врача оказался “облизьяной”, но в те бурные времена и не такое случалось.
Степан знал, что такое паника. Они не должны думать об этом удивительном сооружении — потом все объяснят те, кто должен объяснить.
— Пойдемте, ребята, обратно, — приказал Степан. — Лучше здесь ничего не трогать, лучше оставить все как есть, пусть разбираются те, кто его сюда послал. Теперь Степану нужно взять ответственность на себя, по крайней мере, если в Центре будут настаивать на продолжении экспедиции.
Идти было все труднее, силы уходили, ноги подкашивались, все трое еле ворочали языками и вскоре вовсе замолчали, не имея сил на разговоры. Они чувствовали себя так, словно совершили гигантский марш-бросок, а не прошли два километра. Степан хотел теперь только одного: как можно быстрее связаться с центром и сообщить о полном подтверждении информации, о нахождении здесь места ритуального убийства и вызвать группу специалистов. До захода солнца они должны уйти, перебраться через горы и выйти с другой стороны перевала. Там будет гораздо безопаснее; на карте Степана именно эти места помечены красными крестиками, говорящими об опасности. Ровная местность, отличная лыжня, проворные ноги позволят шаманам или кому там еще быстро догнать ребят и напасть на них. Если же ловко перейти через горы, то можно спастись; за перевалом начинается отличная равнина, почти без деревьев, места хорошо просматриваются, приближающегося человека можно увидеть издали за несколько километров. А часа через четыре пути есть маленькая деревушка, дворов десять, где живут охотники и рыболовы. Задание полностью выполнено, злодеяния шаманов обнаружены, информация получена. Теперь можно уносить ноги; а то, что ноги нужно уносить как можно скорее, Степан чуял всем сердцем. Он то и дело поторапливал Руслана и Олега, которые жаловались на усталость, а Семихатко норовил присесть на минутку, дать отдых погрузневшему и разбитому усталостью телу. Они шли очень долго, казалось, прошла целая вечность, когда туристы увидели дым костра и фигурки товарищей, сидевших неподалеку от палатки. Почувствовали прилив сил и еще быстрее зашагали к друзьям, неся странные вести об удивительных находках.
Выслушав рассказ Егора Дятлова и Юры Славека, Степан внимательно просмотрел записную книжку мертвого путешественника и приказал быстро собирать вещи и переходить через горы. Узнав о веточках, воткнутых в снег поблизости, Степан еще сильнее нахмурился и насторожился. Кто-то следит за отрядом, оставляет непонятные знаки.
Однако, посмотрев на небо, Зверев понял, что им не успеть до заката справиться с палаткой, опасным переходом… Завывал ветер, небо хмурилось, метались над отрогами гор черные тучки, предвещая плохую погоду. Степан предложил Егору:
— Пойдем, Егор, поглядим, какая тут есть дорога. Сегодня ночью необходимо выставить такие посты охраны, чтобы даже мышь не проскользнула. Девушки пусть спят, а мы будем постоянно меняться, чтобы не заснуть, не проворонить опасность.
И Степан с Егором отправились к горам, чтобы наметить завтрашний путь, решить, как они будут переходить через перевал, неся поклажу. Суровые, молчаливые, мужчины ушли, а у костра остались Люба, Рая и Юра Славек. Женя Меерзон и Руслан решили немного поспать перед дежурством, отдохнуть перед ночными опасностями и кошмарами, которыми полнился этот таинственный край. Рая деловито укладывала посуду, оставив только кружки, чтобы утром быстренько выпить чаю перед дорогой, а Люба грустно смотрела в огонь, несший тепло и свет. Юре стало тоже грустно; он придвинулся к Любе и тихонько позвал ее по имени:
— Люба! Ты сердишься на меня?
Девушка перевела на Юру взгляд и покачала головой отрицательно. На душе у нее было пусто, страдания минувших дней притупились и сгладились. Она отчего-то думала о смерти; может быть, виной был путешественник Глотов, давным-давно покинувший этот мир и почти сто лет сидевший в полном одиночестве в страшной пещере, глубоко под землей. А ведь он тоже когда-то переживал, мучился, сердился, а потом стал безгласным трупом и успокоился на долгие годы, чтобы быть найденным случайными туристами. И никто уже не ждет Ф.Я. Глотова в городе Пермь, бывшем когда-то столицей Урала, давным-давно сгинули в могиле те, кто его любил и переживал из-за утраты, может быть, искал и плакал ночами…