Охота за слоновой костью (В джунглях черной Африки) (Другой перевод)
Шрифт:
Веселый смех и разговоры замерли, и в переполненных комнатах стало тихо. Картина Дэниэла пробудила в зрителях ощущение вневременного и вечного величия.
Все ахнули от неожиданности, когда две старые слонихи, матриархи стада Замбези, вместе понеслись на зрителя, хлопая рваными ушами, и рыжая земля разлеталась из-под их гигантских ступней; потом их дикий, разъяренный визг резко оборвался с началом ружейного огня. Столбики пыли, поднятой пулями, на мгновение поднялись над лбами слоних, и выстрел в мозг свалил огромные туши на землю, где они задергались
Сорок пять минут Дэниэл держал аудиторию, захваченную картинами величественного гибнущего континента. Он показывал неземную красоту. И уродство, и жестокость, делая контраст еще более разительным.
Наконец изображение исчезло, и несколько секунд все молчали. Потом зашевелились, неохотно возвращаясь с расстояния в шесть тысяч миль.
Кто-то негромко захлопал, другие подхватили, и аплодисменты не смолкали.
Эйна подошла к Дэниэлу. Она ничего не сказала, только взяла его руку и пожала.
Немного погодя Дэниэл понял, что ему нужно уйти от натиска множества тел и громогласных поздравлений. Нужно свободное пространство, чтобы дышать.
Он незаметно выскользнул на террасу. Стоял один у перил и смотрел вниз, но не видел огней судов на темной Темзе. Уже начиналась первая реакция на головокружительное возбуждение, в котором он пребывал в первой части приема. Созданные им самим образы Африки тронули его и опечалили. К этому времени он как будто должен был к ним привыкнуть, но нет. Особенно взволновала его часть с Джонни Нзу и слонами. Джонни все время был с ним, все эти месяцы он оставался на краю сознания, но теперь память о нем воскресла. Неожиданно Дэниэла охватило неодолимое стремление вернуться в Африку. Он испытывал неудовлетворенность и тревогу.
Другие могли аплодировать тому, что он сделал, но для него все это закончилось. Душа кочевника влекла его дальше. Пора двигаться к новым горизонтам, к следующему дразнящему приключению.
Кто-то тронул его за руку. Вначале он не отозвался. Потом повернул голову и увидел рядом с собой девушку с рыжими волосами. Это было его первое впечатление о ней — густые, пушистые, блестящие рыжие волосы. В ее руке обнаружилась обескураживающая, почти мужская сила. Незнакомка была высокая, почти с него ростом, с выразительными чертами лица, с широким ртом и полными губами, с крупным носом, почти мужским, если бы не легкая курносость, тонко вырезанные ноздри.
— Весь вечер пытаюсь добраться до вас, — сказала она. Голос низкий, уверенный. — Но вы неуловимы.
Ее нельзя назвать хорошенькой. Кожа в частых веснушках от солнца и ветра, но чистая, как у человека, живущего на открытом воздухе. Даже в полутьме террасы видно, какие у нее глаза — яркие, зеленые, обрамленные ресницами, густыми и толстыми, как бронзовая проволока. Эти глаза создают впечатление насмешливой открытости.
— Эйна обещала познакомить нас, но я устала ждать, когда это произойдет. Я Бонни Мейхон.
Она озорно улыбнулась, и Дэниэл понял, что она ему нравится.
— Эйна дала мне вашу запись.
Он протянул руку, и Бонни крепко пожала ее. «Хорошо, — подумал он, — сильная, правду сказала Эйна. Африка ее не устрашит».
— Вы молодец. У вас есть глаз и чутье на свет. Вы очень хороши.
— Вы тоже. — Улыбка Бонни стала шире. — Я бы хотела поработать с вами.
Она говорит прямо и естественно. И все больше нравится ему. Дэниэл ощутил ее запах. Никакой косметикой не пользуется. Подлинный, незамаскированный запах ее кожи, теплый, сильный и возбуждающий.
— Это возможно, — ответил он. — Возможно, даже раньше, чем мы полагаем.
Он по-прежнему держал ее за руку. И она не делала попыток отнять ее. Оба чувствовали игривый подтекст последнего замечания. Дэниэл подумал, что было бы здорово взять эту женщину с собой в Африку.
В нескольких милях к северу от того места, где стояли и оценивали друг друга профессионально и физически Дэниэл и Бонни, первую серию «Умирающей Африки» смотрел другой человек.
Сэр Питер Таг Харрисон — главный акционер и генеральный директор общества с ограниченной ответственностью «Британская трансокеанская пароходная компания» (оно же BOSS, British Overseas Steam Ship Co Ltd).
Хотя на английской фондовой бирже БОСС все еще числился в разделе «Пароходства», за пятьдесят лет, протекшие с тех пор, как Таг Харрисон стал главным акционером компании, характер компании радикально изменился.
Компания возникла в конце Викторианской эры и владела небольшим флотом грузовых пароходов, ходивших в Африку и на Восток, но никогда не процветала, и в конце Второй мировой войны Таг купил ее за долю истинной стоимости. На прибыль, полученную во время войны, Таг развернул деятельность во многих направлениях, и теперь БОСС — один из самых могущественных конгломератов, числящихся на Лондонской фондовой бирже.
Таг всегда был чувствителен к капризам общественного мнения и к имиджу своей компании. На эти тонкие материи у него был такой же сильный нюх, как и на индекс товаров и колебаний на мировых биржах. В этом была одна из причин его разительного успеха.
— Настрой становится зеленым, — всего месяц назад заявил он своему совету директоров. — Ярко-зеленым. Согласны ли мы с этим новым вниманием к природе и окружающей среде или не согласны, нам придется учитывать это. Надо оседлать эту зеленую волну.
Теперь он сидел в своем кабинете на третьем этаже дома на Холланд-парк. Дом стоял в середине ряда великолепных таунхаусов. Это был один из самых престижных адресов в Лондоне. Кабинет отделан лучшей африканской твердой древесиной благодаря концессии БОСС в Нигерии. Панели тщательно подобраны и отполированы так, что блестят, как драгоценный мрамор. На стенах всего две картины, ведь сама зернистая древесина — произведение искусства. Прямо перед столом — «Мадонна с младенцем» из первого путешествия Гогена на острова Южных морей, другая картина — Пикассо: варварское эротическое изображение быка и нагой женщины. Языческое и святотатственное контрастируют с лирическим, светящимся изображением Богоматери и младенца-Бога.