Охотница. Книга вторая. Испытание Судьбы
Шрифт:
Я приготовилась защищаться, схватившись за арбалет, и готовя стрелы, а через пару мгновений откуда-то сзади выпрыгнул мой старый знакомец с не по-детски радостной улыбкой безумца.
– Ну, привет, тварь, - любезно поприветствовал меня окровавленный словно Кэрри[1] Богдан, вновь прицеливаясь.
– Наконец-то мы тебя встретили. Смотрю, теперь и с эльфами скорешилась? С кем ты ещё не спала?
Запомните, дети: вот так и рождаются сплетни. Кто-то что-то увидел, кто-то что-то услышал и передал другому. Бабушки у подъездов работают именно по такой схеме.
– С тобой, блин, - вяло огрызнулась я, ища глазами Влада.
– А где твой дружок, без которого ты никуда?
– Не волнуйся, - успокоил охотник, медленно обходя меня, - без внимания он тебя не оставит. Ты же любишь сразу с двумя? Тебе понравится, обещаю!
Ненавижу.
– Мне и одной неплохо.
– Улыбайтесь, как говорится. Врагов позлите, себя порадуете.
А Богдан был в ярости. Не знаю, нежить ли его так потрепала или ещё кто, но весь его вид говорил том, что он не намерен шутки шутить.
– Надо было тебя ещё тогда у школы прибить, - прошипел он, надвигаясь неминуемой угрозой.
– А что ж не вышло-то?
– я потихоньку отступала, продолжая сканировать взглядом местность. Кругом были одни деревья, и пространства для каких бы то ни было манёвров не имелось.
– Главное, что сейчас тебе никто не поможет, шлюха вампирская!
– он ухмыльнулся, в очередной раз считая свой комментарий остроумным, и выпустил новую стрелу, от которой я едва успела отскочить. Спокойно, Рина, не ведись. Сколько ещё будет подобных инсинуаций в твой адрес?
– Мы с тобой уже который раз видимся, а всё, что я от вас, парни, получаю – это пустой трёп.
– Я вернула ухмылку, а заодно и выстрел. Промазала какой-то миллиметр.
– Больше ни на что не способен, охотничек?
Парень судорожно перезаряжал арбалет трясущимися руками, которые не слушались, при этом не сводил с меня покрасневших глаз. Он был истощён не меньше моего, а где-то рядом притаился его товарищ, и мне нужно было оставаться внимательной, как никогда, но взгляд уже начинал замыливаться. Я проморгалась, отгоняя прочь чёрные мушки, начавшие вдруг появляться и мешать, но всё же смола сфокусировать зрение на противнике.
– Сейчас я покажу, на что способен, сука малолетняя!
– несколько стрел бездарно были уронены на снег, и когда Богдан наконец зарядил последнюю, он был преисполнен такой гордости за себя, что даже захотелось его как-то подбодрить. Умочка какой, не выронил!
Когда стрела отправилась в цель, но снова не попала, парень просто озверел, кидаясь на меня, пребывая в своей слепой ярости. Он замахнулся на меня арбалетом, намереваясь или расквасить мне лицо или расколоть череп – не знаю, что из этого, но я ухватила его за руку, уже без сожаления с силой ломая запястье. Оружие упало на землю, и моя нога отфутболила его подальше – насколько позволяли способности. Я чувствовала, что сила постепенно возвращалась в тело, и это осознание придало решимости, когда охотник попытался пару раз врезать мне кулаком свободной руки, которую я тоже от радости перехватила, стремительно выламывая и второе запястье. Чудище, вновь медленно просыпающееся ото сна, наслаждалось криками парня, и тот, попытавшись пнуть меня, сам пошатнулся, когда я отпихнула его от себя замахом ноги. Не церемонясь, поддавшись какому-то воодушевлению, я использовала ближайшее дерево в качестве помощника, оттолкнулась от него и добавила
Удар по затылку стал неожиданностью, но не вывел меня из игры, и я развернулась к нападавшему, точно зная, чью рожу увижу.
– Приветик, охотница, - поприветствовал меня ухмыляющийся Влад, машущий ручкой, как девочка-припевочка, и его слова прозвучали скорее как форменное издевательство.
– Что ж вы все такие злые-то, а?
– морщась, спросила я пространство, но оно не ответило, впрочем, как и всегда. Вместо этого в меня полетели маленькие кинжалы наподобие китайских, и я знала, что если хоть один меня ранит, не видать мне победы, как и нашим футболистам на Чемпионате мира.
– Знаешь, - у охотничка хоть и была повреждена нога, двигался он вполне сносно, - даже если с нами справишься, Орловский всё равно тебя сцапает, - поделился он, не переставая тянуть лыбу.
– И станешь ты очередным его трофеем, который он будет держать на цепи у себя в доме, как диковинного зверька. А я буду только рад тебя ему отдать.
Стрел больше не было, и я сжала меч, краем глаза следя за поднявшимся Богданом, но у него возникли трудности с речью, и он слабо завывал, не в силах понять, как ему лучше поступить. Больно, наверное.
– Спасибо за предупреждение, вот только он даже мой труп не получит.
– Я выставила меч, готовясь отразить любой удар. Нет, я буду биться, как зверь и лучше умру так, чем достанусь кому-то в качестве приза.
– Смелое заявление для будущей гаремной шлюшки главы.
– Влад оскалился и, достав свой охотничий нож, провёл языком по лезвию, не отрывая от меня потемневших глаз. Похоже, кое-кто ловит настоящий кайф, сражаясь с девушкой на смерть.
– Это ты о себе что ли? Потому что ваш друг Ярослав уже на цепи у Мастера, - вспомнился мне светловолосый, уже бывший охотник.
В восторг от подобных новостей о судьбе друга, парень не пришёл, но я предвидела именно такую реакцию.
– Молись, дрянь!
И мы начали танец. Оба подались вперёд, друг к другу, стараясь задеть оружием уже неважно какие участки тела – лишь бы ранить. Я по-прежнему знала, что нужна им хотя бы полуживой и убивать меня совсем резона нет, но это ничуть не успокаивало. Вылечить можно и того, кто уже одной ногой в могиле, а дальше с ним можно делать, что душе будет угодно. У этих зверей души не было.
Места катастрофически не хватало, и приходилось ужом изворачиваться, чтобы не впечататься носом в дерево или чтобы тебя в него не впечатали, но мы не очень-то замечали препятствия. Этот парень оказался просто бешеным в рукопашке, и мне было нелегко в парировании его атак, пусть я тоже изо всех сил старалась, защищаясь и нападая. Он меня выматывал, а я пыталась достать его больную ногу ударами своих, но охотник оказался изворотливее меня. В какой-то момент я пропустила его второй кулак, который больно угодил мне под дых, и благодаря моей невнимательности, меня всё же загнали в ловушку, оттеснив к мощному стволу старой ели. Влад прижался ко мне всем телом, заводя мои руки со сжатым в ладони мечом над головой и проводя ножом сначала по щеке, а потом, приставив его к горлу, с небывалым удовлетворением смотрел на мои попытки вырваться. Ранить меня сейчас ему было раз плюнуть, но он отчего-то медлил, считал себя победителем, и я позволила ему так думать.