Охотницы
Шрифт:
Глотать больно. Я поднимаюсь на ноги и возвращаю пистолет в кобуру. Киаран стоит между мной и Сорчей. Она все еще пытается отдышаться. Идеальное время, чтобы ее убить.
— Прочь с дороги!
— Нет.
— Уйди!
Я пытаюсь проскочить мимо, но его тело врезается в меня. Так сильно, что весь воздух вылетает из легких.
— Нет, Кэм, — говорит он. — Я не могу тебе позволить.
Я хватаю его за плечи. Ткань рвется под моими ногтями.
— Да чтоб тебя… Она же сейчас ослабла! Ты говорил, что никогда не встанешь у меня на пути, —
Он наклоняется.
— Но я не произнес слов, которые скрепляют клятву.
И прежде чем я успеваю ответить, он гладит пальцами мой висок. Ошеломляющий вкус меда и земли наполняет мой рот, глаза начинают слипаться. Я пытаюсь бороться, но не могу. Его сила слишком велика. За миг до того, как меня поглощает пустота, он прижимается своей щекой к моей. Кажется, я слышу его шепот:
— Прости меня.
Глава 27
Погода соответствует моему настроению, когда мы с Доной молча идем по Джордж-стрит к магазину модистки. Мое тяжелое платье из зеленого шелка шелестит. Я время от времени смотрю из-под зонта на тяжелые тучи. Еще один холодный и дождливый зимний день.
Я не могу сдержаться и мысленно кляну Киарана. Будь он проклят за это вмешательство, за то, что отправил меня в обморок, когда я была так близко к возможности убить Сорчу, за… все! У меня в висках тяжело пульсирует боль. Я не просыпалась до полудня, и Доне пришлось поспешно одевать меня для назначенного визита к модистке.
Деррик уселся у меня на плече, и его крылышки восторженно трепещут, пока он высокомерно болтает:
— …является в комнату, и оба вы мокрые просто насквозь. Потом кладет тебя на постель, — аккуратно, полагаю, учитывая, какой он обычно ублюдок, — и спокойно заявляет мне, что поговорит с тобой позже. Можно мне выдрать ему кишки, когда он придет?
Я не могу не рассмеяться. Безлошадные экипажи запрудили улицу, движение затруднено, поскольку Принцесс-стрит все еще закрыта для транспорта после катастрофы с мостом. Не верится, что прошло всего несколько дней. Улицу оживляют звуки пара и мурлыканье двигателей, звонкий смех леди, которые прогуливаются с джентльменами по своим респектабельным делам. Мы проходим мимо красивых домов из белого камня, и нам почти никто не мешает, поскольку прохожие, похоже, стремятся убраться с моего пути. Их не должны видеть рядом с испорченной леди! Моя репутация не изменится к лучшему до самой свадьбы.
Обитателей в Новом городе не так уж много, и все либо знакомы со мной, либо наслышаны обо мне. К тем, чья репутация не напоминает мою, они вполне дружелюбны и привычно приветствуют друг друга.
— Доброго дня, мистер Блэквуд, — говорю я.
Юный джентльмен только кивает в ответ и проходит мимо, не останавливаясь.
— Полагаю, мистер Блэквуд сегодня спешит, — говорю я Доне.
— Да какая нам разница, что подумают эти люди? — бормочет Деррик. — Они идиоты. Но если хочешь, я могу заставить их с тобой здороваться. Я давно уже ни на ком не пробовал свои силы и сейчас вдруг понял, что мне этого не хватает.
— Мы должны быть вежливыми, — говорю я сквозь зубы, хотя вовсе не чувствую желания быть вежливой.
— Я просто сказал, что думаю.
К счастью, до модистки не так уж далеко. Я вхожу в магазин, складываю зонт и оглядываюсь по сторонам. В магазине, по сравнению с мокрой серостью улицы, тепло и светло. Два бархатных диванчика стоят в центре комнаты, между ними уже приготовлен столик для чаепития. Три зеркала за ними обрамляют скамеечку, с которой покупатели могут рассмотреть себя со всех сторон. Обои здесь богатого цвета бургунда, что идеально сочетается с персидским ковром на полу.
Деррик фыркает.
— Никакого меда к чаю? Что за отвратительное обслуживание!
Над нами парят шары фонарей, которые так популярны в эти дни. Один жужжит слишком близко, и я осторожно толкаю его вверх, к потолку.
— Леди Айлиэн! Я не слышала, как вы вошли.
Мисс Форсинт, модистка, выскакивает из задней комнаты. Пожилая дама пятидесяти одного года, мисс Форсинт является лучшей модисткой в Эдинбурге, и отец нанял ее для пошива моего свадебного платья.
— Добрый день, мисс Форсинт, — говорю я. — Рада вас видеть.
— Прошу, садитесь, миледи. Позвольте принять ваш плащ. Сегодня вы мой единственный клиент.
Я снимаю с плеч тяжелый влажный плащ и подаю ей вместе с зонтом. Она относит их в гардероб и возвращается с несколькими отрезами ткани.
— А теперь позвольте представить вам некоторые мои идеи. — Мисс Форсинт садится рядом и цокает языком. — Как бы мне хотелось иметь больше времени для подготовки вашего платья! Будь у нас месяц, мы могли бы придумать нечто куда более элегантное.
Я отпиваю чай.
— Простите за спешку.
Улыбка. Кивок. Быть вежливой. Вести себя пристойно. Быть хорошей Айлиэн, поскольку хорошая Айлиэн извиняется, даже когда не должна этого делать. Она воспитана, скучна и вежлива. Мне нужно лишь дожить до конца дня, никого не убив.
Мисс Форсинт похлопывает меня по руке.
— Ах, моя дорогая, я понимаю. В конце концов, лорд Гэллоуэй очень красив, не так ли? Причина спешки в данном случае очевидна.
Она многозначительно поглядывает на меня. Боже мой!
Я успеваю поставить чертову чайную чашку, прежде чем раздавлю ее. Деррик хихикает:
— Неудивительно, что ты каждую ночь убиваешь.
Мисс Форсинт подхватывает свои образцы и протягивает их мне.
— Как я и говорила, у меня есть несколько прекрасных тканей на выбор, и я хочу, чтобы вы взглянули на них, прежде чем мы перейдем к эскизам. Это, — она поднимает верхний отрез, — тонкая шелковая тафта. Разве она не чудесна?
— Она отвратительна, — говорит Деррик. — Дальше.
Я подавляю вздох. Есть столько мест, в которых я предпочла бы сейчас оказаться! Искать Киарана и угрожать ему электропистолетом — это для начала. И я все еще не справилась со злостью и шоком, с которыми проснулась этим утром после откровений Сорчи. После всего, что Киаран от меня скрыл.