Охотник на ведьм

Негатин Игорь

Лежу в маленькой, узкой, как гроб, комнатке, тупо уставившись в потолок. Изредка по нему пробегают отблески фар. Как все, оказывается, просто. Мозаика наконец складывается в картину, которая похожа на черный квадрат Малевича. Сплошное черное пятно. Реквием по мечте. И от этого становится еще хуже, даже огонек сигареты кажется холодным.

Зажгут костер — и дрожь меня берет, Мне сердце отогреет только лед. Запомню шутку я и вдруг забуду, Кому презренье, а кому почет. Я всеми принят, изгнан отовсюду.

Проваливаюсь в беспокойный сон, который больше напоминает бред. Мне кажется, что

бегу по узкой, незнакомой мне улице. Не знаю, но уверен, что именно здесь я родился и вырос. И этот неизвестный мне город — моя родина. Вокруг стоят какие-то люди. Бегу, спотыкаюсь, проваливаюсь в какую-то вонючую грязь, а из толпы в меня летят камни и проклятия. Это мое прошлое, словно бросая подачку нищему, возвращает ошметья памяти прошлых жизней. Кто я, Господи?!

Не знаю, что длиннее — час иль год, Ручей иль море переходят вброд? Из рая я уйду, в аду побуду. Отчаянье мне веру придает. Я всеми принят, изгнан отовсюду.

Сегодня пятое января. Уже начинает смеркаться, когда я выхожу из дверей мотеля и, бросив на заднее сиденье сумку, усаживаюсь за руль. Завожу мотор и, даже не думая, закуриваю очередную сигарету. Кофе перестал действовать, даже вкуса не чувствую — лишь неприятную горечь. Курить тоже противно, но иначе — засну. Брошу. Когда-нибудь я обязательно брошу курить и глотать кофе. Обещаю. Если доживу до рассвета. Выехав на трассу, я делаю еще один звонок. Тот же бесстрастный, лишенный интонаций голос.

— Слушаю вас…

— Я выполнил свою часть договора…

— Да, я уже в курсе. Завтра выполню свою…

— Хорошо…

На самом деле для меня уже это не важно. Мой путь, скорее всего, закончится здесь. И остановить меня они не успеют. Это уже невозможно. Отсоединяю от телефона аккумулятор и, приоткрыв окно, бросаю его на дорогу. Чуть дальше, километров через двадцать, туда же отправляется и телефон. Сим-карту выброшу позже, когда буду проезжать через мост. Перед Каунасом сворачиваю направо, на трассу Вильнюс-Клайпеда. Еще пятнадцать километров — и буду у цели. Путь замкнулся, — пора платить по счетам. Своим и чужим. Почти тридцать четыре года — это хороший возраст, чтобы умереть. Полон сил, энергии. И мечтаний? Хотя, пожалуй, нет — мечты остались в прошлом. Но они были. Были, черт меня возьми! Перед моими глазами, как живая, встала ведьма. Любимая ведьма, которую я обязан убить, чтобы искупить свой грех? Велика цена, но и грех, как видно, велик — своей кровью не смоешь. Ладно, мне пора — гашу в пепельнице сигарету и провожу ладонью по лицу, пытаясь стереть усталость. Впереди долгая ночь. Самая длинная в этом году. Для некоторых она станет последней — я позабочусь об этом. За окном по заснеженным улицам города медленно проплывают машины. Словно огромные рыбы с большими светящимися глазами. Аквариум, где агнцы соседствуют с хищниками, которые готовы разорвать любого, кто покусится на их добычу. Они наплывают на меня, кружатся в медленном танце… Не спать! Я немного опускаю стекло, и в щель врывается струя холодного воздуха. Она немного прогоняет сонливость, но я хватаю с крыши пригоршню снега и, остановившись на светофоре, растираю лицо. Вот так, уже лучше. Хорошо, что машину от снега не почистил.

Вот он — дом на окраине небольшого пригородного поселка, неподалеку от Немана. По меньшей мере здесь собрались человек пять. Людей? Нет, это нелюди. И домик им под стать — трехэтажный особняк красного кирпича, окруженный запущенным садом. Сразу за домом — высокий, поросший деревьями холм. Такое чувство, что этот дом — не что иное, как средоточие зла. Даже деревья, растущие неподалеку, искривлены, словно от боли.

Этому дому не один десяток лет. Вполне может быть, что больше века. Если верить карте, составленной инженер-майором Аничковым еще в 1797 году, на этом месте находился «дворъ Зегаришки». Кто знает, какие тайны хранит в себе эта земля? Хотя мне-то что с этих тайн? Пусть этим интересуются историки, я пришел сюда за другим! Пусть всю нежить и не уничтожу, но хватит и того, что заберу на тот свет столько, сколько успею. Насчет пяти я ошибся; по саду мелькнули две быстрых тени, у двери — еще один, а это уже три. В доме, надо полагать, не меньше четырех, считая очаровательную джинние. Как это «мило», черт меня побери — Нечисть Востока и Запада мирно уживается под одной крышей, забыв про свои клановые распри и дрязги. Джинние сейчас там, я даже не сомневаюсь — перстень, несмотря на приличное расстояние, ее почувствовал, обжигая мне руку, словно в немом крике — Нежить! Какое гнездышко! Даже обидно, что не эти твари предназначены мне судьбой. Пусть и не сподобил меня Господь найти упокоение в этих смертях, но убивать их можно и нужно…

Сразу мне не подобраться —

они не такие идиоты, чтобы не устроить несколько внешних постов. Пусть и не сразу, но я их обнаружил. Они разместились треугольником, перекрывая все подступы к дому. Вот один из них, почти рядом с вершиной холма — наблюдает за дорогой. Одет хорошо — штаны белые, а куртка — серо-зеленая. На фоне зимнего леса такой комплект предпочтительнее, чем полностью белый — заметить труднее. А вот и второй — у тропы, ведущей вдоль забора. Хорошо устроился, гаденыш, сразу и не заметишь! Первый — неподалеку, метрах в двадцати. Что это у него? Винтовка? Ну ты смотри, совсем страх потеряли, чуть ли не в черте города засады устраивают! До второго — метров сто. Правильно рассчитали: я должен был подъехать со стороны Каунаса и, оставив машину, пройти по узкой тропинке, ведущей по склону. Тут бы они меня в клещи и взяли. Наверное, так бы я и сделал, если бы не предчувствие. Это особое чувство, доставшееся нам от предков. Даже не чувство, это — запах. Запах боли, страха и смерти — иначе не назовешь. Поэтому я выбрал другой путь.

Я уже полчаса наблюдаю за одним из этих бойцов и все это время он даже не пошевелился. Стоит спокойно, на месте не топчется. Только головой вертит, как сова. И каждые пятнадцать минут, как хорошо отлаженный робот, поднимает руку к рации, висящей у него на груди и, нажав тангенту, бросает в эфир короткую фразу. Значит, после того, как он умрет, у меня будет пятнадцать минут и не секундой больше.

А что у нас с домом? Фасад темный, только на заднем дворе — слабое освещение. Судя по всему, свет падает из окон, обращенных к холму. Заднюю часть дома сейчас не разглядеть, ее загораживают несколько высоких елей, растущих у забора. Ну и черт с ним, главное — площадку видно. Так, это что за тварь? На лужайку вышло что-то очень крупное, издали похожее на большую собаку, размером с теленка. Оборотень? Точно, он — знакомая тварь. Значит, кроме джинние, в доме есть и некромант. Достаточно сильный, если смог заставить нечисть служить, как обычного сторожевого пса. Оборотни в зверином обличье, как правило, тупые; одна жажда крови, не больше. Надо признать, что в изучении магии некромант добился немалых успехов. За столь короткий срок? Талант, это не каждому дано! Очень хорошо, что он сюда прибыл. Значит, у них все готово для совершения «обряда».

Первым делом надо убить ближнего, стоящего ко мне спиной. Потом уходим налево, вниз по холму, туда, где расположился второй. На третьего времени не останется, он на противоположной стороне — просто не успею. «Убей ближнего своего, ибо дальний приблизится и убьет тебя». Может, и не совсем точная цитата, зато смысл верный. Из сумки достаю арбалет и заряжаю его болтом с обычным, стальным наконечником. Такие используют на охоте. Ждать, теперь остается только ждать…

Все-таки Бог есть — началась небольшая метель. Так, ничего серьезного, но видимость ухудшилась. А мужчина, стоящий неподалеку, занервничал! Несколько раз он приложился к прицелу винтовки, потом вышел на связь. После короткого разговора успокоился и опять замер. Ну жди, жди… Уже скоро. Вот он поднимает руку, нажимает тангенту рации. Контрольная фраза. Время!!!

Короткий свист — и он, даже не вздрогнув, привалился к дереву. Есть контакт — из его затылка торчит арбалетный болт. Бросаюсь к нему — мертв. Следующий — вот он, чуть ниже и левее. Сто метров. Дьявольщина — мне плохо видно, снег на склоне завивает кольцами. Еще чуть ближе. Семьдесят. Пятьдесят. Стоп. Прицеливаюсь. Свист, есть! Минус два! Бросаю взгляд на часы — прошло всего три минуты. Во дворе один из оборотней. Нет, не нравится ему такая погода, ох как не нравится! Он жмется поближе к дому, пытаясь укрыться от ветра. Сейчас, потерпи немного, согреешься. На арбалет ложится болт с серебряным наконечником. Только не дергайся, тварь, не верти башкой! Есть! Нечисть беззвучно утыкается мордой в снег. Трудно завыть, когда из твоей башки торчит железка. Перезарядка. А где наша вторая собачка? Вот она, обнюхивает забор. Смотри ты мне — словно собака прозаическая! Еще немного — и начнет ногу на кусты задирать. Далековато немного, но думаю, не промажу. Свист, тупой стук, словно болт ударил в дерево, и тварь замерла. Черт побери, аккуратно я его пришпилил — оборотень даже не упал. К забору пригвоздил, как бабочку! Откладываю арбалет в сторону — все, пошла работа!!! Девять минут!

Крадучись, подбегаю к старому дереву, склонившемуся над забором. Прыжок — и вот я уже переваливаюсь через ограду, приземляясь на снег мягко, как кошка. Неподалеку лежит тело оборотня, которое начинает принимать вид человека. Неприятное зрелище — трансформация нечисти, но дьявол с ним, видали и страшнее! Нет сейчас времени разглядывать, как она шкуру меняет. Стукнула дверь, и на террасу, которая опоясывает весь первый этаж, выходит охранник и поднимает голову к небу. Судя по мимике, ругаться изволят. Да, полностью с тобой согласен — погода дрянная. Он всматривается в темнеющий холм, словно раздумывая, что предпринять. Умница, только думай подольше, очень тебя прошу! Я вытягиваю из ножен кинжал и, прижимаясь к стене, двигаюсь в его сторону. Да, что-то придумал, его рука тянется к рации. Захват — удар!