Охотник
Шрифт:
На ужин приходил Киллиан Рашборо.
— Не могу я стряпать для какого-то хлыща, — без выражения произнесла Шила, когда Джонни ей об этом сообщил. — Веди его в город.
— Сделай ирландское рагу, — сказал Джонни, ловя жену за талию и оделяя поцелуем. Он весь день был в отличной форме, с Лиамом пинал по двору мяч, а Мэв учила его в кухне движениям ирландского танца. Шила на поцелуй не ответила и не отвернулась — просто и дальше двигалась так, будто Джонни рядом нет. — Картошки чтоб побольше. Ему понравится. Ясно ж, у тебя рагу и миллиардеру в самый раз, какое там миллионеру. Вот как мы его теперь будем называть, а, ребята? Миллионерское рагу!
Мэв запрыгала и захлопала в ладоши — с тех пор, как отец вернулся,
— Ну же, Мэвин, — лыбясь, произнес Джонни, — надевай туфли, и мы с тобой пойдем в лавку и добудем лучших припасов. Всем миллионерского рагу!
Малышню отправили питаться в гостиной за теликом, а вот Трей и Мэв позволили ужинать в кухне вместе со взрослыми, и Трей довелось разглядеть Рашборо. Тот расхвалил рагу до небес, сыпал восторгами о том, как гулял весь день по боринам [41] («Вы это так произносите? Вот правда, поправляйте меня, не годится мне дураком себя выставлять»), расспрашивал Мэв о ее любимой музыке, а Трей — о столярном деле и поделился смешной историей о том, как убегал от гуся Магуайров. У Трей отвращение к шарму, она такое видела всего несколько раз — главным образом, в отце. Рашборо искуснее. Спросил Шилу о маленьком акварельном пейзаже на кухонной стене и, не получив в ответ почти ничего, кроме нескольких кратких слов, оставил тему мгновенно и изящно и продолжил обсуждать с Мэв Тейлор Свифт. Из-за этой его ловкости Трей настораживается даже крепче, а не наоборот.
41
Борин (искаж. от ирл. boithrin) — тропа, проселок.
Она не предполагала, что Рашборо ей понравится, и не считает это важным. Значение имеет то, что она может с ним поделать. Она предполагала, что он окажется не прям уж тупым, как Лорен у Трей в классе, которая верит всяким глупостям, потому что в голове у себя не утруждается их проверять. Как-то раз Эйдан, приятель Трей, сказал Лорен, что один из Джедвардов [42] — его двоюродный брат, и Лорин целый день всем про это рассказывала, пока кто-то не обозвал ее трехнутой идиёткой и не обратил ее внимание на то, что Джедварды — близнецы. Рашборо-то проверяет. Мэв произносила что-нибудь вроде бы забавное, Рашборо хохотал до упаду и продолжал общаться, однако минуту спустя Трей перехватывала его взгляд, направленный на Мэв, всего секунду, — Рашборо сверял то, что она сказала, с тем, что там у него на уме.
42
Jedward (осн. 2009) — Джон и Эдвард Граймзы (р. 1991), ирландский поп-дуэт братьев-близнецов.
По прикидкам Трей, Рашборо так сильно хочется, чтобы золото оказалось настоящим, что он решил слишком пристально не проверять. Если выяснит, что это липа — или отчасти липа, беситься будет вдвое сильнее, потому что и на себя в том числе. Но он не выяснит — если у него будет выбор. Она могла бы сказать ему прямиком, чтo отец говорил недавним вечером, и Рашборо отмахнулся б от нее, как от подростка, одержимого духом противоречия, кому охота говно баламутить.
Голоса в спальне все напряженней, но не громче. Трей взвешивает, стоит ли ей предпринять что-либо, и тут дверь спальни распахивается довольно резко — так, что ударяет в стену, — и Джонни проходит по коридору в гостиную, застегивая рубашку. По развязности его движений Трей понимает, что он полупьян.
— Чего не спишь? — спрашивает
— Телик смотрю, — отвечает Трей. Вряд ли ей что-то впрямую угрожает — когда, бывало, отец ее бил, он сперва брался за мамку или Брендана, а за Трей только вдогонку, если оставалось что всыпать, а никакие звуки из их комнаты ничего такого не предполагали. И все равно мышцы у Трей на всякий случай готовы сорвать ее с места. Она чувствует внезапный свирепый гнев на тело — за то, что в нем до сих пор сидит эта привычка бежать. Трей успела поверить, что с ней разделалась.
Со вздохом, близким к рычанию, Джонни тяжко плюхается в кресло.
— Женщины, — произносит он, растирая лицо ладонями. — Ей-богу, блядский бес в них.
Он, похоже, забыл, что Трей — девочка. Такое с людьми случается. Трей это не цепляет, как не цепляет и не удивляет, когда подобное исходит от отца. Она выжидает.
— Мужчине нужно от женщины, — продолжает Джонни, — только одно: чтоб она хоть чуток веры в него имела. Такое дает тебе сил, когда тяжко. Мужчина все на свете может, если женщина за него горой. А эта… — Мотает головой в сторону спальни. — Боже всемогущий, сколько ж нытья с нее. Ой ужасть какая ей была, пока я отсутствовал, одна-одинешенька, за жизнь свою боялась, стыдилась в лавку сходить, там бабы на нее косятся, гарда приходит из города, чтоб тебя в школу загнать, деньги на Рождество занимать приходится… Она правда, что ль, так? Или просто сказала, чтоб я себя виноватым чувствовал?
— Не знаю, — отвечает Трей.
— Я ей сказал: да ну чего тут бояться-то, на верхотуре такой, и какая разница, что эти суки болтают, а гарде если больше заняться нечем, чем детям вваливать за прогулы, так по-любому нахер пусть идет. Но поди договорись с бабой, если она из мухи блядского слона раздувает.
Роется в карманах, ищет курево.
— Ничем ей не угодишь, этой-то. Хоть солнце, луну и звезды ей притащи, вечно найдет что не так. Не радовалась, пока я был, не радовалась, когда я свалил. И вот… — Джонни всплескивает руками негодующе, — вот он я, вернулся. Вот он. Сижу тут. У меня затея есть, как нам всем устроить сыр в масле. А она все равно, бля, недовольна. Какого хера она от меня хочет?
Трей не уверена, ждет он от нее ответа или нет.
— Не знаю, — повторяет она.
— Я даже дружочка нашего Рашборо привел с ней познакомиться. Она что себе думает, мне охота была тащить его в эту халабуду? Но все равно притащил, чтоб она увидела, что я ей херню не втираю. Этот чувак, который мамке твоей за рагу комплименты отвешивал, — он в лучших ресторанах мира едал. А она смотрела на него так, будто он какой-то фуфлыжник, которого я в канаве подобрал. Ты видела?
— Не-а, — говорит Трей. — Я рагу ела.
Отец прикуривает сигарету и крепко затягивается.
— Я спросил ее мнения и все такое. Выложил ей всю затею — как думаешь, говорю, Рождество-то в этом году небось получше задастся, а? А она что, знаешь? — Джонни смотрит куда-то мимо уха Трей и преувеличенно пожимает плечами. — И все. Ничего больше от нее мне. Мне и надо было только, чтоб она глянула на меня и сказала: «Отлично, Джонни, молодец». Может, улыбнулась чтоб или поцеловала даже. Мало ж о чем прошу. А вместо этого мне… — Он опять пучит глаза и пожимает плечами. — Клянусь, бля, бабы на белом свете только для одного: чтоб мозги нам, бля, набекрень сворачивать.
— Может, — говорит Трей, чувствуя, что от нее ожидается какой-то отклик.
Джонни смотрит на нее, секунду пытается сосредоточить взгляд и вроде бы вспоминает, кто она. Силится улыбнуться. Сегодня ночью весна и лоск с него слезли, мальчишества как не бывало, он кажется в кресле мелким и хлипким, словно мышцы у него уже начали усыхать к старости.
— Не ты, солнышко, — уверяет он ее. — Ты-то папкина славная девочка. Ты ж в меня веришь целиком и полностью, верно?
Трей пожимает плечами.