Охотники на мамонтов
Шрифт:
Они по-прежнему стояли возле лежанки, когда Ранек вдруг отклонился назад и, с улыбкой глядя на Эйлу, развязал пояс, стягивавший ее талию, и приспустил на бедра узкие кожаные штаны. Не удержавшись, Ранек провел рукой по шелковистому холмику светлых волос, и его скользнувшие вниз пальцы ощутили теплую влагу, смочившую ее промежность. Мягко посадив Эйлу на лежанку, он быстро разделся, затем, опустившись перед ней на колени, Ранек медленно снял один из ее домашних сапожков, похожих на мокасины.
— Ты боишься щекотки? — спросил он.
— Немного.
— Тебе приятно, когда я так делаю? — спросил он, мягкими, но уверенными движениями поглаживая
— Да, мне приятно. — Он поцеловал подъем ее ноги. — Очень приятно, — с улыбкой повторила Эйла.
Улыбнувшись в ответ, он освободил ее от второго сапожка, так же помассировал ее вторую ступню. Взяв Эйлу за руки, он потянул ее к себе. И когда она встала, снова стал внимательно разглядывать ее обнаженное тело, освещаемое последними отблесками костра, огонь которого еще слабо теплился в помещении очага Мамонта. Вновь и вновь он поворачивал Эйлу, разглядывая ее со всех сторон и упиваясь этим прекрасным зрелищем.
— О Великая Мать! Какая красота и совершенство! Именно таким я и представлял себе твое тело… — тихо и проникновенно говорил он, скорее просто выражая вслух свои мысли, чем желая сделать ей очередной комплимент.
— Ранек, но я совсем некрасива, — с мягким упреком сказала она.
— Нет, Эйла, если бы ты могла видеть себя, то никогда не сказала бы этого.
— Мне приятны твои слова, и я рада, что ты так считаешь, но на самом деле я некрасива, — настаивала Эйла.
— Ты очаровательнее всех женщин, которых мне доводилось видеть.
Она пожала плечами, покорно склонив голову. Что ж, вряд ли стоит разубеждать его, если ему хочется так думать.
Вдоволь наглядевшись, темнокожий резчик перешел к более подробному изучению ее тела, слегка касаясь его изгибов кончиками своих пальцев. Внезапно Ранек сорвал с себя остатки одежды и, небрежно бросив их на лежанку, обнял Эйлу и тесно прижался к ней, чтобы ощутить ее тело во всей его полноте. Она почувствовала жар его плотного мускулистого тела, почувствовала, как напряженно пульсирует его поднявшееся и отвердевшее мужское копье, и вдохнула приятный мужской запах, исходивший от его кожи. Он покрывал легкими поцелуями ее лицо, рот и шею и, заставляя ее трепетать от сладкого томления, нежно покусывал плечи, издавая время от времени еле слышные восхищенные восклицания.
— Ты просто чудо, Эйла! Ты само совершенство. Я разрываюсь между собственными желаниями. Мне хочется смотреть на тебя, лаская твое тело, и одновременно обладать всеми твоими совершенствами. О Великая Мать, как ты прекрасна!
Его ладони вновь сжали ее груди, он щекотал языком ее отвердевшие соски, то слегка покусывая каждый из них, то посасывая их оба вместе и тихо постанывая от удовольствия. Затем он вновь начал поочередно ласкать ртом ее упругие груди, казалось, пытаясь вобрать в себя всю их податливую полноту. Опустившись на колени, Ранек обхватил руками ее бедра и пробежал языком по ямке ее пупка, его пальцы мягко сжимали ее ягодицы, исследуя тесную, убегающую вниз расщелину между ними. Целуя мягкие волосы ее лобка, он спустился ниже, и его теплый язык пощекотал ее возбужденный бугорок. Эйла застонала, и он почувствовал, как затрепетало ее тело, охваченное ответным чувственным желанием.
Тогда он встал и медленно опустил ее на лежанку, на этот роскошный и удивительно шелковистый, ласкающий белый мех. Забравшись следом, он лег рядом с ней и, опустив голову, начал покрывать поцелуями ее груди, нежно покусывая их одними губами, а его чуткие
Взяв ее руку, он положил ее на свою отвердевшую и исполненную животворных соков мужскую плоть. С восхищенным удивлением Ранек увидел, что Эйла села и, склонившись, потерлась щекой о его восставшее копье. В тусклом свете она заметила, как четко выделяется ее светлая рука на фоне его темной мужской плоти, оказавшейся очень нежной и гладкой. Его запах был каким-то особенным, хотя и знакомым, но особенным, и дорожка жестких курчавых волос, покрывавшая его тело, была на редкость густой и упругой. Ранек закричал от восторга, почувствовав, как ее влажный рот вобрал в себя его восставшее копье, и его тело содрогнулось от страстного томления. Он даже не представлял себе, что может испытать нечто подобное, не осмеливался даже мечтать о таком наслаждении. Ранек боялся, что не сможет контролировать себя, когда она начала ласкать его, используя недавно освоенные ею приемы; слегка щекоча его языком и пробегая губами по нежной коже, она с силой массировала верхнюю часть его копья.
— О Эйла, Эйла! Ты сама женственность! Я всегда знал это. Ты подарила мне величайшее наслаждение.
Внезапно Ранек приподнялся на постели.
— Я хочу тебя и не в силах больше ждать, — сказал он хриплым напряженным шепотом. — Пожалуйста, позволь мне войти в тебя.
Откинувшись на меховое ложе, Эйла открылась ему. Нависая над ее телом, Ранек вошел в ее сокровенные глубины, издав протяжный и прерывистый крик. Затем, чуть отклонившись назад, он начал ритмично двигаться, все громче вскрикивая с каждым новым толчком. Эйла прогнулась ему навстречу, пытаясь попасть в такт его движениям.
— О, Эйла, я не могу больше сдерживаться. Эйла! — воскликнул он и, на мгновение застыв в напряжении, застонал и издал облегченный вздох. Сделав несколько завершающих движений, он расслабленно накрыл ее своим телом. Все произошло гораздо быстрее, чем ожидала Эйла, и ей не удалось достичь такого же пика наслаждения.
Немного погодя Ранек приподнялся и, перекатившись на бок, лег рядом с ней. Удобно подперев голову рукой, он с нежностью смотрел на Эйлу:
— Боюсь, я не смог доставить тебе наслаждение, достойное твоего совершенства.
Она озадаченно нахмурилась:
— Я не понимаю тебя, Ранек. Что значит «совершенство»?
— Ну, просто я имею в виду, что все произошло слишком быстро. Ты была настолько удивительна и совершенна во всех своих проявлениях, что я потерял контроль над собой. Я был не в силах больше сдерживать себя и слишком быстро овладел тобой. Мне кажется, я не смог доставить тебе то высшее наслаждение, которое испытал сам.
— Ранек, ты говоришь о Даре Радости, да?
— Да, это одно из его названий.
— Значит, ты думаешь, что я не чувствовала Радости? Нет, я испытала большую Радость.
— Я понимаю, но не достигла высшей точки Радости. Если ты немного подождешь, то, думаю, я смогу исправить свою оплошность.
— Но это совсем не обязательно.
— Возможно, не обязательно, но мне очень хочется этого, Эйла, — сказал он, наклоняясь, чтобы поцеловать ее. — Я уже почти готов, — добавил он, лаская ее груди, живот и мягкий холмик лобка. Она вздрагивала от его прикосновений, охваченная новой чувственной волной. — Прости, что все так вышло… Ты была уже почти готова. Как жаль, что я не смог больше сдерживаться.