Охотники на мутантов
Шрифт:
Вскоре сзади донеслось приглушенное клацанье: бюреры догоняли. А Цыган бежал все медленнее, сил совсем не осталось. Он вымотался, давным-давно ничего не ел, да и Кипяток, хоть и худой, кое-что весил.
Холм навис над ними. Только теперь, подойдя почти вплотную, Настька заметила хижину — покосившаяся развалюха примыкала к склону задней стеной. Рамир осмотрелся, не увидел в траве рюкзака с оружием и осторожно положил на землю хрипло дышавшего сталкера.
— Пригляди за ним, — велел он, бросаясь к хижине
Настька заглянула в лицо Коли Кипятка. Глаза парня закатились, рот был приоткрыт. Наклонившись, она дотронулась до впалой груди. Услыхав шелест сзади, испуганно обернулась — бюреры были совсем близко.
— Эй! — крикнула Настька. — Сталкер! Мутанты уже тут!
Она схватила Кипятка за плечи и попыталась оттащить к хижине. Изнутри донесся грохот и ругательство. Что-то упало, затем в черном проеме показался Рамир с автоматом в руках.
— Пригнись! — гаркнул он.
Настька упала на колени и заткнула уши. Над ней захлопало, она увидела падающих бюреров, опустила голову и зажмурилась.
Все закончилось очень быстро. Настька подняла голову и открыла глаза — последний мутант валился навзничь. Рамир скинул рюкзак с плеча.
— Бери, понесешь, — сказал он, вешая «G-36» на шею. Ремень автомата был завязан узлом. — Я потащу его.
После событий в поселке Настьку колотило, губы тряслись. Она сдернула с себя все оставшиеся бусы и браслеты, подняла рюкзак.
— Идем, идем. — Цыган снова взвалил Кипятка на плечи и пошел вперед, слегка кренясь на бок. — Вдруг еще кто выскочит? Надо поскорей отсюда убраться.
Настьку начал бить озноб. Обнимая себя за плечи, она шла за Рамиром.
— Выйдем на тропу, я вколю ему стимулятор, — не оборачиваясь, пробормотал сталкер. — В рюкзаке аптечка есть. Тут такой лабиринт, заблудиться — раз плюнуть, не отставай от меня.
Двигаясь вдоль склонов, они оставили поселок позади. Рамир нашел нужную ложбину, свернул в нее. Перед тем как покинуть затерянную посреди черных холмов долину, Настька обернулась. Едва различимое зеленоватое пятно маячило далеко в темноте, и ей показалось, что она видит двигающиеся вокруг смутные тени.
— А другие? — вспомнила вдруг Настька.
— Кто? — не понял Рамир.
— Ну, которые в клетках. Надо вернуться за ними! — пропыхтела она. Большой сталкерский рюкзак был тяжеловат для девушки, лямки резали плечи.
— Не за кем возвращаться, — ответил Рамир. — Все погибли, забудь.
Он не стал говорить ей, что один пленник выжил. Продираясь сквозь вересковые заросли, Рамир не оглядывался — не хотел даже случайно увидеть зеленое пятно позади. Того сталкера тоже следовало вытащить, несмотря на то что он был смертельно ранен. Его надо было спасти, негоже сталкеру погибать в таком месте… Но у Цыгана не оставалось сил для этого.
Сухое дыхание со свистом вырывалось
Беглецы выбрались из ложбины, Рамир сказал: «Сюда!» — и свернул вправо. Чуть позже он предупредил:
— К склонам не подходи, там траза-аномалия.
Он спешил, Настька не отставала. Она тяжело дышала, но шагала быстро, растрепавшиеся волосы прилипли к красным щекам, глаза блестели, девушка горела, как в лихорадке.
— Тебя как звать? — искоса поглядев на нее, спросил Рамир.
Поселок остался далеко позади, они пересекали очередную ложбину. Иногда Рамир останавливался, поправлял тело на плече, убеждаясь лишний раз, что раненый еще дышит. Иногда приходилось кружить, выискивая новый проход. Пару раз он вламывался в непроходимые заросли и отступал.
— Настька, — сказала девушка, почему-то смутившись.
— Настя, значит, — кивнул он. — А я Цыган.
— Вижу, что не чукча.
— Нет, это кличка такая, потому что я и вправду цыган. А звать Рамир. В Зоне у всех клички. У вас в интернате тоже ведь так, а?
— А ты откуда знаешь, что я в интернате учусь? — откликнулась Настька, просовывая пальцы под лямки и немного сдвигая их, чтобы терли поменьше. Заодно она попыталась выпрямиться и принять независимый, взрослый вид, но тут же со вздохом согнулась, потому что рюкзак сразу потянул назад, и девушка чуть не упала на спину.
— Ничего, недалеко осталось, — сказал Рамир, заметив ее усилия. — На тропу выйдем, там отдохнем, потом дальше двинем. Тебе ведь в Бобловку? Я провожу.
Девушка нахмурилась.
— Ты все знаешь — и про интернат, и про деревню. Может, и про дядю Василя знаешь тогда? — Настькой вдруг овладели подозрения. — Почему меня спас ты, а не он? Где 0Н, что с ним?
— Какой еще дядя Василь? — пробормотал Рамир, горбясь под телом Кипятка. С каждым шагом тот становился все тяжелее. — Лесник, что ли, который тебя вел?
— Ага, Лесник. — Настька тоскливо поежилась. — Дядя Василь, так я его называю. Он… он погиб, наверное. Он с виду суровый такой, грубый, но в душе хороший.
«Чертов зверолов», — подумал Цыган. Мысли в голове еще немного мешались, он не отошел после событий в поселке, укола ядовитым жалом, драки с мутантами.
Тишину нарушали только их шаги. Стояла глухая беззвездная ночь, хотя Рамиру показалось, что на востоке за вершинами холмов небо сереет — близился рассвет.
— Так что с дядей Василем, ты не знаешь? — повторила Настька, но тут Кипяток застонал и зашевелился.
— Отходит! — обрадовался Рамир. Остановившись, он положил сталкера на спину. Веки парня задрожали и поднялись, мутные глаза уставились на Цыгана.