Охотники за головами
Шрифт:
Прошло две недели, и Джим пришел к выводу, что такой человек на судне нужен, тем более что в оперативной работе, которой было много, часто требовалась женщина-агент.
Из полученных денег почти сорок тысяч пришлось истратить на сезонный ремонт и покупку заправочной карты. Чтобы сэкономить средства, большую часть работы экипаж взял на себя. Грэйс и тут пригодилась. Она бралась за любое дело и, несмотря на отсутствие навыков, приносила пользы больше, чем раненый Тони Паризи.
На очередном совете экипажа, в котором участвовали все без исключения, было решено купить нового робота. А поскольку поручителя не было, экипаж согласился с предложением Джима Форша: заплатить половину стоимости машины, заложив «Тритон» вместе со всем имуществом.
И вскоре команда Джима Форша отправилась в длинный переход к Ли-Чикеру, планете, где работал постоянный салон по продаже военной техники.
Купить робота или летающий танк можно было и в десятках других мест, но профессионалы доверяли только салонам Ли-Чикера, поскольку там торговля велась представителями военно-промышленных гигантов.
Тот же «К-45» или «Канберру» можно было приобрести без лицензии, да еще за впятеро меньшую цену, чем на Ли-Чикере, но эти «дешевые» машины собирались на заводах Тай-Фаня, нередко прямо в цехах по производству сельскохозяйственных агрегатов.
Пиратские копии были нежными, как мороженое, а при малейшей возможности вместо противника уничтожали своих хозяев.
Бывали случаи, когда, создав из подделок целую армию, незадачливый полководец терпел поражение от одной-двух настоящих машин.
29
Через пять суток «Тритон» прибыл к Ли-Чикеру.
Некогда край пиратской вольницы, теперь Ли-Чикер был образцом законности и порядка. На подступах к планете стояли полицейские посты, которые заставляли отвечать на многочисленные вопросы.
Желающих купить вооружение было достаточно, но лишь немногие из них имели на это право. Поэтому еще на подходе к планете случайные корабли отправлялись обратно.
— Здравствуйте, доложите о цели вашего визита.
— Покупка вооружения, сэр.
— Есть ли у вас на это разрешение и какого рода деятельностью вы занимаетесь?
— Розыскная фирма «Пусси кэт», номер лицензии 847 563 829.
— Одну минуту.
Последовала пауза, в течение которой номер лицензии проверялся через базу данных.
— Все в порядке, господа, — сказали уже более уважительно. — Если можно, ответьте, пожалуйста, на пару дополнительных вопросов.
— Задавайте…
— Что именно вы хотите купить в салоне?
— Нам нужен новый робот. Старый мы, увы, потеряли.
— Какую именно машину вы хотели бы купить?
— Нас устроит «Канберра»…
— О, должно быть, ваши дела идут блестяще… Благодарим вас. Ваш посадочный вектор 4–5–3. Удачной покупки.
— Кто это был? — спросила у Форша Грэйс, она живо интересовалась всеми делами на корабле и сейчас внимательно следила за переговорами командира.
— Всего лишь полицейский компьютер… Иди надень выходную форму. Мы идем в магазин.
30
Майор Вертински выпил еще порцию коньяку и занюхал ее кусочком шоколада. Локвуд покачал головой:
— Разве можно пить коньяк таким образом, Марк? Ведь это же не джин военной поставки, сделанный из яблочных огрызков. Это — «Арарат». Кто знает, сколько веков шел до нас его рецепт. А ты — одним махом.
Бац, и все…
— А вот тут я с тобой не согласен, — возразил Вертински. — Существуют две школы пития — «восточная» и «западная»… Я по этому делу прочитал диссертацию…
— Чью диссертацию? — Язык Локвуда уже немного заплетался.
— Не свою, понятное дело. Стал бы я здесь в сапогах маршировать, если бы умел писать… Писать диссертации, я имею в виду…
— Ну так и что там «восточная» и «западная»? — напомнил Гэс Локвуд.
— Это ты о чем?
— Эй, Марк, тебе молоко пить надо, а не коньяк.
— Нет-нет, я вспомнил. Так вот, Гэс, «западная» школа пития — это воздействие на вкусовые и обонятельные рецепторы… А именно, — майор икнул и, наведя фокус на Локвуда, продолжил: — А именно эту школу ты и исповедуешь. Ты гоняешь коньяк во рту и говоришь, что все оч-чень хорошо… А я…
— А что же ты?
— Подожди, Гэс, не так быстро. Ага, ты гоняешь коньяк во рту и возбуждаешь свои рецепторы…
— Вкусовые, — заметил Локвуд.
— Согласен, — кивнул Вертински. — А я следую «восточной» школе…
— И в чем же разница?
— Все просто, Гэс, эта школа находится на востоке… Слушай, а чего мы хотели сегодня сделать?
— Позвонить на Лив-Гертон, чтобы переговорить с Веласкесом.
— Правильно.
— Ты говорил о «восточной» школе.
— Да, говорил и буду говорить… И никому не позволю… — майор съехал со стула и оказался на полу. — Давай выпьем, Гэс…
— Тебе уже хватит, Марк, ты и так уже похож на свинью…
— Правда?
— Правда…
— Ну, я тебе верю, Гэс… — Вертински попытался снова взобраться на стул, но у него это не получилось. Наконец Локвуд помог ему, и майор снова оказался на стуле.
— А «восточная» школа, — продолжил он как ни в чем не бывало, — учит нас чувствовать напитки пище-водом…
— Пищеводом вкус не почувствуешь, — возразил Локвуд.
— Согласен, — кивнул Вертински, — но воздействие напитка, изменение состояния человека лучше всего почувствуешь только пищеводом. Вкус ничто, состояние все…
— По-моему, это уже какая-то философия… — Гэс Локвуд попытался поймать вилкой последнюю маслину, но та оказалась довольно верткой. Тогда Гэс засунул в банку пальцы, и вскоре маслина была поймана.
— Сколько сейчас времени? — спросил Вертински.
— У тебя же есть часы…
— Да, действительно, — майор долго глядел на стрелки, прикидывая и так и эдак, но в конце концов произнес:
— Мне, кажется, пора…
— Ну тогда звони…
Сам не понимая как, но майор вспомнил номер своего земляка-связиста и непослушными пальцами стал тыкать в наборную панель. Вскоре произошло соединение. Незнакомый голос запросил пароль, но Вертински сказал: