Охотники за головами
Шрифт:
Едва Граббе отключился от связи, Месьера поздравил Корсаков:
— Поздравляю вас, господин капрал.
— А пошел ты, — огрызнулся Месьер.
— Есть, сэр.
— Что с Морганом? — Капрал подошел ближе и нагнулся над раненым. В темноте ничего нельзя было разобрать, но было ясно, что сержант плох.
— Он в шоке, — сказал Корсаков.
— Внимание, вижу что-то непонятное, — сообщил по радио Аэртон.
— При любом подозрении стреляй, — скомандовал Месьер.
Лаунчер Аэртона тут же полыхнул пламенем, и ракета, пролетев вдоль улицы, ударилась в маленький пикап. Рванул бак с горючим, и все вокруг осветилось ярким светом.
«И то хорошо», — подумал Месьер.
— Эй, ребята, я чувствую себя совсем плохо, — сообщил О'Рейли.
— Тогда пригнись! — четко прозвучал в эфире голос Флойда, и О'Рейли тут же распластался на земле. Хлопнула пушка, и заряд циркониевой пены влетел в разбитое окно здания.
Послышался звонкий щелчок, и всех находившихся поблизости скрутила рвотная судорога.
Лежавший с закрытыми глазами сержант Морган дернулся и открыл глаза. Изо рта и носа у него потекла кровь.
— Фло… Флойд попал в него… Он его ранил… — едва слышно прошептал он.
О'Рейли извергнул на мостовую желчь и, отдышавшись, сказал:
— Они все еще где-то рядом… Я их чувствую…
— И я тоже, — подтвердил Лурье.
— Главное, не перестрелять друг друга, — напомнил Месьер. — Флойд, ты чего-нибудь видишь?
— Когда вижу, я сразу стреляю, сэр, — отозвался Флойд.
— Это правильно…
Напряжение росло, и солдаты это чувствовали. Магические роботы были совсем близко, однако появляться на открытом месте они опасались. Голод толкал чудовищ к теплым человеческим телам, но пушка Флойда угрожала им. И хотя шарики циркониевой пены не были для них смертельны, они наносили мучительные раны.
Внезапно капрал Месьер ощутил некое облегчение. Как будто с его плеч упала тяжесть. В ушах перестало звенеть, и страх, который приходилось преодолевать каждую секунду, исчез.
— Они куда-то подевались, — сказал Аэртон, однако лаунчера с плеча не снял.
— В чем дело, Месьер? — послышался голос полковника Граббе.
— Они как будто испарились, сэр, — доложил капрал, — мы их не чувствуем. И у меня полная уверенность, сэр, что их здесь больше нет. Я даже не могу объяснить…
— Зато я могу. Это самое плохое, что могло случиться. Они те депортировались.
99
Адмирал Леггойн сидел перед монитором и один за другим просматривал кадры, только что переданные из Виллентауна — города, находившегося в ста тридцати километрах от опустошенного Кампаса.
Несмотря на некоторые меры предосторожности, которые предпринимались для безопасности этого города, жертвы были просто ужасающими.
Те же площади, устланные обугленными телами, те же следы безумств и убийств. С той лишь разницей, что на этот раз видеоматериала было значительно больше.
На некоторых записях были видны моменты собственно пожирания людей магическими роботами.
Струящийся дым, мерцающие контуры этих страшных существ и удирающие полицейские, бессильные перед непреодолимой стихией.
Виллентаун был обречен, поскольку эвакуировать уже было некого. Спаслись только единицы.
— Прибыл доктор Фонтен, сэр, — доложил адмиралу майор Карпентер.
— Приведите его, — бросил Леггойн.
— Он уже здесь.
Карпентер дал знак солдату военной полиции, и тот, открыв дверь, впустил Фонтена.
— Ах, адмирал, как я рад вас видеть! — простер руки доктор, но Леггойн остановил его:
— Не вижу причин для радости, доктор. Ваши объекты совершенно сошли с ума. Они пожирают людей тысячами. В Кампасе погибло все население. Теперь они оказались в Виллентауне, а это почти четыреста тысяч человеческих жизней.
— Я понимаю вас, адмирал. Но тут уже ничего не поделаешь. Нужно пытаться их уничтожить. Я имею в виду, конечно, объекты.
— Послушайте, Фонтен. А что это с вами произошло? — спросил адмирал, которому вид доктора показался странным. Фонтен похудел, его кожа сделалась более эластичной, как будто он отдыхал на курорте. А в глазах появился блеск.
— А-а, — погрозил пальцем доктор, — вы тоже заметили? Просто я молодею от любви! Не по дням, а по часам!
Леггойн и Карпентер переглянулись.
— Честно говоря, я соскучился по настоящей работе, — продолжал доктор, — у нас в центре такая скука. А у вас на крейсере все бегают по коридорам, военные с папками, солдаты с автоматами — прелесть… Если вы не возражаете, мы с Шарон немного у вас погостим.
— Я не возражаю, доктор… Вы обязательно у нас погостите, но для начала вы наведаетесь в Виллентаун вместе с мисс Йорк.
Леггойн ожидал, что доктор начнет протестовать, поскольку спускаться в город означало на девяносто процентов стать жертвой магических роботов, однако Фонтен даже обрадовался:
— Прекрасно, прекрасно, адмирал, наконец-то я сумею поработать с объектами в их, так сказать, естественной среде, на территории их охотничьих угодий…
Адмирал с Карпентером снова переглянулись. Доктор Фонтен явно был немного не в себе.
«Подставил меня, сволочь, а сам сдвинулся с кату-шек. И остался я совершенно один», — посетовал Лег-гойн. Он уже получил от Нортона короткое сообщение. Оно гласило: «Ты сам все понимаешь, Пол». Означало это только одно — у Леггойна остался последний шанс. Если он его не использует, значит, его уберут, а Шейб, скорее всего, уничтожат полностью.
Самому Леггойну об этом не докладывали, но он знал, что армады орбитальных бомбардировщиков уже получили приказ выдвигаться к Шейбу, в дополнение к тем, что уже были стянуты сюда самим Леггойном.
— Так как вы прогнозируете дальнейшее поведение объектов, доктор? — стараясь быть спокойным, спросил адмирал.
— Но вы же и сами все видите. Сначала они пользовались транспортными средствами, потом, накопив сил, сумели телепортироваться за сотню километров.
Стоит им подкормиться еще в двух-трех местах, и они смогут попасть в любую точку обитаемого космоса.